— Дельная мысль, — отозвался он. — Но потом мы же выкинем их где-нибудь, верно? Как только уйдем от возможной погони?

— О, да, — Джинджер медленно вытерла лезвие ножа о брюки Хартли. — Мы выкинем их где-нибудь. Может быть, даже по частям, — она хищно улыбнулась и прошептала Хартли, — похоже, я убила твоего босса. А теперь… я не собираюсь тратить на тебя пулю, потому что ты умрешь и без нее. Мы вернем этих молокососов, и если к тому моменту ты еще не издохнешь… ты пожалеешь об этом, — с этими словами она глубоко вогнала нож в левое бедро Хартли и провернула.

Нилла нашла малыша Джека в промокшем насквозь лесу. Она оба услышали мучительный вопль боли позади себя, и этот крик заставил обоих остановиться и посмотреть друг на друга в ужасе. Расширенные от испуга глаза обоих блестели в желтом свете фонаря.

Нилла нарушила молчание первой:

— Мы должны продолжать двигаться. Мы найдем дорогу или какую-нибудь другую хижину.

— Да, — согласился ее брат, а затем спросил: — Как ты думаешь, что они сделают с мистером Хартли?

— Я думаю, они уже все сделали. Мы не можем ему помочь, Джек. Он хотел, чтобы мы продолжали идти.

— Да, — сокрушенно произнес он голосом, который, вероятно, был похож на голос их отца в этом возрасте. Но в одном этом слове прозвучала такая страшная боль, которая просто не могла принадлежать ребенку.

У них не было ни лишнего времени, ни лишних сил, и они оба это знали. Нилла не была уверена в том, преследуют их те два человека, или нет, но она не могла рисковать, поэтому не стала замедляться и выяснять это.

Они продолжили удаляться в чащу, ноги их увязали в грязи и путались в сорняках; дождь — хоть и чуть ослаб — продолжал неустанно лить с неба, а за племенем фонаря детей ждало лишь царство непроглядной темноты.

Дождь продолжал идти урывками, то усиливаясь, то ослабевая, когда Кертис нашел первую хижину. Он повернул на запад на темном участке Соумилл-Роуд и побежал в сторону города. Кертис постучал в дверь хижины… раз… второй и третий, но свет так и не зажегся, и никто не ответил. Он в отчаянии крикнул:

— Помогите мне, пожалуйста!

И снова заколотил в дверь. Ответа так и не было — видимо эта лачуга была покинутым местом, и Кертис побежал дальше.

Следующая хижина обнаружилась примерно в восьмидесяти ярдах от первой, только располагалась она на левой стороне дороги, и он почти прошел мимо нее, прежде чем понял, что она там вообще есть. Рядом с ней, почти утонув в зарослях, на блоках стоял кузов разбитого автомобиля. Кертис пересек дорогу, прорвался сквозь сорняки и поднялся по ступенькам к двери. Он застучал по ее растрескавшимся доскам и крикнул:

— Помогите мне! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!

Нет ответа.

— Пожалуйста! — повторил он еще раз. — Помогите мне!

Он сжал кулак и снова постучал… и вдруг увидел слабый свет, мелькнувший в переднем окне. Действительно ли за грязным стеклом показалось лицо? Он не мог скачать этого наверняка. Кертис уже собрался закричать и начать стучать в дверь в третий раз, когда услышал, как отодвинулся засов.

Дверь открылась, и двойное дуло дробовика уставилось ему в лицо.

— Эй вы, уходите отсюда! — крикнул старик, держащий оружие. Это был костлявый негр, лысый и с седой бородой, в серой ночной рубашке. Кертис увидел за правым плечом мужчины такую же престарелую и хрупкую негритянку — седоволосую и с морщинистым лицом, напоминающим дорожную карту на высушенном пергаменте — которая держала масляную лампу, испускавшую скудный свет.

— Пожалуйста, сэр! — взмолился Кертис. — Там человек…

— Уходи отсюда, я сказал! Мне не нужны неприятности! — ружье дрожало, а глаза старика светились безумством. Он боязливо посмотрел из стороны в сторону, а затем перевел двойной ствол на грудь Кертиса. — Я пристрелю тебя, если ты не уйдешь!

Кертис понял, что если он произнесет еще хоть слово, то напуганный до сумасшествия старик может проделать в нем дыру, и что хорошего это дало бы Ладенмеру, Нилле и малышу Джеку? Ничего. У него не осталось иного выбора, кроме как сказать:

— Я ухожу, сэр, ухожу.

Кертис спустился по ступенькам и отошел от двери, которая быстро захлопнулась, и скользящий звук сообщил, что засов был снова водворен на место, а Кертис меж тем повернулся и заспешил обратно к Соумилл-Роуд. Он снова побежал посередине дороги в направлении Кеннера, и уже через пару минут из его легких вырывалось хриплое дыхание. Ему встретилась еще одна хижина, но с рухнувшей крышей. Он продолжал бежать, в то время как гром грохотал на юго-востоке, а молнии короткими вспышками света озаряли Новый Орлеан. Дождь перешел в морось. Туман клубился над мокрым лесом по обеим сторонам дороги. Но, несмотря ни на что, Кертис бежал дальше и вскоре увидел, как его тень внезапно упала перед ним на потрескавшуюся дорогу.

Он обернулся. Приближались фары. И приближались быстро.

Он стоял в центре дороги и призывно махал руками.

Кто бы это ни был, они не собирались тормозить.

— Эй! Эй! — крикнул Кертис и даже подпрыгнул, стоя в свете фар, для того, чтобы привлечь внимание. Машина не замедлялась, она собиралась его протаранить.

Когда Кертис понял, что его вот-вот собьют, он отскочил в сторону, а машина — нет, это был потрепанный пикап, мокрый от дождя, с кем-то, ехавшим в кузове, — пронесся мимо него со скоростью, на взгляд Кертиса, примерно, пятьдесят миль в час. Машина проехала еще сто футов, а затем водитель, должно быть, нажал на тормоза, потому что вспыхнул один из задних стоп-сигналов. Пикап начало заносить, и целое мгновение он выглядел так, будто готов был вот-вот опрокинуться и завалиться на бок.

Остановившись, грузовик просто замер на месте, его тарахтящий двигатель работал вхолостую.

Кертис уже вознамерился рвануть к нему, когда автомобиль со скрежетом коробки передач внезапно включил задний ход. Он приближался, но почему-то не смог проехать по прямой, и его снесло с дороги на правую обочину, прежде чем водитель смог справиться с управлением и более-менее выровнять машину.

Наконец, пикап остановился рядом с Кертисом.

Водитель опустил окно. Щелкнул фонарик, и его луч ударил прямо в глаза Кертиса.

— Что ты здесь делаешь, мальчик? — спросил водитель.

Кертис не мог разглядеть его лицо. Голос звучал так, будто принадлежал молодому человеку, но в то же время казался хриплым и немного невнятным. Он услышал, как пассажир из кузова спрыгнул на землю и шатающейся походкой подошел к нему близко, даже слишком близко.

— Человеку нужна помощь, — сказал Кертис. — Он ране…

— Я думаю, что это он, — сказал кто-то другой хриплым голосом, также звучавшим молодо. Он принадлежал пассажиру, сидящему внутри пикапа. — Скорее всего, он.

— Там стреляли в человека, — продолжал Кертис. — Помогите отвезти его…

— Ты стрелял в кого-то, ниггер? — спросил юноша, стоящий справа от Кертиса. Его голос тоже был невнятным, и Кертис понял, что эти трое молодых белых, вероятно, до отказа накачались тошнотворным самогоном.

— Нет, не я. Он…

— Нет, сэр, — перебил его стоявший. — Обращайся ко мне, сэр, мальчик.

— Ты думаешь это он, Монти?

— Вероятно. Шарлин сказала, что он тощий.

— Пожалуйста, — просил Кертис. — Просто послушайте. Там раненный мужчина, и ему нужна помощь.

Монти, пассажир, продолжал, как будто Кертис ничего не говорил.

— Она сказала, что никогда не видела его до вчерашнего дня. Бьюсь об заклад, прогуливался здесь, выискивая белую девушку, чтобы изнасиловать.

— Да, — водитель сделал глоток из обмазанной глиной бутыли, которая стояла на коленях либо у него, либо у Монти, и Кертис от самой обочины учуял запах крепкого алкоголя. — Он здесь явно замышлял что-то чертовски недоброе, — закончил водитель.