Несмотря на судороги в мышцах ног я ускоряла шаг. Потом бежала. Потом летела вверх, подхваченная той же неистовой силой, что перенесла меня в зону сплетения. Искры энергии неслись мимо, а наверху – далеко впереди – я видела силуэт человека в белом капюшоне. Я знала: стоит ему открыть лицо, и я увижу взгляд палача. Взгляд, который с самого первого дня вызывал во мне оторопь. Я всегда ненавидела этот взгляд, но забыла об этом. Теперь же мне не хватало сил вновь увидеть его. Прежде, чем сила полёта швырнула моё тело к ногам Армина, глаза заволокло темнотой.

Я очнулась в замке Тиана, лежа на полу в зале для тренировок. Прямо передо мной сквозь пол прорастала ледяная капсула. В ней кто-то был. Человек Рхи сидел на полу скрючившись, а энергия нитями молний кружила вокруг него. Нити двигались медленно, вяло. Узоров они не создавали.

Поднявшись, я огляделась. Зал для тренировок походил на лагерь для беженцев. Альбиносы –истерзанные, ослабевшие – вились вокруг капсулы огромной очередью. Топтались на месте, с завистью поглядывая на того, кто был внутри. Жались друг к другу. Ни один из них не походил теперь на атлетичных людей Рхи, летавших в неистовых снежных потоках. “Что здесь творится?” – мелькнуло в голове.

Стена капсулы треснула, и альбинос, поднявшись, обречённо проследовал наружу. Другой тут же с нетерпением бросился внутрь. Трещина срослась, замуровав его. Я видела, как изменилось его лицо, когда его оплели нити энергии. Он выглядел, как путник, измученный жаждой, которому хватило сил доползти до спасительного источника.

Из-за диска показалась Тайя. Бледное, осунувшееся лицо. Волосы, убранные в простой узел на затылке. Никаких звенящих кристаллов, инея на ресницах. Она сделала шаг ко мне, но остановилась. Та, что одним движением руки распахивала толстенную ледяную дверь в мою комнату, теперь едва передвигала ноги. Я приблизилась к ней. Как только я подошла, она покачнулась, едва не упав, но я подхватила её за плечи и помогла устоять.

– Тайя, что с тобой?

Эхо повторяло мой вопрос снова и снова в полной тишине. Только теперь я заметила, что в мире, в котором прежде всё вокруг гудело от несмолкавшего эхо, теперь никто не произносил ни слова. Тайя подняла на меня усталый взгляд:

– Город окружён. Энергия почти иссякла, – прошептала она. – Мы эвакуируем всех в замок. Здесь есть ещё запасы энергии.

Она вдруг вяло улыбнулась. А потом ответила на мой удивлённый взгляд:

– Хорошо, что ты очнулась. Я боялась, что и говорить разучилась – уже несколько дней не произнесла ни слова. Теперь на языке Рхи никто не говорит – все берегут энергию.

Её голос, обычно резкий и звонкий, теперь звучал едва слышно.

– Где Тиан и... Остальные? – я была не в силах произнести его имя.

– Армин? – Тайя прочла мои мысли. – Он принёс тебя и скоро вернётся. Они с Кабиром в городе – эвакуируют людей.

Она вдруг взглянула на меня полными слёз глазами.

– Что нам делать? – зашептала она. – Скажи, что делать?

– Я не знаю, Тайя, я...

– Ты должна помочь! Энергии надолго не хватит, – она указала на очередь, тянувшуюся к капсуле через весь зал. – А без неё нам конец!

– Тайя, я не смогла... Ты была права – мне нельзя было впитывать энергию. Я не справилась.

Тайя хотела ответить, когда из тоннелей в потолке зала появилось сразу несколько десятков стигов.

– Это Армин! – крикнула она и поспешила к ним, насколько это позволяли ей вялые, словно в замедленной съёмке, движения.

Стиги приземлились и раскрылись. Один за другим альбиносы – бледные, дрожавшие, скрюченные – начали выбираться из забитых до отказа полусфер. Я увидела Армина. Он выглядел как и прежде – сильный, статный. Только лицо его потемнело, стало суровым. Это придавало ему ещё больше сходства... С палачом.

Сквозь толпу я бросилась к одному из стигов. Пока он не заметил меня, я должна была сбежать. Запрыгнув в только что выпустившую людей ледяную сферу, я притаилась за креслом. В город стиги возвращались пустыми, и это сыграло мне на руку. Как только альбиносы покинули последний из них, ледяная полусфера захлопнулась надо мной, и стиг начал двигаться вверх. Сквозь прозрачную стену я видела Армина и Тайю, беспокойно озиравшихся по сторонам.

Никаких перегрузок – силы энергии едва хватало на то, чтобы ледяная махина не застряла посреди тоннеля. Наконец купол открылся в городе. Я едва не вскрикнула, увидев, во что он превратился.

Воздух казался тёплым, как будто здесь наступила весна. Под ногами что-то хлюпнуло, когда я спрыгнула из стига на мостовую - талая вода. Она была теперь повсюду: капала с поросших огромными сосульками крыш, струилась по стенам, оседая на них ледяными наростами, она была даже в самом воздухе – сыром и туманном.

Стиг высадил меня в небольшом переулке, который вывел меня к центральной площади. Ни единого звука не слышала я, приближаясь, поэтому ожидала увидеть её опустевшей, но ошиблась. Альбиносы – худые, измученные, грязные – вереницей тянулись с площади в переулок. Я сперва удивилась тому, что стиги не приземлялись прямо на площади – было очевидно, что ослабевшим альбиносам и этот короткий переход давался огромным трудом, но вскоре я поняла причину.

Приземлиться на площади стиг не мог – вся она была усеяна телами. Мужчины, женщины, молодые и старики, увешанные массивными украшениями и одетые просто, лежали на мягком, подтаявшем льду, но казались не мёртвыми, скорее – мраморными статуями, высеченными искуснейшим мастером.

Даже содрогаясь от ужаса, я не могла не восхититься поразительной красотой их изящных правильных черт. Совершенная красота этих лиц достойна была остаться в веках, но сохранилась лишь в моей памяти. Всех людей Рхи, которых я знала, можно было назвать красивыми, но после смерти их красота становилась резкой, ослепительно яркой, как будто с неё сорвали покровы, до тех пор скрывавшие её от людских глаз. Я застыла, не в силах вместить того, что предстало моим глазам. Смерть, дарившая красоту – непостижимый мир.

Вдруг один из альбиносов, вереницей тянувшихся мимо меня, словно в миг ослабев, осел прямо на лёд. Его рука угодила в свежую лужу. Электрическая вспышка пронзила тело, беззвучный крик исказил лицо, и он повалился навзничь. Я бросилась к нему, но было уже поздно. Один неверный шаг среди проталин, и вот смерть в один миг перестала быть картинкой. Она ворвалась в реальность, заставив и меня вернуться в неё.

Альбиносы, похоже, уже успели привыкнуть к подобному, а может, у них просто не было сил – но никто даже не обернулся, когда тело погибшего упало на лёд. Я же бросилась прочь.

Я бежала вдоль петлявших лабиринтами улиц и переулков, хотела затеряться среди них. Месила талый лёд тяжёлыми ботинками, и холодные брызги попадали на кожу, но ничего не происходило. Я впитывала энергию, я была полна ею до отказа – почему я не могу погибнуть, как тот альбинос? Почему я всё ещё жива?

Когда я была ребёнком, Рхи истребили Слышащих. Раз за разом прокручивая это в мозгу я всё ждала, когда же осознание, наконец, раскроется внутри, как цветочный бутон, изменив вдруг что-то в моей душе. Но этого не происходило. Ничего не менялось. Возможно, шок просто мешал мне принять правду. Я – как бы безумно это не звучало – не человек. И те, кто любил меня и кого любила я, погибли по воле тех, кто ждал и ждёт до сих пор моей помощи.

Я вспомнила смерть, какой она отразилась в полных ужаса глазах ребёнка – моих глазах. Она была такой же, как сейчас. Такой же, как здесь. Но я узнала её не в остекленелых глазах сотен мраморных статуй на площади, а в последнем взгляде альбиноса, которого уже через миг покинула жизнь, уступив место необъяснимой красоте, превратившей его измученное тело в шедевр античного мастера.

Я знала, что не желала этого. Что бы ни произошло с моей семьёй и кто бы ни был виновен – я не желала смерти альбиносам. Я не смогла им помочь в зоне сплетения энергий, попав в энергетический капкан. Но теперь я должна была найти выход. Потому что я – Слышащая. Не просто способная слышать звуки, которые для других не больше, чем тишина. Я – та, кто может применить эту свою способность, чтобы вернуть подземным расам мирную жизнь.