— Из вашего трепетного рассказа получается два вывода: в спецслужбах вы уже не работаете, но старые связи сохранили. Ладно, черт с вами…

Кирилл радостно вскинулся, она поторопилась его осадить:

— Сашку я вам, конечно, не отдам. Но и прогонять вас не буду. Глядишь, и вправду пригодитесь. Как сегодня.

Упоминание о недавнем собачьем кошмаре заставили ее почувствовать себя слегка неловко. Конечно, характер у мужика поганый, но ведь жизнью рисковал, спасая ее и Сашку. А она вместо благодарности подозревает его бог весть в чем. Ей захотелось хоть как-то нормализовать их отношения и она торопливо пояснила:

— Я тоже сперва думала взять Сашку и уехать куда-нибудь подальше. Так ведь найдут. Если уж серьезно на компанию нацелились, наследника из-под земли достанут.

— А если продать?

— Вы же видите, наш неизвестный хочет получить все бесплатно.

Она намыливала Сашкины пятки и чувствовала, что слезы набегают на глаза. Как люди не понимают: ни за какие деньги нельзя обижать обладателя таких чудесных розовых пяточек!

— Этот крупный мафиози… Компаньон или отец компаньона… Он мог бы помочь, — предложил Кирилл, смывая мыло с Сашкиных плеч.

— При условии, что не он сам все это затеял.

Кирилл на мгновение задумался.

— Я к умственным способностям Павла относился с глубоким уважением…

Марина презрительно скривилась.

— Знаю, вы другого мнения, но все же… Он писал вам, что не представляет, кто на него наехал, значит, не подозревал вашего крутого… Нет, вы держите полотенце, а я Сашу достану… Так вот, наверно, у него были основания, — он подхватил Сашку из ванночки и пока Марина вытирала малыша, вновь погрузился в раздумья, — Хотя и самые умные люди ошибаются. Ведь назначил же он опекуном вас, а не меня.

Решив один раз оставить выпад без внимания и немедленного возмездия — в качестве ордена за проявленный днем героизм — Марина лишь заметила:

— Возвращаемся к тому, с чего начали: или он, или кто-то другой.

Кирилл отнес Сашку в комнату и они усадили малыша перед чашкой кефира.

— Он сам попьет?

— Да, вполне самостоятельный мальчик, — с гордостью заявила Марина.

— Мне надо все обдумать, — Кирилл внимательно смотрел как Сашка, смешно вытянув губешки, прихлебывает кефир и над верхней губой у него появляются густые белые усы, — И вот еще что, Марина Сергеевна… — он замялся, а Марина насторожилась — не иначе как сейчас последует какая-нибудь гадость.

— Вы ведь работаете. Не можете не работать, — последняя фраза прозвучала полувопросительно, полунедовольно. — Ребенку нужна няня. Не можете вы его постоянно за собой таскать. По ночным клубам.

— Притонам и борделям.

— Марина!

— Хорошо, я согласна, няня действительно нужна. Дам объявление в газету, найду какую-нибудь милую бабушку…

— Вы с ума сошли? — возмущению Кирилла не было предела, — Мальчика хотят убить! Вы соображаете, кто именно может явиться по объявлению в газете? Нет уж, няню я подберу сам! Такую, чтобы в ее присутствии к ребенку и на пушечный выстрел приблизиться не осмелились.

— А покормить и памперс сменить ваша няня сумеет?

— Ну, если такая бизнес-леди как вы, сумела освоить это высокое искусство, то и другие как-нибудь справятся.

— Не знаю-не знаю, зависит от интеллектуальных способностей. Ладно, давайте попробуем. Пока я на работе — пусть будет няня. Но чтобы на голове у меня не сидела, хватит мне и одного Сашки.

— Договорились, вы возвращаетесь — она уходит.

— И если что не так — выгоню ко всем чертям.

Кирилл пожал плечами и направился в коридор. Надел пальто, повернулся к двери, потом остановился, что-то вспомнив, — Мусор даете?

Марина метнулась на кухню, приоткрыла ведро и растерянно пожала плечами:

— Тут почти пусто, только осколки фарфора. Вы же сами днем вынесли!

Кирилл лукаво улыбнулся, закрывая за собой дверь:

— Значит, придется зайти когда накопится.

Марина подняла трубку телефона, нервно покрутила, положила на место. Что звонить — только расстраиваться. Ведь ясно же, все опять не то и не так.

Пытка нянями продолжалась вторую неделю. Вариант номер один, появившийся в ее доме сразу после разговора с Кириллом, был вообще не няня, а нянь. Накачанный шкаф с пистолетом в подмышечной кобуре. На должности няни он продержался ровно пятнадцать минут. Марина пошла в ванну переодеваться, а когда вернулась, обнаружила, что Сашка и амбал сошлись душа в душу — на почве совместного разглядывания принадлежащего амбалу вороненого «ствола». Марина вышибла идиота вон, невзирая на все его вопли о предохранителе и истинном «мужчинстве», а потом долго ругалась, жалея, что не может немедленно высказать Кириллу все, что о нем думаете. Потом вызвала с работы очередную стажерку и весь день тряслась от ужаса, представляя картины одну страшнее другой.

Следующая кандидатура сперва показалась приемлемой — ловкая подтянутая девица, с цепким взглядом, жесткими краями ладоней, и обязательным пистолетом. Но играть с Сашкой она предпочитала в паровозики и Марина ушла на работу почти успокоенная. Убийцам рядом с такой крутой барышней ловить нечего. Только…

Маечка на Сашке постоянно была влажная, еда — слишком горячая или слишком холодная, а попа плохо вымытая. Во всяком случае, так Марине казалось. На все попытки научить ее уму-разуму нянька угрюмо молчала и лишь катала желваки на скулах. К выходным Марина обнаружила, что Сашка сходил по-большим делам на целый один раз больше, чем положено, и сразу догадалась — малыша накормили чем-то недоброкачественным. Состоялся весьма неприятный разговор на повышенных тонах, и девица покинула Маринин дом.

Выходные прошли тихо и благостно, Марина отставила всю работу, и целый день возилась с Сашкой. К вечеру воскресенья вымоталась так, словно все выходные разгружала вагоны, а гора нерешенных рабочих проблем превзошла не только мыслимые, но и не мыслимые пределы. Поэтому присланную Кириллом новую няньку она встретила почти радостно и готова была видеть в ней одни только достоинства. Да вот беда — та оказалось фанатиком здорового образа жизни и свежего воздуха, а потому кормила ребенка только растительной пищей, одевала легко и выгуливала по целым дням. Протертыми овощами Сашка плевался, от прогулок уставал, мерз, а Марина подкармливала его по вечерам тефтельками, поила профилактическими лекарствами и все больше нервничала.

Еще как нервничала! Марина настукала домашний номер, выслушала череду длинных гудков и шмякнула трубку на базу. Гуляют! Осенью! В 7 вечера! Бедный мой малыш!

Представив себе как бодро покрикивающая нянька вышагивает по темным улицам и волочет за собой Сашку, а тот на усталых неверных ножонках ковыляет следом, Марина наскоро сгребла в сумку документы и выскочила за дверь.

Через полчаса все было кончено. Нянька изгнана вон, Саша принесен в дом, переодет в теплые колготки и свитерочек, и накормлен паровой котлетой. Вечер Марина провела перед телевизором, одним глазом поглядывая на экранные страсти, а другим на Сашкины игрушки, то и дело подсовываемые ей под нос. Наконец утолкла Сашку в кровать, почитала сказку на ночь и еще успела поработать, пока строчки документов не стали сливаться перед глазами.

С трудом добралась до кровати и мгновенно отрубилась, чтобы тут же увидеть Аленку.

— Это становится несколько назойливым, — раздраженно подумала Марина. Силуэт подрагивал, расплывался, но ореол золотистых волос не оставлял сомнений — покойная сестра опять почтила ее своим визитом. Суетилась, руками размахивала, вроде бы разбудить пыталась.

— Фигушки, ни за что не встану! — злорадно подумала Марина, игнорируя настойчивые попытки выгнать ее из объятий дремоты, — Снишься, ну и снись, а будить меня нечего. Я, между прочим, до этой кровати едва живая добралась. Я, между прочим, который день света белого не вижу. Как наскипидаренная туда-сюда бегаю. И на Сашку времени не хватает, и с компанией толком не разобралась, текучку еле успеваю отслеживать, во многие области еще и носа не совала. А ты меня будишь!