Он не договорил. Вошел помощник и что-то сказал комиссару. Тот поднял удивленное лицо и тихо переспросил. Помощник наклонился еще ближе и снова повторил сообщение. Комиссар нахмурился. Кивнул помощнику, разрешая удалиться, и посмотрел на Торчинского. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Сеньор Торчинский, – ледяным тоном начал комиссар, – вы сказали, что поднялись к себе и все время были в своем номере. Но вы упустили самую важную деталь. Не рассказали нам, что сразу после того, как вы вернулись в номер, к вам поднялась сеньора Лабунская. Дежурная с девятого этажа, узнав об убийстве, вспомнила, что к вам приходила эффектная женщина. Мой помощник просмотрел пленку службы безопасности девятого этажа и убедился, что после вашего прихода почти сразу на вашем этаже появилась Лабунская. Как вы можете это объяснить?

Хеккет еще раз посмотрел на Дронго и развел руками.

– И это все, что требовалось доказать, – сказал он.

Услышав слова комиссара, Торчинский откинул голову назад и закрыл глаза. Мужчины, сидевшие в номере, терпеливо ждали, когда он заговорит. Наконец Торчинский открыл глаза и сказал:

– Вы правы. Скрывать что-либо глупо. Да, это все правда. Она пришла ко мне в номер. Но между нами ничего не было.

– Подождите, – прервал его комиссар, – значит, вы мне только что солгали. Вы сказали, что виделись с Лабунской только тогда, когда поднимались в номер до ужина. А сейчас выясняется, что вы виделись с ней и после того, как поднялись в свой номер. То есть непосредственно перед убийством. Или во время убийства?

– На что вы намекаете?

– Пока я только спрашиваю.

– Я сказал вам правду. Я не поднимался на десятый этаж после того, как мы все вышли из номера и спустились вниз. Из ресторана я поднялся к себе в номер. А не в номер, где произошло убийство.

– Но вы не сказали, что виделись с убитой.

– А вы не спрашивали. Вы спросили, куда я поднялся, и я вам честно ответил, что был на девятом этаже, у себя в номере.

– Хорошо, – сказал комиссар, – предположим, что вы забыли сообщить мне о таком важном факте. Допустим, что я вас о нем не спросил, так как не мог предположить, что вы встречаетесь с замужней женщиной. Но как вы поднялись к ней в номер?

– Я не поднимался к ней в номер! – закричал Торчинский. – Я же вам объяснил, что поднялся в свой номер. Я переодевался, когда она ко мне позвонила. Я открыл дверь и очень удивился. Она вошла, мы перекинулись парой фраз, и она ушла. Вот и все. Мне не о чем вам рассказывать.

– Как долго она была в вашем номере?

– Недолго. Несколько минут.

– И потом ушла?

– Да, потом ушла.

– Можно мне задать один вопрос? – подал голос Дронго.

Комиссар обернулся к нему и кивнул головой.

– Лабунская испачкала платье и поднялась, чтобы переодеться, – напомнил Дронго. – Как я понимаю, это не та женщина, которая в подобном виде может зайти в гости даже к очень хорошему знакомому. Она ведь могла переодеться и спуститься к вам. Почему она так торопилась? Что именно она хотела вам сообщить?

– Ничего, – удивился Торчинский, – она пришла ко мне в номер и сказала буквально несколько слов. Вспомнила о моем концерте в Варшаве, о нашей встрече в прошлом году в Лондоне. Вот и все. Потом она ушла.

– И только из-за этого Лабунская поднялась к вам в своем испачканном платье? – переспросил Дронго.

– Получается, что так, – пожал плечами Торчинский, – я сам ничего не понимаю.

– И вы были с ней только несколько минут, – разочарованно уточнил Хеккет.

– Да, – ответил Торчинский.

– Он говорит правду, – вспомнил Дронго. – Мы поднялись в ее апартаменты через несколько минут, и она уже была в своем номере.

– Это не доказательство, – возразил Хеккет, – время – чисто субъективная категория. Вы знаете это лучше меня, Дронго. Возможно, на самом деле прошло не несколько минут, а минут пятнадцать-двадцать.

– Ну и что? – зло спросил Торчинский.

– Ничего. Но это меняет все ваши показания. Одно дело остаться с женщиной на несколько минут, а другое – минут на пятнадцать-двадцать.

– Вы удивительно непорядочный человек, мистер Хеккет, – ледяным тоном заметил Торчинский.

Но на Хеккета подобные уколы не действовали. Он лишь усмехнулся.

– Это легко проверить, – сказал Дронго. – Если на пленке с девятого этажа зафиксирован приход Лабунской, то должен быть зафиксирован и ее уход. Через несколько минут, как нам сказал сеньор Торчинский. Мы можем просто просчитать время.

– Верно, – кивнул комиссар.

Он поднялся и позвал своего помощника:

– Паоло, прокрутите пленку и уточните, сколько минут убитая была в номере сеньора Торчинского. Хотя нет. Принесите мне кассету, мы ее сами посмотрим.

– Здесь нет видеомагнитофона, – виновато сказал Паоло, – но мы можем подключить эту кассету на ваш номер.

– Хорошо, – разрешил комиссар, – начните с того момента, когда сеньор Торчинский появляется на этаже. А мы засечем время и посмотрим, сколько минут провела женщина в его номере.

– Сейчас сделаем, – кивнул Паоло и выбежал из номера.

Комиссар взял пульт и включил телевизор. На одном из каналов показывали откровенный секс. Хеккет громко засмеялся. Комиссар нахмурился и переключил на следующий канал, где шел боевик. Они ждали недолго, около двух минут, пока наконец экран не погас. Раздался телефонный звонок. Комиссар поднял трубку.

– Хорошо, – сказал он, – мы ждем.

На экране появилось изображение коридора. Из кабины лифта вышли два человека: Олег Торчинский и женщина – маленькая, полная, с рыжими волосами.

– Кто это? – спросил комиссар.

– Откуда я знаю, – нервно ответил Торчинский. – Посмотрите, она идет в другую сторону.

Женщина действительно свернула в другой конец коридора. Торчинский улыбнулся дежурной и пошел к себе в номер. Все смотрели на экран телевизора. Створки кабины лифта снова открылись, и в коридоре показался высокий пожилой господин. Он подошел к дежурной, что-то спросил, затем прошел дальше. И наконец появилась Екатерина Лабунская. Она явно нервничала, оглядывалась по сторонам. Подойдя к дежурной, спросила номер Торчинского и прошла дальше, еще раз оглянувшись.

Увидев Лабунскую, Торчинский тяжело вздохнул и отвернулся. Комиссар посмотрел на часы. Время пошло. Из кабины лифта вышли два человека – мужчина и женщина. Они быстро прошли по коридору. Комиссар еще раз посмотрел на часы. Прошла минута, другая, третья.

– Когда рядом такая красивая женщина, время проходит незаметно, – прокомментировал Хеккет, и в этот момент на экране телевизора появилась Лабунская. Она быстро прошла к лифту, даже не обернувшись в сторону дежурной.

– Четыре с половиной минуты, – заметил комиссар, – кажется, вы были правы, сеньор Торчинский. И больше вы с ней не виделись?

– Нет, – глухо сказал Торчинский. – А это не могло быть самоубийство? Она была очень взволнованна.

– К сожалению, нет, – ответил Террачини, – человек не может задушить себя сам. Это невозможно. Кроме того, исчезли драгоценности сеньоры.

– Вы думаете, ее ограбили? – не поверил Торчинский.

– Пока мы ничего не знаем. Спасибо за помощь. Можете вернуться в свой номер.

– Спасибо. До свидания.

Торчинский поднялся и вышел из гостиной. Комиссар достал сигареты и наконец закурил. Потом взглянул на Хеккета и Дронго.

– Прямо классический случай для любителей детективов, – раздраженно заметил Террачини, – убита женщина в апартаментах, куда никто не мог попасть. У мужа и возможного любовника алиби. И люди, которых можно было подозревать, тоже имеют алиби. Что остается делать?

– Подумать, как убийца мог попасть в апартаменты Лабунских, – подсказал Дронго.

– Каким образом? – спросил комиссар. – Мои люди обыскали все вокруг, проверили аварийные выходы, осмотрели балконы. Сюда невозможно попасть, минуя коридор. А в конце коридора сидела дежурная.

– А если убийца вошел с другого входа? – спросил Дронго.