– Ты все время зовешь меня вождь, – сказал Умилак. – Это как бы в шутку?

– В шутку? Зачем мне шутить? Мне сказали, что ты был вождем, разве нет?

– Ну, как бы, – сказал Умилак. Кэмпбел посмотрел на его острый профиль. Индеец слегка кашлянул. – Вождь без племени.

– Что случилось с твоими людьми?

– Когда-то они рыбачили у Саут-Харбора. Мы зовем гавань иначе.

– Да.

– Мы... они... ушли на север острова, потому что у Саут-Харбора плохо ловилась рыба, как и сейчас.

– Но ты не ушел с ними.

– Нет, я остался.

– Продолжай, – сказал Джек. – Почему?

Индеец глубоко вздохнул:

– Ну, они не хотели меня. Обвиняли меня в том, что нет рыбы.

– Тебя?

– Меня. Этот кит зовется Зазубриной из-за плавника, так?

– Так.

– Это я сделал эту зазубрину, – тихо сказал индеец.

– ЧТО?

Слово за слово, спокойно, но настойчиво задавая вопросы, Кэмпбел узнал историю Умилака. С рыбой было плохо, а Умилак должен был кормить свою семью. Между индейцами и китами началась конкуренция, касатки воровали крупную рыбу из сетей индейцев. Одна из них похитила маленького кита, которого загарпунил Умилак.

Индейцы не убивали китов-убийц, они относились к ним, как к морским богам. Но Умилак посещал христианскую школу и не верил в «дерьмовые запреты племени». Он поклялся убить следующего кита, который заберет его добычу.

Огромный кит, тогда еще молодой, подплыл к лодке Умилака. Решив, что он собирается разорить его сети, Умилак взял дробовик, прицелился и выстрелил. На плавнике появилась зазубрина.

Раненый кит напал и перевернул лодку. Кроме Умилака в ней был еще один индеец. Умилак добрался до берега, а его компаньон – нет.

После этого Плавник-с-Зазубриной не уходил далеко, и индейцы осмеливались рыбачить только на мелководье. Рыба ловилась все хуже, и племя обвинило в этом Умилака. Изгнав его, они, включая и семью Умилака, ушли в другую часть острова.

– И все эти годы ты был один?

– Да. У моего племени новый вождь.

– Ну, я бы поступил так же на твоем месте, – сказал Кэмпбел.

– Ты не индеец.

– И ты все еще обвиняешь себя?

– А ты нет? – резко спросил индеец!

Кэмпбел проигнорировал вопрос.

– Значит, поэтому ты думаешь, что если причинить касатке вред, это принесет несчастье?

– Это принесет смерть.

– Тогда почему, черт возьми, ты хочешь спасти ему жизнь?

– Чтобы спасти ее, тебя, себя. Может...

– Может?

– Может, я смогу вернуться к моим людям, если кит спасется, и мы тоже.

Умилак такой же сумасшедший, как и я, подумал Кэмпбел. Даже Рэйчел сошла с ума. Мы все спятили. Весь проклятый мир, все свихнулись.

Он услышал его перед рассветом, через воду, не через гидрофон, будто звук был направлен прямо на него.

Он скорее подпрыгнул, чем встал, и начал поворачивать прожектор, освещая все вокруг.

– Долбаный кит, – выругался он в ночь.

Снова звук. Джек водил лучом прожектора по воде в поисках знакомого силуэта.

Писк. Почти насмешка. Может, он говорил:

– Давай, попробуй взять меня.

– Я возьму. Я возьму, – бормотал Кэмпбел.

Луч осветил белый снег, черную воду и отыскал красную вспышку. Кэмпбел видел голову кита, показавшуюся из-за айсберга. Он прицелился и выстрелил.

Белая вселенная взорвалась хаосом звуков, отражающихся от крутых ледяных стен. В воду рухнула лавина льда. Кэмпбел услышал всплеск. Кит исчез.

Он услышал бегущие шаги, а потом испуганный, сонный голос Рэйчел:

– Что это? Что случилось?

– Я выстрелил в него! – смеясь сказал Джек. – Кажется, я зацепил старика Зазубрину!

Из темноты медленно появился Умилак. Рэйчел поплотнее запахнула халат.

– Ты ранил кита? – спросил индеец.

– Я надеюсь!

– Теперь мы возвращаемся, ладно? Путешествие окончено. Ты ранил кита, как он ранил твою сестру. Достаточно?

Кэмпбел уставился на медное, печальное лицо. Умилак был напуган.

– Возвращаемся? Никогда! Мы идем за ним!

Умилак нахмурился и ушел.

Больше этой ночью никто не спал. Рэйчел готовила завтрак, а Джек наблюдал из рулевой рубки, как с востока поднимается день.

Кита не было ни видно, ни слышно, и Джек начинал думать, что он убил или смертельно ранил касатку. Даже в этот момент его кровь, возможно, сочится в океан.

– Страдай, будь ты проклят, – громко выкрикнул Кэмпбел. – Я надеюсь, тебе больно. Я молюсь, чтобы ты сдох.

Он поднял голову и увидел, что за ним через внутреннее окно, поджав губы, наблюдает Умилак. Джек, смутившись, подумал, не слышал ли индеец его крики.

– В чем дело? – спросил Джек.

Умилак вошел.

– Я проверил горючее. Его хватит только на то, чтобы вернуться к поселку на побережье Лабрадора. Не дальше. Мы должны уходить сейчас. Если мы будем продолжать, то не сможем вернуться.

Кэмпбел нахмурился.

– Я тоже проверял. Умилак, по карте видно, на побережье Лабрадора действует RCAF[8]. Мы попросим у них горючее, когда закончим с китом, – он понизил голос. – Если дела пойдут плохо, передашь SOS по рации. Они получат твои координаты и пришлют за вами вертолет.

– За нами? – хмуро спросил Умилак. – А ты не с нами?

– Ну, если со мной что-нибудь случится.

Индеец достал из-под рубашки амулет в форме кита и начал теребить его в руке:

– Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится.

Пока Умилак оставался в рубке, Джек и Рэйчел быстро позавтракали. Потом Кэмпбел завершил все приготовления. Он проверил висящую на корме шлюпку, разместил на носу гранаты, снял чехол с пушки и повертел ее из стороны в сторону, чтобы убедиться в легкости ее хода. Потом он зарядил ее. Затем он завел двигатель, поднял якорь и повел шхуну к айсбергам.

– Я молю Бога, чтобы ты понял, что ты делаешь, – мрачно сказала Рэйчел.

– Следи за водой, – ответил Кэмпбел.

Ярд за ярдом они продвигались вперед, вошли в каньон между айсбергов, которые, казалось, закрывали все небо и тихонько раскачивались на воде, будто стояли на якоре. Пройдя через каньон, «Бампо» вышла на пустое водное пространство, напоминающее озеро, на его поверхности подобно гигантским лилиям плавали льдины. Система айсбергов была сложной, с клубком водных путей среди ледяных гор. Кэмпбел, обходя льдины, направился к одному из проходов, и тут закричала Рэйчел:

– Плавник за кормой! Кит!

Джек дал задний ход, надеясь протаранить касатку. Он выглянул из рубки, вытянул шею и успел увидеть черно-белый корпус, двигающийся к правому борту, поворот, прыжок в сторону судна и падение вниз. Почти ленивым движением хвоста кит разнес на части шлюпку.

– Господи! – кричала насмерть перепуганная Рэйчел. – О, господи!

Кит начал использовать новое оружие – хвост, им он мог снести мачту и даже рулевую рубку.

– Спускайся вниз! Быстро! – крикнул Кэмпбел Рэйчел и снова направил шхуну вперед.

На шум из каюты вышел Умилак. На нем был спасательный жилет, одну руку он держал за спиной.

– Капитан, я требую...

– Потом, вождь, ладно? – сказал Кэмпбел, входя в канал вслед за китом.

В голосе Умилака смешались гнев, уважение и сожаление:

– Капитан, я сменю тебя. Мы возвращаемся.

– Подожди минутку, – не слушая, сказал Джек.

– Я сказал, мы возвращаемся! – Умилак достал пистолет. – Теперь капитан – я.

– Это что, бунт на корабле? – взревел Кэмпбел.

– Ты убьешь нас. Делай, что тебе говорят, или я стреляю! Поворачивай шхуну. Мы уходим.

Кэмпбел не отрывал глаз от окна.

– Посмотри налево, вождь!

– Не стоит, это старый трюк.

– Я серьезно! Смотри! Один айсберг движется, а другие нет. Как ты это объяснишь?

Умилак повернул голову. К ним медленно и необъяснимо приближался айсберг. Он был всего несколько футов высотой, но четыре пятых льдины скрывалось под водой. Скоро он дойдет до них.

– Я... – пробормотал Умилак.