— Да закройся ты, Фредди! Много базаришь. Удержу нет. Этот жук пахнет сыском. Почем мы знаем, что Рентон отцепила двадцать кусков? Почем мы знаем, что это не приманка, чтобы мы раскололись? А если даже он и не соврал, всякое ведь может быть, и тебе, Фредди, самое время закрыть фонтан. Баста!

Терри зашелся язвительным смешком.

— Разумеется, Рентон заплатила двадцать кусков. И еще тьма народу заплатила солидные суммы. И все это были лишь первые взносы. Вы что думали — Мандра делает всю эту игру за цыплячью ножку? Ну да, конечно, вы такие умники, вас этот посредник водить за нос не мог, точно? Взять, к примеру, госпожу Рентон. Ей ведь спуску не давали, верно? Разумеется, не давали. Седлер привел ее к вам, она посмотрела на вас, бедолажек, и ушла, запуганная до смерти. Она заплатила Мандре двадцать кусков, только чтобы замять эту историю. И потом заплатила еще Седлеру, чтобы быть уверенной, что вы обеспечены самым лучшим медицинским обслуживанием, на какое только способны деньги. И готова была платить и впредь. Седлер сказал ей, что в Европе есть такие хирурги, которые разработали, мол, новый способ — он как раз подходит для такой травмы и…

— Ну, ты видишь, Билл, с парнем все в порядке! — воскликнул Фред Стивене. — Ты же знаешь эту систему Седлера…

— Закройся, — чуть не задохнулся Шилд. — Не просекаешь игры? Он же водит нас за нос, дурак! Сыскарь он чистый. Седлер привел его как клиента. Вспомни, как стучал док в дверь, и этот парень стучал потом точно так же, когда вернулся. Конечно, он все знает о системе Седлера, потому что тот сам выложил ему все как на блюдечке. А теперь посиди молча, я сам разберусь с ним!

Стивене помедлил, рассматривая Клейна с хмурой сосредоточенностью, потом нехотя пошел назад, к своему креслу.

Шилд сказал:

— Вали-ка ты к Маркеру, лапочка!

— Да не хочу я ни к какому Маркеру.

— Зато мы хотим.

— Я действую сам по себе, — сказал Клейн. — Если мне придется запустить на это дело какого-то там стряпчего, это уже не игра. Теперь я мог бы мирно поговорить с вами и составить маленькое соглашеньице. Вы — чтоб не катались на мне, а я — чтоб, соответственно, на вас, потому что все мы, ребята, будем сидеть в одной лодке. Стоит мне сейчас пойти к адвокату, как он тут же…

— Гуляй к Маркеру, — перебил его Шилд, — разговор закончен.

— Ладно, может, еще послушаешь чуток, а?

— Все, поезд ушел. Терри рассмеялся:

— А послушать все-таки придется. Ты…

Стивене поднялся на ноги, подскочил к Клейну кошачьим прыжком. Его огромная лапища ухватила Клейна за плечо, и сильные пальцы стали сжимать его, точно клещи.

— Слушай, парень, — произнес Стивене, — я для тебя сам по себе. Я думаю, ты в порядке. Что ты толкуешь, похоже на здравое рассуждение. Но то, что говорит Билли, кажется мне еще более здравым. Ты пойдешь говорить с Маркером. И немедленно!

— Но, — возразил Терри, — неужели вы не соображаете, как глупо поступаете, сажая на хвост адвоката в…

Ногти, казалось, прорезали ткань одежды, кожу, впились в мускулы и, наконец, в кость.

— Бери ноги в руки и топай отсюда подобру-поздорову! — взвился Стивене.

Терри уяснил значение растущей подозрительности в его сверкающих серых глазах, тряхнул плечами, встал и беззаботно сказал:

— Ладно, мальчики, даю вам несколько дней на размышление.

— Слушай, — хмуро пообещал Стивене, — если вздумаешь сесть на хвост…

— Закройся, Фред, — осадил его Шилд. — Он в курсе наших дел. Выпроводи его.

Фред Стивене вытолкал Клейна в коридор.

— Приятель, — посоветовал он, — иди отсюда и к соседям не заглядывай. Если знаешь свою выгоду, значит, сходишь к Бену Маркеру. Мы ему доверяем, и тебе лучше послушаться доброго совета.

Клейн любезно улыбнулся. Освободившись от клещей Стивенса, он пошел по коридору, потом остановился на несколько секунд, чтобы сказать на прощание:

— Пососешь раз леденец, будешь сосать его всю жизнь. Подумай над этим, Фред.

— Валяй, валяй к Маркеру, — наставительно повторил Стивене, шагнул назад в комнату и хлопнул дверью.

Клейн не спеша прошел по коридору, спустился по лестнице и ступил в вечерний туман. На улице он ускорил шаг. Дойдя до бульвара, подозвал свое такси, доехал на нем до перекрестка, на углу которого стоял жилой дом, и сказал шоферу:

— Остановись, пожалуйста, вон там, у тротуара, и жди. Выключи фары, но мотор не выключай. Следи за мной. Когда подниму правую руку, подъедешь и заберешь меня. У меня еще есть для тебя работа на сегодня, и я хотел бы быть уверенным в том, что машина в моем распоряжении.

— Хорошо, приятель, — складывая вчетверо два однодолларовых банкнота, врученные ему Терри, ответил шофер. — Будем работать.

Терри вернулся на угол и ждал ровно столько, сколько необходимо, чтобы успеть выкурить три сигареты кряду. По истечении этого времени он заметил, как из подъезда меблированного дома вышли две фигуры. Истощенный Билл Шилд, голову которого все еще поддерживала обитая кожей подпорка, перебирал ногами с такой быстротой, что Фред Стивене с его могучим торсом атлета едва-едва поспевал за ним.

Они миновали перекресток, и Терри собрался было подать сигнал своему таксисту, когда Стивене внезапно повернул голову в сторону такси. Он что-то сказал своему попутчику, засунул пальцы в рот и громко свистнул. Когда таксист не отреагировал на этот сигнал, Стивене перебежал через перекресток и пошел дальше по улице. Клейн отпрянул в тень. Он слышал приглушенные голоса Стивенса и таксиста, потом Стивене побежал назад посоветоваться с Шилдом и что-то возбужденно говорил ему. Внезапно оба они развернулись и направились к дому. По тому, как часто стучали об асфальт башмаки Шилда, можно было заключить, что они очень спешили.

Когда дверь подъезда захлопнулась за ними, Терри перешел на другую сторону к ожидавшему его такси.

— Что случилось?

— Да он хотел нанять меня, а я ему объяснил, что не могу его взять, потому что уже занят. Он спросил, что за заказ я принял и куда поеду, раз уж тут стою с работающим мотором, я ему объяснил, что это мое дело, его не касается. Тогда он спросил: может, я вожу молодого, крепкого такого парня в сером костюме?.. И описал вас, ну просто один к одному!

— И что вы сказали ему в ответ?

— А я ему сказал — нет, я вожу старую даму в очках, но, похоже, она его не заинтересовала. Злобно так посмотрел, но не ругался, потом перебежал на ту сторону перекрестка и вместе с инвалидом поспешил в дом.

— Это я видел, — сказал Терри. Он открыл дверцу, сел в машину и назвал шоферу адрес своего дома.

— Так вы что, не хотите, чтобы я за ними поехал? — спросил водитель.

Терри покачал головой. Его величество случай, проявив свой капризный характер, уже всполошил пчел и загнал их в дом, откуда они вылетят снова лишь после тщательной разведки.

Терри, однако, посеял семена раздора между участниками преступного сговора, и семена эти рано или поздно прорастут из недр взаимной подозрительности и заплодоносят поступками. Пока еще неизвестно, удастся ли ему воспользоваться той передышкой, которую так неожиданно предоставил ему случай.

— Нет, — сказал он таксисту, — оставим слежку.

Терри Клейн с удовлетворением отметил, что грузовичок, который все это время стоял около его дома, наконец исчез. В холле его ждала Соу Ха.

— Вы здесь давно? — осторожно поинтересовался он.

— Не очень. А почему вы спрашиваете?

— За моей квартирой следили полицейские, — сказал он озабоченно.

Она весело рассмеялась.

— Это те, что ли, которые сидели в грузовичке, припаркованном около вашего дома? Я подождала на другой стороне улицы, пока они не уехали.

— А как вы узнали, что это полицейские?

— Да никак. Я просто обратила внимание на то, что надписей на кузове нет и что номера не такие, как у обычных грузовых машин. Вот я и подумала, что лучше будет подождать. Ты ведь знаешь, Перворожденный, я принадлежу к расе осторожных людей.