— Мышки останутся здесь, — отрезал Джон. — Отдай их кому-нибудь.

Дэви повернулся к Тихоне:

— Как ты думаешь, мы сможем содрать с Баннистера шесть пенсов за них?

Джон взглянул на Анну за спиной сына, она улыбнулась.

— Мы отправляемся через пять минут, — сказал Джон. — Думаю, за это время вы успеете собрать вещи и уладить свои коммерческие дела.

— По крайней мере, за беременную мы получим не меньше шиллинга, — задумчиво пробормотал Дэви.

Опасаясь военных постов на дорогах, они даже придумали для каждой из трех машин свою историю, объясняющую поездку на север. Интуитивно Джон чувствовал: нельзя производить впечатление целой колонны. Но никто не обращал на них никакого внимания, и снова выехав на Большую Северную Дорогу, они безостановочно гнали машины почти целый день.

Ближе к вечеру, чуть севернее Ньюарка, остановились перекусить, Весь день было пасмурно, а теперь белые башенки облаков унеслись на запад, и засияло ласковое солнышко. По обе стороны дороги тянулись картофельные поля. В общем, если бы не голые, без единой травинки, обочины, картина ничем не отличалась от привычного деревенского пейзажа прежних времен.

Мальчишки тут же придумали себе развлечение, забравшись на пригорок и с веселым визгом скатываясь вниз на какой-то древней деревяшке. Мэри насмешливо, хотя и не без некоторой зависти наблюдала за ними. С того памятного восхождения на холм прошло уже два года, и она очень изменилась.

Мужчины собрались в «Форде» Пирри обсудить дальнейшие действия.

— Если мы сегодня доедем до Рипона, — сказал Джон, — то завтра наверняка будем в долине.

— Сегодня можно проехать и дальше Рипона, — заметил Роджер.

— Можно. Но я сомневаюсь, что это разумно. Главное — объезжать населенные пункты. Если мы будем держаться в стороне от Западного Округа, мы предохраним себя от всяких неожиданностей.

— Я, конечно, не раскаиваюсь в том, что присоединился к вам, — вмешался Пирри. — Но не думаете ли вы, что опасность насилия чересчур преувеличена? Все тихо. Ни в Грентаме, ни в Ньюарке мы не увидели никаких признаков близкой катастрофы.

— Питерборо закрыт, — сказал Роджер. — По-моему, те городки, которых пока не коснулся запрет на свободу передвижений, слишком рано празднуют победу. Вы видели очереди в булочных?

— Да, очень милые, аккуратные очереди, — пробормотал Пирри.

— Вся проблема в том, — сказал Джон, — что мы не знаем, когда Уэллинг приступит к решительным действиям. С тех пор, как закрыты крупные города, прошло уже двадцать четыре часа. Когда посыпятся бомбы, начнется паника. Уэллинг надеется, что сможет контролировать ситуацию, но в первые несколько дней это невозможно. Поэтому я настаиваю — нам следует избегать крупных населенных пунктов.

— Бомбы, — задумчиво произнес Пирри. — Немыслимо…

— А я не удивляюсь, — отрезал Роджер. — Я довольно хорошо знаю Хаггерти. Он не мог солгать.

— Вы меня не так поняли, — пояснил Пирри. — Я вполне допускаю такой вариант по моральным соображениям. Но я имел в виду темперамент. Англичане, с их простым здравым смыслом и вялым воображением, без особых усилий согласились бы с мерами, которые повлекут за собой смерть миллионов людей. Но прямое действие — убийство в целях самозащиты — совсем другое дело. Трудно поверить, что они способны привести сами себя на бойню.

— Не такие уж мы беспомощные, — сказал Роджер и добавил, усмехнувшись. — Особенно вы!

— Моя мать, — просто ответил Пирри, — была француженка. Но вы снова неверно поняли мою мысль. Я вовсе не хотел сказать, что англичане не способны на насилие. При благоприятных обстоятельствах они охотно пойдут на убийство, и даже с радостью. Но вот с логикой у них также неважно, как и с воображением. До самого конца они будут сохранять иллюзии, а потом начнут бороться со свирепостью тигров.

— И когда вы до этого додумались? — спросил Роджер.

Пирри улыбнулся.

— Очень давно. Я понял, что все люди — друзья по выгоде и враги по выбору.

Роджер серьезно посмотрел на него.

— Но ведь есть нечто более надежное.

— Некоторые союзы держатся дольше других. Но, тем не менее, это всего лишь вынужденная мера. Вот наш союз, к примеру, чрезвычайно ценный.

— Новости! — услышали они вдруг крик Миллисент.

Один из радиоприемников постоянно работал.

— Похоже, что-то случилось, — сказала Анна, когда мужчины подошли к машине Роджера.

Голос комментатора был, как обычно, вежлив, но в интонации чувствовались едва уловимые угрожающие нотки:

"…следующий чрезвычайный бюллетень выйдет, как только в этом назреет необходимость.

В центре Лондона вновь имели место восстания и мятежи, из предместий прибыли войска для поддержания порядка. В Южном Лондоне предпринята попытка разгрома военного поста, установленного вчера в целях временного запрета передвижений. Ситуация продолжает оставаться напряженной, для подавления беспорядков в этот район направлены дополнительные военные силы".

— Вот чего мы избежали, — сказал Роджер. — Дай Бог, чтобы этим смельчакам удалось прорваться!

«Получены сообщения, — продолжал комментатор, — о более серьезных беспорядках на севере Англии. Репортажи о мятежах пришли из нескольких крупных городов, среди них — Ливерпуль, Манчестер, Лидс. Официальные контакты с последним прерваны.»

— Лидс! — воскликнул Джон.

«Передаем правительственное заявление. В связи с беспорядками в некоторых районах страны, правительство вынуждено предпринять ряд контрмер. Дальнейшие беспорядки представляют собой реальную опасность, и могут завести страну в пучину анархии. Правительство обязано не допустить этого любой ценой. Долг каждого гражданина сегодня — спокойно заниматься своим делом и помогать полиции и войскам в поддержании порядка в стране. Конец сводки».

Заиграла музыка, и Анна приглушила звук.

— Если ехать всю ночь, можно к утру быть в долине, — сказал Роджер. — Не нравится мне все это.

— Мы почти не спали прошлую ночь, — возразил Джон. — А ночной переезд через Моссдейл — это не увеселительная прогулка.

— На короткое время Анна и Миллисент могли бы сесть за руль, — предложил Роджер.

— Но ведь Оливия не умеет водить машину, — сказала Анна.

— За меня не беспокойся, — ответил Роджер. — Я запасся бензедрином, так что, если понадобится, могу не спать хоть трое суток.

— Если мне будет дозволено сказать, — вмешался Пирри, — по-моему, прежде всего нам следует немедленно убраться из Западного Округа, а уж потом решать, что делать дальше.

— Да, — подвел черту Джон. — Так и сделаем.

С вершины холма послышались крики мальчишек. Они возбужденно размахивали руками, показывая на небо. Донесся приближающийся рокот авиационных двигателей, но небо оставалось чистым. Наконец, из-за кромки холма показались самолеты. Тяжелые бомбардировщики держали курс на север.

Не говоря ни слова, все завороженно смотрели в небо, пока могучие железные птицы не скрылись из виду. Оживленное щебетание мальчишек не могло разрядить страшного напряжения.

— Лидс? — еле слышно прошептала Анна.

Все молчали. Первым заговорил Пирри, голос его звучал ровно и спокойно:

— Возможно. Хотя, не исключены и другие варианты. Но, как бы то ни было, нам пора отправляться, или я не прав?

Отсюда первым в колонне пошел «Ситроен», следом за ним — «Воксхол», а замыкающим — «Форд».

Донкастер был закрыт, а объездные дороги надежно охранялись. Пойманные в сети растущих военных приготовлений, путешественники свернули на северо-восток, через крошечные мирные деревушки, разбросанные по равнинной земле Йоркской Долины. Но не успели они вернуться на Северную Дорогу, как были остановлены военным патрулем.

Сержант, дежуривший на посту, скорей всего был йоркширцем, может, даже уроженцем здешних мест.

— Первая Дорога закрыта для всех машин, кроме военных, сэр, — сказал он, добродушно глядя на сидящего за рулем Роджера.

— С чего бы это?

— Кое-какие проблемы в Лидсе. А куда вы направляетесь?