— Пирри? — спросил Джон.

Пирри пожал плечами:

— Как хотите.

— Тогда рискнем по главной дороге, через Старбек и Билтон. Харрогит и Рипон лучше обойти стороной. Теперь я поеду первым. Роджер будет замыкающим. Если вдруг отстанешь, обязательно посигналь.

Роджер усмехнулся.

— Лучше я пущу пулю в бампер крошки-Лиззи.

— Для вас, мистер Бакли, — кротко улыбнулся Пирри, — я постараюсь не задавать слишком большой темп.

Машины мчались все дальше на север. На небе по-прежнему не было ни облачка. Уже засияли звезды, но луна долго не показывалась, и дорогу освещал лишь рассеянный свет фар.

Грохочущие колонны военных машин больше не появлялись. Время от времени издалека долетал какой-то шум — может, выстрелы… Джон скосил глаза влево. Даже небо, озаренное факелом ядерного взрыва, не удивило бы его сейчас. Но ничего не произошло. Лидс, Брэдфорд, Галифакс, Хаддерсфилд, Дьюсбери, Уэйкфилд и все остальные большие и маленькие города севера Мидленда

… Что с ними? Вряд ли все тихо и спокойно. Но даже если катастрофа и произошла, маленькой группки людей, спешащих к своему убежищу, это не касалось.

Джон смертельно устал. Только отчаянным усилием воли он заставлял себя вести машину. Анна сидела все в той же окаменелой позе, не говоря ни слова и ни на что не обращая внимания. Свободной рукой Джон нащупал бензедрин и проглотил несколько таблеток, вспоминая Роджера добрым словом.

Поднимаясь в гору, он оборачивался, чтобы увидеть огни фар двух машин, идущих следом.

Укутанная одеялом, свернувшись калачиком, на заднем сидении спала Мэри.

Вот уже Харрогит и Рипон остались позади. «А если это только дурной сон, — вдруг размечтался Джон. — Вот-вот мы проснемся и увидим, что мир остался прежним… Господи, неужели когда-нибудь залитые праздничным огнем широкие улицы, полные миллионов куда-то спешащих людей, которые живут, не желая смерти ближнему своему; поезда, самолеты и автомобили; обильная разнообразная пища; неужели все это превратится в легенду?».

Мэшем — небольшой торговый городишко — стоял на берегах Эр. Дорога круто изгибалась сразу за рекой, и Джон чуть сбавил скорость перед поворотом.

Заграждение он увидел сразу. Для разворота дорога была слишком узкой, и Джону пришлось притормозить. Но едва он собрался дать задний ход, как в боковое окно просунулся ствол винтовки.

— Ну вот и славно. Давай, выходи, — сказал приземистый человечек в твидовом костюме.

— С чего бы это? — спросил Джон.

На полной скорости к повороту подлетел «Форд». «Твидовый» чуть отступил, не снимая Джона с прицела. Джон увидел еще несколько человек. Они уже остановили «Форд», а через несколько минут и «Ситроен».

— Вот это да! — присвистнул «твидовый». — Целая колонна! И много вас еще?

Он говорил веселым добродушным голосом, произношение выдавало йоркширца.

— Мы едем на запад, — сказал Джон, толкнув дверцу, — через вересковые пустоши. В Уэстморленде живет мой брат, фермер. Мы направляемся к нему.

— И откуда же вы направляетесь, мистер? — спросил чей-то голос.

— Из Лондона.

— Смылись, значит. Да, Лондон теперь не самое подходящее местечко.

Роджер и Пирри вышли из своих машин, и Джон облегченно вздохнул, увидев, что они без оружия.

— Это что — капкан для танков? — Роджер кивнул на заграждение. — К вторжению готовитесь?

— Умен, ничего не скажешь, — одобрительно сказал «твидовый». — Угадали. Пусть знают, что с нашим маленьким городком будет не так-то легко справиться.

— Я вас понял, — сказал Роджер.

Во всей этой сцене было нечто искусственное, притворное. Джон насчитал на дороге уже больше дюжины человек.

— Поговорим начистоту, — сказал он.

— Если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы мы убрались отсюда и поискали дорогу в объезд. Это, конечно, досадно, но я вас понимаю.

— Еще бы, мистер! — прыснул кто-то из них.

Джон промолчал. Что, если попробовать прорваться? Нет, слишком рискованно. Ведь с ними дети и женщины… Он ждал.

«Твидовый» явно был главарем в этой шайке. Как назло, маленький «наполеончик» для своих побед выбрал именно Мэшем. На «двенадцатичасовую милость» рассчитывать не приходилось.

— Представьте себя на нашем месте, — начал «твидовый». — Ведь при первом же натиске мы не защитим сами себя. Так вот. Чем быть мишенью, лучше стать лакомой приманкой, вроде горшка с медом. Бедные несчастные мушки, бегущие куда глаза глядят от голода и атомных бомб, едут по главной дороге, и попадают на нашу приманку, а мы потом живем за их счет. Вот и вся премудрость.

— Рановато для каннибализма, — заметил Роджер. — Или в здешних краях принято питаться человечинкой?

«Твидовый» человечек рассмеялся.

— Хорошо, что хоть вы сохранили чувство юмора. Не все потеряно, пока у нас есть над чем посмеяться, правда? Нам не нужно их мясо. Во всяком случае — пока не нужно. Но большинство из этих милых мушек всегда что-нибудь да везет, пусть даже только пол-плитки шоколада. Мы проверяем их багаж и забираем все лишнее.

— Потом вы нас пропустите? — резко произнес Джон.

— Ну-ну, не спешите. Может, и пропустим, в объезд, — его маленькие цепкие глазки-бусинки пристально изучали Джона. — Теперь вы понимаете, как это выглядит с нашей точки зрения.

— Это грабеж, — сказал Джон. — С любой точки зрения.

— Может, и так. Только если на всем пути из Лондона самым худшим для вас был грабеж, можете считать себя везунчиками. Ладно, мистер! Попросите женщин вынести детей. Начнем обыск. Поторапливайтесь! Раньше начнем, быстрее закончим, как говорится.

Джон взглянул на Пирри и Роджера. Первый был, как обычно, невозмутим, Роджер едва сдерживал гнев.

— Ладно, — сказал Джон. — Анна, боюсь, Мэри придется разбудить. Вынеси ее из машины ненадолго.

Они молча смотрели, как «защитники» Мэшема рылись в салонах и багажниках. Оружие нашли сразу. С ликующим криком заросший недельной щетиной коротышка поднял автоматическую винтовку Джона.

— Оружие, да-а? — протянул «твидовый». — Такого улова мы и не ожидали!

— Там еще револьверы, — сказал Джон. — Надеюсь, вы их нам оставите.

— Ну, посудите сами! Мы ведь обязаны защищать город? Обязаны. Складывайте все оружие в кучу! — крикнул он своим.

— Что вы еще возьмете? — спросил Джон.

— Все очень просто. Для начала — оружие. Кроме того, продукты. И, конечно, топливо.

— Почему топливо?

— А потому что оно нам сгодится на дорогах внутреннего сообщения. Каково звучит, а? Прямо по-военному, как в прежние деньки. Вот, теперь и до нас докатилось…

— Нам осталось проехать восемьдесят-девяносто миль. «Форду» надо галлон бензина на сорок миль, остальным — на тридцать. Я прошу только девять галлонов.

«Твидовый» усмехнулся и ничего не ответил.

— Шесть галлонов. Одну машину мы оставим.

— Шесть галлонов, — повторил «твидовый», — или один револьвер — все равно. Мы защищаем этот город, мистер, и поэтому не оставим вам ничего, что может хоть как-то угрожать его безопасности.

— Одна машина. И три галлона. Вы не возьмете на свою совесть жизнь трех женщин и четверых детей.

— Нет, — отрезал «твидовый». — Хорошо, конечно, толковать о совести. Но у нас есть собственные дети и жены. Так что пусть лучше о них голова болит.

— Желаю вам только одного, — вдруг сказал Роджер, — дожить до того дня, когда они подожгут ваш городишко, и насладиться этим зрелищем.

«Твидовый» пристально посмотрел на него.

— Вы ведь не хотите все испортить, мистер? Мы обошлись с вами достаточно любезно, но еще не поздно исправить эту ошибку.

Роджер чуть было не сорвался, но Джон остановил его:

— Ладно. Хватит, Родж, — и добавил, обращаясь к «твидовому». — Теперь нам можно пройти через город, к Венсли?

— С вами, конечно, приятнее разговаривать, чем с вашим приятелем, мистер. Но я отвечаю обоим — нет. В город не войдет ни один человек. Мы патрулируем дороги, чтобы все остальные могли спокойно спать и работать. Поэтому ясно, как день, — мы вас не пропустим.