Поминутно целуясь, уже перед самым рассветом отправились на кухню, почувствовав приступ голода, приготовили какую-то еду, а вернувшись, начали сначала.

Часов в десять утра позвонил дедушка на домашний телефон Кнурова, он нажал громкую связь на аппарате, стоявшем на тумбочке, возле кровати. Оторвать руки от Ники он никак не мог.

— Доброе утро, — поздоровался Василий Корнеевич. — Надеюсь, что никого не разбудил. Вы уже не спите? — спросил он.

— Еще не спим! — сказал заговорщицким шепотом Сергей Нике в ушко, и, чмокнув ее в нос, ответил: — Доброе утро, Василий Корнеевич, все в порядке, не беспокойтесь, мы уже не спим, собираемся ехать, продолжить поиски.

— Как Ника, не заболела?

— Нет, дедушка, я в порядке! — громко ответила Ника.

— Вот и хорошо, здравствуй, солнышко! Я вот по какому поводу звоню. Я понял, что меня насторожило в послании Игоря. В конце записки он пишет: «Прощай, мой друг». Он никогда не обращался ко мне так, мы говорили друг другу, шутя: «товарищ по нелегальной жизни» или просто «товарищ» в шутливой форме, а не принятой в советские времена. А вот «мой друг» он тоже шутливо говорил про Леонида Ивановича, когда давал мне инструкции. Я думаю, что он так специально написал, чтобы я понял, что надо искать в тех домах, где были адреса этого Леонида Ивановича. Сергей, ты помнишь, был еще один, третий, адрес, он написан в бумагах, но ни разу Игорь не говорил мне, что надо им воспользоваться, видимо, он был запасной. Два других он называл мне перед отъездами, а этот никогда.

Ну и Василий Корнеевич!

Ведь понял, что хотел сказать ему Игорь!

Про третий адрес Кнуров, конечно, помнил, но он упоминался в бумагах только один раз, поэтому его он оставил напоследок, если они не найдут по другим адресам нужного подвала.

— Спасибо, Василий Корнеевич! Мы сегодня постараемся посмотреть остальные адреса и начнем с этого.

— Удачи вам! Никуша, твоя-то одежда высохла? Ты в мокром не ходи! — забеспокоился дедушка.

— Высохла, дедуль, не беспокойся!

— Тогда до свидания!

— До свидания, дедушка! — попрощалась Ника. — А про одежду-то я совсем забыла! — сказала она, когда Кнуров отключил телефон. — В чем же я пойду?

— Я не забыл, все развесил. Наверное, она уже высохла.

— Когда ты успел? — удивилась Ника.

— Когда ты спала, после коньяка и твоего первого поцелуя, — рассмеялся он и, быстро поцеловав ее в губы, сказал: — Вставай! Надо доделать дело.

— Да уж, надо! — подхватилась Ника.

По третьему адресу, о котором напомнил Василий Корнеевич, находился премиленький, отреставрированный домик в центре Москвы, превращенный из жилого в офисный.

Кнуров для очистки совести сходил в оба подъезда, которые имелись в доме, но, как и ожидалось, не обнаружил там никаких подвалов.

Они вернулись в машину, которую припарковали далеко от интересовавшего их дома, Кнуров закурил.

— Видимо, все-таки нам придется совершить романтическое путешествие в Сибирь.

— А что, после декабристок, по-моему, этого никто не делал, откроем новое направление в туристическом бизнесе, — ответила Ника.

— Не слышу радости в голосе!

Он легко поцеловал ее в губы и завел мотор.

— Осталось еще два адреса.

— Подожди! — попросила Ника — Давай еще раз посмотрим на этот дом.

Он присмотрелся к ней, понял, что она что-то надумала, спрашивать не стал, а, заглушив мотор, согласился:

— Давай.

Они вернулись и, остановившись напротив, разглядывали здание.

— Смотри, — сказала Ника, — у этого дома одна общая стена с соседним, жилым. А я сейчас вспомнила, что, когда была в подвале, обратила внимание, что у противоположной входу стены стоят три ступеньки, а дверной проем заделан кирпичом. Может, у этих домов был общий подвал, а когда дом реставрировали, вход в него заделали, оставив подвал жильцам соседнего дома.

— Трудно с тобой! Умная ты слишком! — восхитился Сергей — Идем проверим.

— Это он! Точно! И дверь эта, и подъезд! — радовалась Ника.

Они стояли перед солидной, современной металлической дверью, запертой на два замка, которую показывал ей дедушка Олег.

— А как мы ее откроем?

— Это не проблема, но сначала мне надо позвонить, — ответил Кнуров.

Он весь подобрался, стал сосредоточенным, не выказав радости по поводу обнаружения искомой двери.

Ника удивленно на него посмотрела и поняла, что не так просто этот ларчик открывается, как ей казалось.

Но что тут сложного?

Нашли подвал, так вперед! Открываем, забираем то, что ищем, а дальше разбираемся с этим, и дело сделано! Ура! И всем спасибо, все свободны.

Кнуров негромко разговаривал по телефону, выйдя из подъезда на улицу, и как на буксире тянул Веронику за собой.

— Жду! — закончил он разговор и повернулся к ней. — Вон кафе симпатичное, пошли кофе выпьем, — предложил бодреньким голосом господин Кнуров программу легкого времяпровождения.

Она помолчала, посмотрела на него, ничему не удивляясь.

— И я не должна задавать вопросов! — не спрашивая, а утверждая, сказала Ника.

— Пока не надо, я тебе потом все объясню. — Он приобнял ее за талию и попросил: — Идем, а?

— Кофе так кофе! — согласилась она.

Через полчаса, выпив кофе и присовокупив к нему по бутерброду с сыром, они вышли из кафе.

— Теперь можно и в подвал! — усмехнулся чему-то Сергей, посмотрев по сторонам.

Он, как недавно у дедушкиной калитки, что-то там такое сделал и открыл замки — оба, внутренний и амбарный, висячий.

«Прям фокусник-домушник какой!» — восхитилась навыкам Кнурова Вероника.

А дальше как в ее сне — они нашли нужный сарай, который господин Кнуров открыл тем же криминальным способом, что и ранее, в нем нужный кирпич в стене, и, открыв кирпичную же дверь, нашли тот самый ящик. У экипированного на любой случай Кнурова обнаружился в наличии фонарик, в свете которого они смотрели на ящик, почему-то не делая попыток набрать код и открыть его.

— Откроем? — спросила шепотом Ника.

— Обязательно!

Кнуров набрал цифры, которые дедушка Олег показал Нике, в ящике что-то тихо щелкнуло, и он поднял крышку.

Двумя аккуратными рядами, по пять штук в каждом, в ящике лежали десять золотых слитков, тускло посверкивая желтыми боками, сверху, на них, лежала старая папка, обычная канцелярская папка с тесемками и надписью «Дело».

— Спасибо вам, Вероника Андреевна, ну и вам, господин Кнуров, что сделали за меня всю работу! — раздался низкий голос от входа.

В проеме кирпичной двери стоял невысокий, плотный мужчина, направляя на них пистолет.

За мгновение до выстрела всем своим матерым существом Кнуров понял, что тот будет сейчас стрелять.

Откинув фонарик вправо, он метнулся влево, схватив Нику, упал вместе с ней на пол, не выпуская ее из рук, быстро перекатился и сел, упершись спиной в бетонный выступ, на котором стоял ящик. Он проделал это с молниеносной скоростью, так что Ника не успела ничего понять, испугаться, а только слышала аккомпанемент звучавших в маленьком закрытом пространстве комнаты, как взрывы, выстрелов.

Мужчина перестал стрелять, включил фонарик и вошел в комнату.

И тут раздался другой голос:

— Да ладно вам, Геннадий Петрович, бросьте вы свою пукалку! Или лучше вас называть Михаилом Ивановичем?

Ни Кнуров, ни Вероника не могли видеть, что там происходит, но, судя по тому, как переместился луч фонарика, Михаил Иванович повернулся на голос.

— Что ж вы, голубчик, в вашем-то возрасте и при вашем служебном положении взялись в кладоискателей играть, девушек милых запугивать? Не солидно как-то! — И тот же голос, резко изменившись из добродушно-пеняющего в беспрекословно-приказной, отчеканил: — Пистолет на пол! Быстро!

Громко грохнул тяжелый пистолет о бетонный пол.

— Руки за спину! На выход! — раздался следующий приказ.

— Тебя не задело? Ты не ушиблась? — спросил тревожно Кнуров.