При воспоминании об этом Ченг покачала головой.

– Так что же случилось дальше? Появился их человек?

– Ну, ты же видела документы? Да, конечно, появился человек с гладко причесанными блестящими волосами и усыпанным проводками лицом. Городской компьютер идентифицировал его как Пола Орчида. Как мне кажется, он высокого мнения о себе, но если у него и были деньги, чтобы купить эту свалку мусора на Уэст Денге, то выиграл он их в каком-нибудь третьесортном казино (в приличное заведение его бы даже не впустили), а заработать столько он точно не смог бы. Я тогда решила, что он лишь посредник настоящего покупателя. Так или иначе, это не мое дело, главное для меня то, что он – человек и служит в “Уэстуолл Редивелопмент”.

– Это подтвердилось?

– Забавно, что ты спрашиваешь об этом, но мы тоже решили его проверить. Обычно мы не интересуемся подобными вещами. Мы берем с покупателя слово, что он именно тот, за кого себя выдает. Но на этот раз я затребовала полную информацию о его прошлом: ведь у нас возник такой бурный спор с их компьютером, и я решила проверить.

Она замолчала и пристально посмотрела мне в глаза, а я попыталась изобразить на лице невинную заинтересованность.

– Хсинг, говорю тебе, этот Орчид – настоящий мерзавец и жулик. Начну с того, что он появился на Эпиметее нелегально: сбежал с Прометея после того, как был выпущен на поруки из зала суда. Странно это потому, что обвинение было пустяшное: что-то вроде “словесного оскорбления и угрозы физической расправой”. Высылать за это его бы не стали. В течение трех лет власти держали его в черном списке, а затем он исчез, как будто стал невидимкой, информация о нем из банка данных о населении тоже исчезла. Около полутора лет о нем не было известий, пока месяц назад он вновь не появился, но уже в качестве вицепрезидента “Уэстуолл Редивелопмент”. Черт возьми, вот это и самое неслыханное во всей этой истории – он, действительно, является вице-президентом. Никаких сомнений, все подтверждено документально: этот кусок дерьма – третий управляющий “Уэстуолл Редивелопмент”.

Девушка передернула плечами от отвращения.

– Ты можешь это объяснить?

– Нет, – честно призналась я. – А ты можешь? Ты интересовалась этим делом дальше?

– Черт возьми, ну конечно, нет!

Ченг выпрямилась на стуле. В ее волосах заиграли отблески зеленого света.

– Это не мое дело. Я отдала ему документы и помахала на прощание ручкой, а потом внесла в компьютер информацию о том, что имела личный контакт с “Уэстуолл Редивелопмент” и не хочу обслуживать их, если они снова решат воспользоваться услугами нашего банка. Я хочу сказать, что где-то в компьютерной программе сидит вирус, но это не моя программа, да и я – не детектив.

– А вот я – детектив, верно?

Улыбнувшись, я покачала головой.

– Извини, Марико, мне очень жаль, но я знаю об “Уэстуолл Редивелопмент” не больше, чем ты. Во всяком случае, пока. Я еще только начала это дело.

Я откинулась на спинку стула.

– Ты мне очень помогла, спасибо большое. Теперь я знаю, с чего мне начать, ты мне дала зацепку. Если хочешь, могу держать тебя в курсе дела.

Я сделала большой глоток из своего бокала, и вдруг мне в голову пришла мысль.

– А с оплатой проблем не было? Они заплатили за землю, банковские услуги и за право владеть собственностью?

– Ну конечно!

Ченг была явно удивлена тем, что я спросила об этом. Значит, мое предположение оказалось неверным: никто не может таким образом приобрести липовые права владения землей. Итак, я свела свои первоначальные четыре варианта к одному единственному: кто-то, действительно, скупает земли в Уэст-Энде.

Вот только одного я никак не могла понять: зачем? Что такого ценного таит в себе Уэст-Энд?

Неужели этот Орчид и есть тот таинственный покупатель? Да, наверное. Но чтобы узнать причины его нежелания лично зайти в банк, придется изрядно потрудиться.

– А ты спрашивала его, в чем проблема? Почему возникли трудности с личным визитом для совершения сделки? – спросила я Ченг.

– Конечно! – воскликнула та. – И он понес какой-то вздор о том, что их компьютер-менеджер посчитал это не обязательным. А потом стал приставать ко мне.

На лице Ченг появилась гримаса отвращения.

Я, как могла, постаралась выразить ей сочувствие.

Теперь мне стало ясно, почему она не хотела говорить об этом по телефону: все это очень напоминает сплетни, а нехороший отзыв о клиенте не способствует банковской карьере. Для меня же самым главным во всей этой истории было вот что: во-первых, отпадала вероятность липовых прав на владение землей, а, во-вторых, у меня есть настоящее имя, с которого я могу начать работу.

Мне не терпелось поскорее вернуться обратно в свой офис, где я могла бы возобновить поиски на компьютере, но я не решилась просто встать и уйти. В конце концов, предполагается, что я – хозяйка этой маленькой вечеринки. Я, конечно, могла бы сослаться на встречу, о которой вдруг вспомнила только сейчас, или на неотложные дела, но тогда по этикету мне придется купить Ченг еще стаканчик, а может быть, и два, или заказать ей что-нибудь из еды, разумеется, за мой счет, и также заплатить за такси. А этого мои скромные доходы не позволяют. Поэтому я поудобнее устроилась на стуле и стала смотреть представление. Ченг сделала то же самое.

Должна признать, в подобных шоу есть определенная прелесть. Уже через минуту Ченг встала, отодвинув свой стул.

– Думаю, мне пора идти, – сказала она. – Спасибо за угощение.

Ее голос немного дрожал. Я кивнула.

– Спасибо тебе.

Я проводила ее взглядом до выхода. Признаюсь, я с самого начала рассчитывала, что ее реакция будет именно такой. Я знаю, что она живет с мужчиной, и сейчас он ждет ее дома. А когда наблюдаешь за вещами, подобными тем, которые выделывала на сцене эта парочка, то тебя и самого начинает охватывать желание весьма определенного свойства, особенно после пары стаканчиков. Уж мне-то это хорошо известно.

Я одним глотком осушила свой бокал, заплатила по счету и вышла.

Робот-наблюдатель Большого Джима уже поджидал меня снаружи. Я не знаю, был ли он там с самого начала, когда мы с Ченг входили, или подлетел позже. Я сделала вид, что не заметила его. Он молча наблюдал за мной, а когда пошла по улице, двинулся следом.

Я попыталась вспомнить, не нужно ли мне еще куда-нибудь зайти, пока нахожусь в Трэпе: может быть, по делам или навестить старого друга. Но нет, никто из моих прежних знакомых не горит желанием видеть меня, а все свои дела я решаю с помощью компьютера. Легонько стукнув пальцем по запястью, сказала:

– Такси, пожалуйста.

Передатчик тихонько пискнул в знак того, что он принял мой заказ. Бесхитростная безделушка.

Я не могу себе позволить хороший имплант. Я, кажется, уже говорила, что заложила свой ручной калькулятор? Так вот, теперь все, что у меня есть, – это имплантированный пейджер. Думаю, он знает от силы команд двадцать и совершенно не умеет разговаривать, только пищит, однако, и ему можно найти применение.

– Куда-нибудь едете? – спросил меня робот-наблюдатель.

– Подожди, увидишь, – не глядя на него, ответила я.

Но потом передумала и все-таки подняла голову, но не для того, чтобы посмотреть на робота.

Меня заинтересовали рекламные щиты. Прямо надо мной, в сверкающем золоте звездной пыли, женщина соблазнительно приподнимала юбку. Я услышала хрипловатый шепоток, но, как ни напрягалась, не смогла разобрать слов.

Беспрерывно мелькающие лазерные лучи образовывали абстрактные рисунки, которые частенько напоминали горы хрустящего жареного картофеля. Над улицей жужжа кружил огромный автобус с туристами, прижавшими лица к окнам.

По мере удаления машины шум стих.

Рекламные флоутэры, заметив мой интерес, стали кружить и над моей головой, с каждым кругом сужая орбиту, ожидая, что я подам какой-нибудь знак. Какой-то рассыльный с блестящим серебряным корпусом на бреющем полете пролетел мимо них, разогнав бедняг в разные стороны.