Третий. Никто ничего не покупал, а пытается надуть проживающих в этих домах людей, чтобы выручить пару сотен кредитов или что-нибудь еще и затем удрать. Для этого даже подделали звонок в администрацию города, а возможно, что связь вообще была сымитирована. Если я смогу доказать, что это было так, то заработаю двести пять кредитов. Больше получу лишь в случае маленького изощренного шантажа, правда, такого масштаба, чтобы совесть моя была спокойна.

Четвертый. Пикенс – мошенник и хочет меня надуть.

Все четыре варианта вполне возможны, и необходимо их проанализировать.

Трудно представить, что кому-то выгодно таким способом дурачить меня, но вероятность этого не могу исключить. Я знаю, что есть люди, которые при желании могут обвести вокруг пальца.

Если это мошенничество, то оно неплохо сработано.

Сама история довольно странная, поэтому и возбудила мой интерес. Да и не было обычных признаков жульничества: ни неправдоподобности, ни баснословных гонораров впереди, ни заранее подготовленных объяснений. Я решила, что если это надувательство, то, черт возьми, оно настолько чисто проделано, что я попалась на удочку. Но, в таком случае, интересно узнать, как все обстоит на самом деле.

Предположив, что все так и есть, как говорит парень, автоматически исключается четвертый вариант. Остаются три. Во всех трех случаях нужно точно узнать, платил ли кто-нибудь за эти дома.

Конечно, нельзя узнать истину, сидя за столом, но, во всяком случае, можно получить информацию о формальной стороне дела. Поэтому, нажав на кнопки, я вызвала картотеку совершенных сделок и стала просматривать список адресов.

Конечно, любой дурак мог это сделать, и, повидимому, сделал, потому что Зар Пикенс сказал, что в городской администрации подтвердили существование нового владельца домов. Жильцы узнали название организации – “Уэст-Энд Пропертиз”, но оно ни о чем не говорило. Я запросила полный список договоров по каждому адресу, где побывали сборщики квартплаты. Ради интереса отдала команду предоставить мне даты последнего запроса файлов на каждую единицу недвижимости.

Увеличение платы было произведено в одиннадцати домах, расположенных в форме дуги по Уолт-Стрит, а несколько находилось на УэстериАвеню и на бульваре Денг. Все здания переданы в руки новых владельцев в течение шести последних недель. Одиннадцать различных покупателей, но это ничего не значило.

Со времени заключения сделок не было никаких запросов, кроме одного, – на здание, где жил Зар Пикенс. Его продали на пять недель раньше, и две недели назад поступил запрос на договор. Это, наверное, сами жильцы проверяли истинность факта сделки.

В картотеке было зарегистрировано название “Уэст-Энд Пропертиз”. Кто-то на самом деле покупал недвижимость в Уэст-Энде или передавал в руки новому владельцу. Это сразу исключало мою версию о попытке выжать немного денег из жильцов. Но тогда, черт возьми, что же это? Некто действительно платит деньги за здания и участки земли, которые вскоре поджарятся на медленном огне.

Меня все это заинтересовало, и я решила выяснить еще один момент. Сделав запрос на все сделки по недвижимости, совершенные в городе за предыдущие шесть недель, отдала команду наглядно показать мне полученную картину на карте города, прокляв при этом того идиота, который запрограммировал систему не на голос, а на нажатие кнопок пальцами. Я уже почти решилась все к черту переделать, но передумала – не люблю заниматься программированием.

В картотеке значилось пятьдесят-шестьдесят сделок. Выбросив записи по лишению права выкупа закладной, погашения карточных долгов и перемещения собственности внутри семей, я получила окончательное число – сорок. Все сделки касались Уэст-Энда. То есть, на карте они покрывали почти весь Уэст-Энд.

Я сделала запрос на сделки, совершенные неделей раньше, – ничего, кроме лишений прав выкупа закладной и выплат карточных долгов. Просмотрела предыдущую неделю – ничего. Чем бы оно ни было, то, что происходит, началось шесть недель назад. Но что же происходит?

Если кто-то нашел способ подделки документов по продаже недвижимости, то почему ограничиваться Уэст-Эндом? Как я уже говорила, брошенных домов хватает и в моем собственном районе, а не только в Уэст-Энде.

Грядущий рассвет никого не застанет врасплох.

Люди уже многие годы постепенно выбираются отсюда. Половина из тех, с кем я выросла, более ловкие и уже улетели с планеты. Некоторые из тупиц сидели в шахтах вместо того, чтобы жить в Городе.

Значит, если кто-то ворует землю, то почему берет самую плохую? Почему Уэст-Энд, а не ИстСайд, или Нотч, или что-нибудь еще?

Может быть, Уэст-Энд представляет какую-то ценность даже после восхода Солнца? Я не включила этот вариант в мои четыре предыдущие. В это, черт побери, трудно было поверить. Все ценное было вывезено оттуда уже давно. Например, все коммунальные сооружения.

Но кто-то заключал эти сделки, получая право владеть этой землей и собственностью. Ясно, что нужно делать дальше – узнать, кто этим занимается.

Я попросила компьютер составить список покупателей, исключив повторяющиеся имена. У меня получилось пятнадцать имен: “Уэст-Энд Пропертиз” – это первое, “Уэстуолл Редивелопмент”, “Городская недвижимость” и далее шли полдюжины подобных. Все представляли собой ничего не значившие названия корпораций. Некоторые были похожи на имена героев казино, среди них встречалось классическое – “Джеймс Бонд” – с пятизначным цифровым кодом.

Когда-нибудь я обязательно выясню, откуда взялось это глупое имя, и почему воротилы игорного бизнеса продолжают его использовать. Думаю, что это очередная таинственная легенда “Старушки Земли”, как и Уэстери Банни, который вряд ли принесет мне доход. Как-нибудь я займусь и этим: выясню, почему нет Уэстери Банни, и что, черт возьми, означает второе слово.

Я внесла информацию о покупателях в банк данных. Затем отвлеклась от них и составила список выплаченных сумм. Они были просто ничтожны. Самая высокая из них – десять мегакредитов – заплачена за целый квартал – шесть жилых башен и небольшой парк – постройки, относящиеся к периоду расцвета архитектуры города, имевшего место столетие назад.

Когда я была еще желанным гостем в казино, наблюдала, как такие суммы спускались за один оборот колеса рулетки. Некто, я имею в виду, что за всеми покупателями стоит одно лицо, купил два процента территории города менее чем за сотню мегакредитов. Конечно, именно эти два процента поджарятся первыми, и все же хотелось плакать при виде того, как дешево распродавался мой город.

Оставался не выясненным самый важный вопрос: зачем этот человек приобретал землю? И покупал ли он на самом деле? Я еще не проверила подлинность заключенных сделок. То, что я видела договора, еще не означало, что кто-то на самом деле оплатил их.

Составив список продавцов, начала искать знакомые названия. Среди них были, в основном, корпорации, которые не пожелали бы разговаривать со мной из-за влияния на них КМТ.

Я пополнила этот список именами служащих корпораций, которые оформляли документы по сделкам. Очень плохо, что покупателям в Городе не нужно лично подписывать бумаги при совершении покупки, иначе я смогла бы найти что-нибудь интересное. На всякий случай сделала запрос, но ответ был отрицательным. Нет ни одного конкретного имени представителей корпораций.

Снова вернулась к продавцам. В этом перечне не нашлось никого, с кем бы я была близко знакома. Но одну служащую банка немного знала и решила ей позвонить. Я познакомилась с ней два года назад, когда искала пару килокредитов, которые каким-то образом попали не на тот счет. Она проводила возврат денег. С тех пор я разговаривала с ней несколько раз, но уже давно не общалась. В прошлом месяце она подписала от имени Коммерческого Б.анка Эпиметея документ, подтверждающий право на заложенную собственность на Денг “Уэстуолл Редивелопмент”.

Так как банк еще работал, я позвонила туда и справилась через компьютер приемной насчет Марико Ченг. После этого половину галактического года меня соединяли с ней. Я терпеть не могу, когда проклятая программа вместо того, чтобы оставаться на линии и болтать, замолкает и заставляет просто ждать связи.