– Вы должны знать, кто я, – сказала я ему.

– Я знаю, мисс Хсинг, – ответил он.

– И вы знаете, что я следила за Сейури Накадой.

Во кивнул.

– Думаю, Йошио Накаду весьма заинтересует то, что мне удалось узнать. Поэтому я хочу поговорить с ним. У вас ведь должна быть связь.

– Да, у нас есть связь с его офисом. Не могли бы вы рассказать обо всем мне? Поверьте, я буду действовать соответственно.

Я покачала головой.

– Простите, мистер Во, но это дело жизненно важно для “Накада Энтерпрайзис” и всей семьи Накады. Я надеюсь получить за это солидную плату. Я не знаю вас и в каких отношениях вы с Йошио и с Сейури. Я ничего не имею против вас, но в настоящий момент не могу довериться.

Виджей Во откинулся на спинку кресла и внимательно изучал меня несколько секунд.

– Хорошо, – наконец сказал он.

Он оказался решительным человеком, и я это оценила. Судя по тому, что я о нем слышала, он и должен быть именно таким.

– Вы знаете о задержке связи?

Я кивнула.

– Сколько сейчас?

– Около двенадцати минут в каждую сторону, чуть больше двадцати трех туда и обратно. Прометей теперь уже не так далеко.

Для него-то это, может, и не так далеко, потому что он к этому привык, а я вдруг поняла, что начну сейчас самый медленный разговор за всю мою жизнь. Я привыкла к быстрым скоростям.

– Хорошо, – снова кивнув, сказала я.

Во указал мне на другую золотистую стрелку, и она вывела меня из его офиса в святая святых “Нью-Йорка” – пустую маленькую комнатку с экранами на всех шести стенах.

Здесь находилась одна из помощниц Во. Она пришла на минуту, чтобы соединить меня со стариком.

Я ожидала, что они держат эту линию открытой все время, но тогда счета за энергию были бы, наверное, просто космическими.

– Его офис на связи, но, возможно, не сам старик. Здесь все в вашем распоряжении, – сказала девушка.

Она повернулась и вышла, оставив меня одну, но я не сомневалась, что меня подслушивает Во. А мне все равно. Думаю, как только я свяжусь с людьми Йошио Накади на Прометее, все будет улажено.

Экран подал сигнал, что связь установлена, я начала разговор.

С каждым сообщением я старалась передать как можно больше информации, чтобы свести к минимуму эти двадцатитрехминутные задержки.

– Меня зовут Кэрлайл Хсинг. Я работаю частным детективом здесь, в Городе Ночной Стороны. Недавно я занималась расследованием, которое привело меня совершенно неожиданно к Сейури Накаде. Я начала следить за ней. Полагаю, информация, собранная мною, может представлять огромный интерес для семьи этой женщины. Клиент, нанявший меня, отказался оплатить мой счет, поэтому, предлагая эту информацию для продажи на открытом рынке, я чувствую себя полностью оправданной. Цена, о которой я прошу, пятьсот кредитов. Если вы ее примете, я предъявлю отчет, показывающий, что более девяноста процентов этой суммы пойдет на оплату расходов, понесенных мной за период расследования. Остальные деньги я потрачу, в основном, на то, чтобы улететь из Города на Прометей, так как считаю, что здесь моя жизнь в опасности. Я также прошу о защите, если таковая потребуется, как только я прибуду туда. Эта информация может повлечь несколько уголовных дел, а также напомнить вам о некоторых эпизодах из жизни Оейури Накады на Прометее. Я надеюсь, что эти сведения предотвратят растрату огромной суммы денег, а также последующий ущерб репутации семьи Накада. Конец связи.

Я села и приготовилась ждать.

Спустя двадцать три минуты стена напротив меня исчезла, и я увидела офис на Прометее, сверкающий белизной и хромом. За окном голубело небо, и я поняла, что у них сейчас день. Но Солнце на Прометее не сжигает кожу и глаза. Оно не светит там вечно – всего лишь девять часов приятного тепла и света.

Из этого офиса на меня смотрела миловидная женщина. Выслушав мое сообщение, она сказала:

– Подождите, пожалуйста, мисс Хсинг. Это не в моей компетенции. Я приглашу кого-нибудь, кто сможет поговорить с вами.

Я не стану утомлять вас подробностями этого разговора. Я просидела в этой маленькой комнатушке одиннадцать часов и увидела, как небо на Прометее потемнело и засияло звездами. Успела я посмотреть и на Луну. Я разговаривала с четырьмя разными людьми, но так и не поговорила с Йошио. Самым большим начальником из них был помощник старика по имени Зыйанг Суббха. Он принял мое предложение и, даже не поторговавшись, приказал “Нью-Йорку” выдать мне 492 500 кредитов.

Я вставила свою дискету в компьютер и передала им все: все, что у меня было, все, что случилось с тех пор, как Зар Пикенс позвонил мне в дверь, все, что я только что рассказала вам, со всеми документами.

Затем я взяла деньги, перевела их на свою карточку, забрала пистолет и отправилась домой. Там я собрала все необходимое – а это немного. Я оплатила все свои счета, включая долг Мичиме, хотя из-за того, что ему стерли память, он, возможно, никогда и не узнает, за что я ему заплатила.

Погибшее такси поначалу повергло меня в раздумья, но потом я поделила его стоимость пополам. Одну половину я отослала тому такси из “ТКК”, которому обещала чаевые, вторую оставила себе.

Я подумала было зайти к Луи, попрощаться с кое-кем, но решила не утруждаться. Я призналась себе, что всегда была там не больше, чем одной из толпы.

Хотела позвонить нескольким, хорошо знавшим меня программам, но опять передумала: обеспечения не скучают, как человеческие существа, и привыкают к тому, что люди постоянно приходят и уходят.

Я оставила сообщение для Сeба, но отослала его не сразу, а с двадцатичетырехчасовой задержкой. Не хочу никаких семейных споров о том, что я делаю.

Больше мне никому не хотелось звонить. Я отключила все имевшиеся у меня в доме системы и взяла чемодан.

А потом я направилась в порт.

Я не знала того, что произойдет в Городе после моего отъезда, но могла предположить. Сейури пожурят и вернут домой. Орчида, Риглиуса и всю их компанию отправят на переработку. Мичима будет продолжать работать, подыскивая какое-нибудь прибыльное дельце и, вероятно, раздумывая, куда это он, черт возьми, вляпался за эти десять, навсегда для него потерянных дней. У семьи Накады достаточно денег и власти, чтобы позаботиться обо всем этом.

Город Ночной Стороны проживет еще немного. Шахтеры будут приходить сюда и просаживать в казино деньги, которые зарабатывают в поте лица всю свою жизнь. Туристы по-прежнему будут приезжать в Город, глазеть на восходящее Солнце и играть в казино. Сам Город еще поживет, но потом, в положенное время, взойдет Солнце. Долгая ночь закончится, и Город умрет.

Но одно я знала наверняка. Меня здесь уже не будет, и я этого не увижу.