Журналисты внимательно смотрели на экран, а Питер тем временем комментировал проигрываемую в замедленном темпе запись смерти Пегги Феннелл, полученную мозговым сканером. Питер включил в свой рассказ немало технических подробностей — это были, в конце концов, медицинские журналисты. Когда монитор показал, как душеграмма действительно вышла из головы миссис Феннелл, по аудитории прокатилась волна шепота.

— Проиграйте, пожалуйста, еще раз этот последний кусок, — крикнул Пикарц из «Стар». Питер сделал Джоджиндеру знак выполнить эту просьбу.

— Что это в точности такое? — спросил другой репортер.

Питер взглянул на Кэти, сидевшую в первом ряду. Она подмигнула ему. Он демонстративно пожал плечами:

— Это устойчивое компактное электромагнитное поле, покидающее тело через висок в момент смерти.

— Точно в момент смерти? — спросила Делани, женщина из «Ньюсуорлд».

— Да. Это последний всплеск электрической активности мозга.

— Значит — значит, это что такое? — переспросила она. — Вы хотите сказать, что это что-то вроде души? — Она произнесла это слово насмешливо, чтобы в случае необходимости все можно было обратить в шутку.

Но за недели, прошедшие с тех пор, как Саркар впервые произнес это слово, Питер уже немного к нему привык.

— Да, — подтвердил он. — Мы считаем именно так. — Он повысил голос, обращаясь сразу ко всем собравшимся. — Здесь перед вами, леди и джентльмены, первая прямая научная запись того, что может оказаться человеческой душой, покидающей тело.

Поднялся гул, все заговорили разом. Следующие два часа Питер провел, отвечая на вопросы, хотя некоторые газетные репортеры, спешившие вовремя дать информацию в номер, схватили наборы материалов, приготовленные для раздачи журналистам, и почти сразу же исчезли. Питер дал ясно понять, что еще предстоит точно выяснить, что именно происходит с душеграммой после того, как она покинет тело, — похоже, что она сохраняет внутреннюю структуру, но пока не было никаких доказательств, что вскоре после этого не происходит ее диссипиризация. Он также подчеркнул, что пока имеется очень мало данных о содержании или структуре душеграммы, и в частности о том, какая значимая информация в ней содержится и содержится ли вообще.

Но это уже не имело никакого значения. Представление о душе было архетипом, который мгновенно воспринимался всеми. Люди глубоко в подсознании уже давно знали, что именно представляла собой душеграмма.

В тот вечер Кэти и Питер увидели, что телерепортаж о конференции, показанный Си-би-си в Канаде, был повторен Си-эн-эн в США и Всемирной службой Би-би-си. Сообщение об этом открытии через несколько часов разошлось по «Интернет» и оказалось на первых страницах вечерних выпусков «Торонто стар» и нескольких американских газет, а на следующий день оно уже оказалось на первых страницах газет всего мира. В течение двадцати четырех часов весь цивилизованный мир был оповещен об этом открытии.

Питер Хобсон внезапно стал знаменитостью.

— Звонивший все еще на связи? — спросил Донахью, недавно вернувшийся в дневной телеэфир после провалившейся попытки стать президентом.

— Я здесь, Фил.

Донахью поморщился. Драгоценные секунды тратились впустую.

— Поторопитесь — у меня очень мало времени.

— Мне хотелось бы знать, — сказал звонивший, — на что в действительности похожа жизнь после жизни. Я хочу сказать, теперь мы знаем, что она существует, но на что она в действительности похожа?

Донахью повернулся к Питеру:

— Это очень хороший вопрос. Доктор Хобсон, на что похожа жизнь после смерти?

Питер заерзал в кресле.

— Ну, это вопрос скорее для философов, я боюсь, и…

Донахью обратился к собравшимся в студии:

— Ну как, ребята, мы готовы к подобным вопросам? Действительно ли мы хотим знать ответы на них? И что мы, американцы, будем делать, если загробная жизнь окажется малоприятной? — Он говорил в пространство. — Брайан, покажи им номер 14.

На экране появилась диаграмма.

— Шестьдесят семь процентов граждан нашей прекрасной страны, — сообщил Донахью, — верят, что душеграммы доказывают иудейско-христианскую модель рая и ада. Лишь одиннадцать процентов считают, что ваше открытие, доктор Хобсон, опровергает эту модель.

Диаграмма исчезла. Держа в поднятой руке микрофон, Донахью мигом оказался где-то в задних рядах и ткнул его под подбородок какой-то женщине.

— Да, мадам. Вы можете сделать краткое замечание.

— Хорошо, Фил. Я из Мемфиса — мы там обожаем ваше шоу.

Сначала он сделал лицо, как у маленького мальчика, которого погладили по головке.

— Спасибо, мадам. — Затем такое лицо, будто его ударили под ложечку. — У меня очень мало времени.

— У меня вопрос к доктору. Как вы думаете, ваше открытие позволит вам отправиться в рай или вы отправитесь в пекло за то, что вмешиваетесь в тайны Господни?

Лицо Питера крупным планом.

— Я… я понятия не имею.

Донахью сделал свой обычный театральный жест рукой, кончавшийся тем, что его указательный палец смотрел прямо в камеру.

— И мы снова будем в эфире…

Седовласый телеведущий с лисьей латиноамериканской мордочкой повернулся к аудитории. Бульварные газеты недавно сообщили, что он подвергся процессу «Неограниченной жизни», так что телезрителям предстояло еще столетиями упиваться его весьма специфическими телепрограммами.

— Жизнь после жизни, — напыщенно произнес он. — Вот главная тема нашего сегодняшнего выпуска. У нас сегодня в студии Питер Хобсон, ученый из Оттавы, утверждающий, что ему удалось зафиксировать на пленке бессмертную душу, и монсеньор Карлос Латина, архиепископ Лос-Анджелесской епархии. — Геральдо обратился к человеку в черной рясе: — Монсеньор, как вы думаете, где сейчас находятся души тех церковников, которые развращали мальчиков в церковных приютах?

(Заставка компьютерной графики с изображением купола Капитолия. Музыкальная фраза всем привычных позывных.)

Диктор:

— Вы смотрите новости Эй-би-си. Эта неделя — с Питером Дженингсом. Теперь даем нашу вашингтонскую студию, где вас приветствует Питер Дженингс.

Питер Дженингс, седовласый, угрюмый, смотрящий прямо в камеру:

— Душеграмма — факт или фантазия? Религиозное откровение или научная истина? Мы спросим об этом у наших гостей: Питера Хобсона, инженера, который впервые обнаружил душеграмму; Карла Сагана, автора бестселлера «Глаза творения»; и у Хелен Йоханнес, советника президента по вопросам религии в Америке. Некоторые дополнительные сведения обо всем этом от нашего журналиста Кейла Адара. И вместе со мной в нашей вашингтонской студии будут…

(Средним планом на экране показан Дональдсон, глубокие морщины подчеркивают резкие черты его лица, блестящий каштановый хохол явно фальшивый.)

— Сэм Дональдсон…

(Средний план седовласого Уилла, пучеглазого и согбенного, похожего на престарелого хозяина плантации.)

— …и Джордж Уилл. Впоследствии к нам присоединится комментатор Салли Фернандес из «Вашингтон пост». Все они соберутся тут на нашу воскресную программу.

(Рекламная пауза: новый автомобиль Арчера Дэниелса Мидланда, работающий на чистом растительном масле. Дженерал Дайнэмикс: «Наша работа может быть засекреченной, но мы добропорядочные граждане». Мерилл Линч: «Потому что экономия когда-нибудь непременно начнет окупаться».)

(Предварительно отснятый материал Кейла Адара.)

(Снова студия.)

Дженингс:

— Кейл, спасибо.

(Снова краткое перечисление приглашенных гостей и комментаторов.)

(Вставка Питера Хобсона на настенном экране, сверху информационная строка, где написано «Торонто».)

Сэм Дональдсон, подавшись вперед:

— Профессор Хобсон, ваше открытие душеграммы можно рассматривать как огромную помощь в освобождении угнетенных, решающее доказательство того, что все люди созданы равными. Как вы считаете, какое влияние ваше открытие окажет на тоталитарные режимы?