Еду действительно принесли — спустя два часа после того, как меня оставили одного. Даже вздремнуть удалось. Сидя, правда, но мне не привыкать. Наконец, дверь отворилась и ко мне вошёл незнакомый юноша. Угрюмый, как мои последние дни.
— Твоя форма, — незнакомец бросил на стол толстый рюкзак. — Переодевайся.
Судя по тому, что он никуда не уходил, переодеваться мне следовало здесь и сейчас. Я открыл рюкзак и сердце предательски забилось — передо мной лежала форма магической академии. Места, в которое в прошлой жизни я даже не надеялся поступить. Под формой нашлись четыре толстых учебника, несколько пустых тетрадей, принадлежности для письма, а также тот самый комбинезон, что так мне понравился у студентов в разломе. Хотя имелись и кое-какие особенности — на груди моей формы, там, где была нашита цифра «1», символизирующая номер курса, красовалась надпись «смертник». Чтобы все понимали, с кем имеют дело.
— Следуй за мной, — произнёс незнакомец, причём сделал это столь же угрюмо, насколько угрюм был его внешний вид. Выйдя из здания, где меня держали, мы очутились во внутреннем парке академии. Сопровождающий начал перечислять здания, не заботясь о том, слушаю я его, или нет. — Учебный корпус. Здесь проходят основные задания, с расписанием первого курса ознакомишься вон на том стенде. Столовая. Расписание, когда сюда ходят смертники, найдёшь на том стенде. Общежитие для иногородних. Тебе здесь делать нечего. Увидят — накажут. Тренировочный зал с полигоном. Расписание на стенде. Конюшня. Очистные сооружения. Загон для смертников. Здесь ты будешь жить, пока тебя не выпрут из академии. С койкой определишься сам — к смертникам никто не лезет. Распишись.
Парень протянул мне бумагу и карандаш. Судя по тексту, я подтверждаю, что мне проведена полноценная экскурсия по академии, меня ознакомили со всеми важными местами, я всё понял и претензий к своему сопровождающему не имею.
— Не буду я ничего подписывать, — заявил я. — Здесь говорится об экскурсии по академии, а не путешествии от каталажки до места отдыха смертников. Мы никуда не заходили, ничего не видели. Может, у меня уроки начнутся через час, а я об этом ни сном, ни духом. Хочешь мою подпись — изволь полноценно познакомить меня с академией. Не хочешь мою подпись — можешь быть свободен.
Удар я скорее почувствовал, чем увидел. Сопровождающий вложил в него всю силу, решив одним ударом решить все вопросы. Отклонившись в сторону, пропуская кулак мимо, я даже обрадовался наличию стальных браслетов. С ними, конечно, придётся поменять привычный стиль боя, но то, как сталь смачно впечаталась в нос решившего напасть на меня придурка, настраивало на позитивный лад. Хрустнуло, во все стороны брызнула кровь, и сопровождающий рухнул на землю, скуля от боли.
— Когда поймёшь, как ты был неправ, знаешь, где меня найти, —произнёс я, обходя повреждённого противника. Добивать его я не собрался — вокруг собралось слишком много студентов и браслетов на них, в отличие от меня, не было. Я шёл в непрезентабельное одноэтажное здание, обозванное загоном для смертников, под гул перешёптываний, возмущённых возгласов и стенаний сопровождающего. Но больше всего меня бесили пристальные взгляды студентов с цифрой «3» и «4» на груди. Старшие курсы. Оплот и надежда академии. Те, кто уже без страха и упрёка спускается в разлом. Ничего доброго в этих взглядах не было. Всё, что мне оставалось — с абсолютно невозмутимым видом двигаться мимо собравшейся толпы, игнорируя всех и каждого. Меня даже пытались преследовать, но в десяти метрах от дома смертников все остановились, не смея пересекать незримую черту.
Я открыл дверь и поморщился — запах внутри помещения оставлял желать лучшего. Словно что-то сдохло, возродилось и сдохло ещё раз. Свет пробивался внутрь через заляпанные окна, едва разгоняя сумрак. Всего десять коек. Шесть из них заняты. Четыре свободны, но ни матрацев, ни тем более постельного белья на них нет. Кругом чувствовалась грязь и запустение. Как в самой обстановке, так и во взглядах шести смертников, даже не пытающихся встать со своих мест, чтобы встретить нежданного гостя. Глаза привыкли к освещению, позволив мне оценить своих «сожителей». Четверым было точно за тридцать, да и то, если привести их в порядок. Внешне они походили на немытых крестьян, полгода не вылезавших с полей. Заросшие, грязные, оборванные. Страх, да и только. Двух других можно было бы назвать молодыми, если только сравнивать их с первой четвёркой. Лет двадцать пять-тридцать. Внешний вид был получше — не такие заросшие и грязные, как первые. Но именно их «чистота» позволила оценить состояние смертников — на них места живого не было. Кровоподтёки, раны, царапины. Привыкнув к запаху немытых тел, я ощутил сладковатый запах разложения — у одного из смертников нещадно опухла и воняла нога. И у всей шестёрки несчастных были надеты металлические обручи, как у меня. Ноги, руки и шея. Чтобы не приведи Свет не воспользовался своей магией!
— Что же с вами тут всеми сделали? — ошарашенно спросил я. Картинка «Лечебная аура», что я добавил в кабинете, приветливо мигала и я, позабыв о том, что стальные оковы блокируют магию, активировал лечение, посетовав на то, что у меня имелось всего сорок единиц маны. Золотое сияние наполнило помещение и лица смертников превратились в чудовищные вытянувшиеся маски.
— Магия! Смертники пользуются магией! — от двери отлетел невзрачного вида юноша, улепётывая от нас, как от прокажённых. Что было вполне к месту, так как опухшая нога одного из смертников пугала.
— Всё, пустой, — произнёс я и тут пространство решило поиграть в качели. Вверх поменялся местами с низом, правая сторона стала левой, перёд любезно уступил своё место тому, что было позади. То, что я остался стоять вертикально, можно назвать чистым чудом — ноги стали ватными и подкосились, но руки успели вцепиться в хлипкую дверь, на которой я и повис, раскачиваясь вместе с ветром.
— Это называется откат, — послышался знакомый голос мужчины, что следовал за мной в разломе, заставил сражаться с тёмными, а потом вытащил моё полумёртвое тело. Некто Призрак. — Хотя обычно скручивает до того, как смертник активирует заклинание. Об этом нужно доложить магистру Шору. Нельзя использовать магию, когда надета сталь.
— Нельзя доводить людей до такого состояния, — прохрипел я, пытаясь бороться с головокружением.
— Неделю назад группа из десяти смертников закончила подготовку и была направлена на второй ярус разлома в качестве выпускного испытания. То, что ты видишь, является результатом абсолютной халатности, безответственности и пренебрежением правил братства. Четверо смертников остались в разломе кормить тёмных, эти шестеро сумели выбраться, не выполнив задания. Скоро церковники их заберут и отправят в Крепость. Место обитания смертников. Дальнейшая судьба этого мяса тебя волновать не должна.
— То есть приводить их в человеческий вид вы не собираетесь? — мир перестал шататься, и я даже смог встать на ноги, обернувшись в сторону Призрака. Мужчина стоял в метре от меня, а за его спиной сгрудилась целая армия студентов всех курсов.
— Они пренебреги правилами смертников, позволив тёмным сожрать своих братьев. Четверо из этого сброда являются матёрыми убийцами, двое — казнокрадами. Всех приговорили к смертной казни и, по сути, они уже мертвы. То, что ты сделал, лишь оттянуло момент их существования на пару лишних часов. О, а вот и служители Света.
Студенты расступились и к лачуге подъехала небольшая повозка. Двое молчаливых служителей церкви зашли внутрь, схватили ближайшего к двери смертника, после чего отнесли его к повозке и закинули туда, как какое-нибудь животное. Я оторопело смотрел, как церковники очищают пространство от матерящихся на все лады смертников. Моё лечение придало им сил, залатав поверхностные раны. Почувствовавшие жажду жизни люди орали на все лады, проклиная мир, себя, меня и всю академию в целом. Наконец, представление закончилось — повозка отправилась прочь, увозя прежних жильцов лачуги.
