Он уже слышал разговоры об индианке, слоняющейся по форту, и теперь не без любопытства разглядывал предмет общего возмущения. Даже то немногое, что не было прикрыто мокрым одеялом, говорило о скрывающейся под обносками красоте. Это не удивило Моффета: насколько он знал Мак-Кракена, тот разбирался в женщинах.

— Мне кажется, лучше будет составить список… — прошептала Сэйбл, чувствуя, что ее изучают.

Торговец кивнул, извлек из-за уха огрызок химического карандаша, а из-под прилавка — листок бумаги. Сузив в раздумье глаза, он пожевал губами, послюнявил грифель и уставился на бумагу.

— Может быть, я сама?

— Что? — воскликнул Моффет, шевеля кустистыми бровями. — Э-э… конечно, конечно.

Так она не только полукровка, но и женщина с образованием, думал он, наблюдая за тем, как на листок ложатся строчки аккуратного почерка. И где только Хантер откопал ее? Подавляющее большинство индейцев необразованны… во всяком случае, по стандартам белых людей. Очень необычная скво. А эти ее глаза… что-то в них знакомое. Есть от чего зашевелить извилинами!

Между тем Сэйбл углубилась в составление списка, время от времени оглядываясь: вдруг на глаза попадется что-нибудь полезное. В какой-то момент она заметила группу женщин, сгрудившихся возле полок с консервированными овощами. Одетые в жесткие чепчики и блеклые платья простого фасона, они разглядывали ее с раскрытыми ртами. То одна, то другая отпускала замечание, прикрывая рот рукой. Их дешевые наряды вызвали у Сэйбл чувство острой зависти. Она не обманывалась насчет предмета их беседы. Судя по тому, как они тыкали пальцами в ее сторону, было понятно, какой ей приклеили ярлык. Не удержавшись, она метнула кумушкам уничтожающий взгляд и снова склонилась над списком.

Вот они, милосердные христианские души, мысленно возмущалась она. В этом была горькая ирония, глубоко уязвившая ее сердце: год назад она охотно примкнула бы к их кружку в подобной ситуации. Сознание этого мучило и угнетало Сэйбл.

Кончик носа зачесался. Она потерла его и смущенно уставилась на грязь на руке. Что-то очень неаппетитно пахло поблизости. Сэйбл принюхалась и с ужасом поняла, что пахнет от нее самой. Нервно подвинув список через прилавок, она отступила от Моффета подальше.

— Все, что здесь перечислено, у нас имеется, и даже разных сортов. Почему бы вам не осмотреться и не выбрать то, что больше подойдет?

— Выберите сами, сэр.

— Тревис, мы все ждем не дождемся, когда ты выпроводишь краснозадую суку! — прорычал мужской голос за спиной Сэйбл. — Иначе лично я впредь не куплю у тебя и ржавого гвоздя.

— Это будет трудновато, Карл, учитывая, что на сотню миль вокруг нет ни одной лавки, кроме моей, — отрезал Моффет, меряя неизвестного ледяным взглядом. — Или ты хочешь покупать у старого Джека Морроу, по его ломовым ценам? Нет? Я так и думал. А теперь вали отсюда и не возвращайся, пока не научишься вести себя прилично.

К великому удивлению Сэйбл, неизвестный не только не продолжил спор, но в спешке покинул лавку, бормоча себе под нос невнятные угрозы. Она невольно улыбнулась благодарной улыбкой, снова напомнив торговцу нечто не совсем забытое.

— Хантер, конечно, захочет все самое простое и крепкое.

— Думаю, мистер Моффет, вы знаете мистера Мак-Кракена лучше, чем я.

У того едва не вырвалось, что Хантера Мак-Кракена не знает никто, но он удержался от этой реплики.

— Все-таки взгляните на товары, — сказал он вместо этого.

— Хорошо, — вздохнула Сэйбл, чувствуя, что торговец будет настаивать, пока она не уступит.

— Вам бы не помешало купить новую одежду.

Услышав это, осиное гнездо возле полок с консервами зажужжало громче.

Оказавшись среди полок с товарами, Сэйбл огляделась, стараясь не упустить ничего существенного. Меньше всего ей хотелось обращаться за разъяснениями к Хантеру. Они не очень-то ладили с самого начала, а в последнее время он стал попросту невыносим. Хватит и того, что он цацкался с ней поначалу.

Тревис Моффет исчез за дверью, ведущей в складское помещение. Не обращая внимания на собравшихся в лавке, Сэйбл медленно шла и разглядывала товары. Возле стопки одеял она до тех пор снимала сверху яркие изделия индейцев, пока не наткнулась на два невзрачных и темных. Их-то она и отобрала для покупки. Один из посетителей намеренно грубо толкнул ее, проходя мимо. Сэйбл стукнулась боком о бочку с солеными огурцами, зацепившись подолом юбки за ржавый обод. Женщины захихикали, когда бочка покачнулась от рывка и часть рассола выплеснулась на ее ботинки. Сжав зубы, Сэйбл осторожно отцепила одежду от ржавой железяки, подняла ворох всякой всячины, которую успела отобрать, и водрузила на прилавок. Она не взяла ничего из посуды, решив, что это только утяжелит поклажу. Одеяла она продолжала прижимать к груди, как если бы они могли защитить ее от насмешек и презрительных взглядов.

Две женщины, единственным занятием которых до этого было глазеть на Сэйбл, демонстративно отодвинулись от нее подальше.

— Видела ли ты когда-нибудь такую грязь, Корина?

Сэйбл прекрасно расслышала реплику, но не подала виду.

— Конечно, видела, — когда чистили конюшню.

Этот перл остроумия показался таким удачным, что вся женская часть аудитории пронзительно захихикала. Как дети, подумала Сэйбл пренебрежительно. Однако она не решилась пронзить насмешниц взглядом.

— Говорят, он подобрал эту шлюху…

И женщины зашептались. Не зная, как держать себя в такой ситуации, изнемогая от неловкости, Сэйбл взялась за великолепный наряд из зеленой тафты, надетый на единственное в лавке подобие манекена.

— Ф-фу! Посмотрите-ка туда! Я собиралась купить это платье, а теперь его остается только сжечь, — заканючила одна из женщин.

Сэйбл отскочила от платья, повернулась к прилавку и оказалась лицом к лицу с тощим белобрысым парнем.

— Положи одеяла туда, где взяла! — приказал тот скрипучим голосом.

Сэйбл первый раз в жизни видела этого приказчика. Его длинное прыщавое лицо вызвало в ней отвращение, она попыталась пройти мимо, но была остановлена грубым рывком.

— Положи, я сказал! Тебе не удастся здесь ничего украсть.

— Я не ворую! — воскликнула она в негодовании, пытаясь отцепить костлявые пальцы приказчика.

— Тогда покажи мне деньги, скво, да поскорее, — прошипел тот, мертвой хваткой держась за одеяло.

— У меня нет денег. Я пришла…

— Тогда чем ты будешь расплачиваться, грязная шлюха? — завопил тот торжествующе. — Если собой, то ты не стоишь и пенни!

Он потянул за одеяло изо всех сил. Сэйбл сочла за лучшее разжать руки. Приказчик отлетел на прилавок, подняв невообразимый грохот. Когда он выбрался из кучи рассыпавшихся вещей, на лице его было куда более довольное выражение, чем можно было ожидать. Сэйбл так и стояла, прижав руку ко рту, и он нырнул вперед, обхватив ее за талию и притиснув к своей тощей груди. Жадные руки зашарили по ее телу, проникли под одеяло. Перепуганная, она начала отбиваться, и оба закружились по лавке, налетая на ящики и бочки, круша наиболее хрупкие предметы.

Никто не вмешался.

Никто не издал ни звука.

Все наслаждались зрелищем.

Наконец приказчик опрокинул Сэйбл на какой-то сундук, раздвигая ей ноги и неприятно дыша в лицо. К счастью, на стене висела целая дюжина охотничьих ножей в кожаных ножнах. Сэйбл вывернулась, схватила один из них за рукоятку, оборвав ремень, на котором он свисал с крюка. Не прекращая вырываться, она до тех пор трясла ножом, пока ножны не свалились, потом ткнула кончик под самый подбородок приказчика. Женщины заверещали. Белобрысый отпрянул вытаращив глаза.

В этот момент в дверях появилось круглое брюшко Моффета. Сообразив, как обстоят дела, он не сразу бросился к месту происшествия. Вместо этого он внимательно прислушался, стараясь не упустить ни слова.

— На этой неделе я уже прикончила двоих, — сказала Сэйбл, тяжело дыша. — Хочешь составить им компанию в аду?

Неожиданно приказчик начал громко икать. Его ошеломленный взгляд перебегал с ножа на искаженное ненавистью лицо Сэйбл.