Морозов отпустил и толкнул, отчего обидчик девушки покатился по лестнице. Он с ненавистью посмотрел на скулившего парня, а потом на девушку, и пробурчал:
- Да больно надо к ней приходить, пусть рисует себе.
Парень повернулся и, отмечая с какой грустью девчонка посмотрела на стену, где была стерта часть из-за надписи, гневно уточнил:
- Не понял, так это ты тут дел натворил?
- Я ничего... - начал парень, но тут же увидев, что Даниил идет к нему, стал отступать, вытянув руки, выдавая:
- Да мой батя...
- Поверь, мне плевать.
- Да он...
- Не знает моего, если тебе так легче разговаривать, хотя только родительскими должностями хвалятся слабаки.
- Да я...
- Чтобы принес через час сумму, чтобы исправить. Понял?
- Ничего я не буду!
Морозов схватил его за шкирку и опять прижал к стене, громко рявкнув:
- Ты хочешь разборок через суд? Поверь, я не шучу.
- Да кто ты такой?! - с возмущением рявкнул парень.
- Тот, кто по морде тебе заедет, если через час не явишься с нужной суммой... - Даниил замолчал, обдумывая сумму, а потом посмотрел на хрупкую девушку и поинтересовался: - Сколько нужно?
Иванова пожала плечами, не веря, что это все происходит с ней, и отвернулась. Не ожидая такого поведения, парень на мгновение растерялся. Обычно, когда у девушки спрашивают, сколько ей нужно, она называет сумму, увеличивая в два раза, а тут нонсенс. Пока Даня ожидал ответа, обидчик чуть было не сбежал от него. Парень схватил его и сам назвал сумму, примерно прикидывая расходы, увеличивая в несколько раз.
- Ты что, это дерьмо не стоит того! - возмутился парень.
- Стоит. За работу, так что жду. Квартиру знаешь. Время пошло.
- Да я...
- Если не принесешь, то пеняй на себя, - процедил Морозов и толкнул его к лифту, буквально швыряя в кабину.
Когда парень уехал, Даниил подошел к девушке и заметил:
- Ну пошли, подожду у тебя час. Можно?
Девушка не знала, что сказать, но все же выдавила тихое «спасибо» и пошла вперед опасаясь, что останется одна в квартире с этим парнем, которого совсем не знает. Много мыслей было. Поэтому пришла и сразу пошла в ванную, не зная, что говорить и как себя вести. Ополоснула лицо и, напомнив себе, что она здесь хозяйка, на ватных ногах побрела в кухню.
Увидев его, пораженно застыла, увидев, что парень ведет себя словно у себя дома, исследуя холодильник и небольшой старый стол, который здесь стоял еще от бывших собственников. Заметив девушку, парень недовольно заметил:
- Понимаю, почему у тебя одни кости. У тебя даже продуктов нет, чтобы приготовить, не то чтобы перекусить.
Марии стало неудобно, и она пошла к окну. Открыв балкон, достала последнюю пачку кефира, что у нее хранилась на балконе. Холодильник она отключила три месяца назад нечего было морозить, поэтому спасал балкон, если что было туда положить. Поставив на стол картонную упаковку, она открыла полотенце, лежащее на тарелке, и показала на булочку, которую сегодня купила, чтобы съесть.
Стараясь не думать, что денег нет, и, вероятно, она сегодня не поест, девушка вернулась к окну, ничего не сказав, считая, что он сам пригласит себя. Такой не растеряется.
Сейчас она была очень благодарна ему, ведь два брата постоянно издевались над ней, и она не знала, что делать. Тем более родители у них состоятельные, и они решили, что все им дозволено. За то время, что она живет взрослой жизнью, она поняла, что таких лучше обходить. Для них обидеть - это нормально. Как впрочем, и тем, что ничего не имели. Но последние были озлоблены на весь мир, и им хотелось сделать больно другим, кому лучше жилось по их мнению. Плохо, когда нет защиты. Невыносимо, когда нет семьи.
Семья... такое теплое, волшебное и такое далекое слово. Для нее это недостижимая мечта, ставшая запретной. А раньше Маша надеялась, каждый раз встречая гостей-родителей с замирающим сердцем. Девочка с огромными глазами смотрела на тех родителей, которые приходили к малышам, играя с ними. Лишь раз пришли к ней, когда она была уже постарше, в ту ночь она не могла заснуть, планируя, как ее заберут, что у нее будет папа и мама, но больше к ней не приходили. Она спрашивала всех, когда же за ней явятся, но слышала лишь сказки, что потом обязательно придут. А потом» она поняла, что не подошла. Тогда ей было шесть лет. Больше желающих не было, и девочка перестала надеяться.
- Ты типо на диете? - проговорил парень, жуя, сидя за столом.
Мария посмотрела на себя, даже не представляя, о чем он говорит. В детском доме дети никогда не страдали от переедания. Только по болезни. Это служило поводом для смеха и насмешек. Она никогда не смеялась, зная, каково это,
- Наверное, - прошептала она и пошла в зал, где на полу лежали отдельно друг от друга несколько кучек с необходимыми материалами, для создания оберегов - домовых. В баночке от майонеза лежали пуговицы, на пакете льняной паклей, клей, шпагат, отдельные куски мешковины и сушеные растения (зверобой, солома, немного сена).
Девушка увлеклась, что полностью отключилась от всего.
- Как я понимаю, это был твой обед или ужин? - раздался громкий голос, и Иванова вздрогнула, только сейчас вспоминая, что у нее же в кухне парень. Она молча продолжала работать, отмечая, как парень прошелся по пустой комнате, где кроме стен, на которых были изображены картины из декоративной штукатурки, и матраса ничего не было. Он дотронулся рукой до высокой травы, которая не скрывала огромных розовых цветов, распустившихся, призывающих к вниманию, и спросил:
- Сама?
Девушка вздохнула, чувствуя себя не в своей тарелке, словно на виду у всех и каждое ее слово оценивает строгое жюри. Почему ей так тяжело с ним общаться, ведь он считается невероятным покорителем девичьих сердец, а она, наоборот, желает, чтобы не задавал вопросов. Провела рукой по сухой траве, замечая, как опадают листочки, и тихо ответила:
-Да.
- У тебя талант, - уверенно заявил он. В голосе его чувствовалось удивление, но то, что ему нравилось, не было сомнений.
На похвалу девушка никак не отреагировала. Она продолжала трудиться. Сшив три стороны у своего мешочка, вывернула и расправила углы. Посчитав, что замечательно справилась, Мария принялась складывать в него зерно, сушеные ягоды (рябину и клюкву), смешанные с кусочками сахара, и добавила сена.
- Как тебя зовут? - прозвучал громкий голос.
Девушка отвлеклась и посмотрела на Морозова. Поразительно, он за нее защитился, двадцать минут находился в ее квартире и только сейчас спросил, как зовут. Хотя, наверное, не стоило удивляться. Такие, как он, совсем забывают про имена девушек, а она ему никто. Но, зная его характеристику, спортсмена и красавца университета, все же мог поинтересоваться.
Иванова посмотрела по сторонам, и, схватив шпагат, ответила на его вопрос:
- Мария.
- Понятно. Значит, Маша. Так что, совсем не ешь?
- Я уже ела. - солгала она, не поднимая взгляда.
Парень тут же взял ее за подбородок и произнес:
- Да уж, и обманывать ты совсем не умеешь.
Не желая отвечать, она дернулась, отодвигаясь от парня. Взяла другой кусок мешковины и принялась шить второй небольшой мешочек. Антон Игнатьевич десять штук заказал. Если будет возможность, больше сделает. Мужчина всегда ворчал, что больше можно, а меньше никак нельзя. Поэтому будет долго сегодня сидеть.
- Дикая ты, Маш. Странная. А семья где? - не унимался он, злясь, что вытаскивает информацию из хрупкой девчонки как будто щипцами.
- Детдомовская я. Сирота, - недовольно проговорила она и выдохнула, немного радуясь, что парень больше ничего не спрашивал. Данила поднялся и принялся ходить от стены до стены, о чем-то думая.
Отмечая его круги, чувствуя раздражение, как его, так и свое, девушка молчала, а парень не вытерпел и спросил:
- Ладно, не хочешь говорить, не надо, - возникла пауза, а потом он продолжил: - Не знаешь, Горынова когда будет? Девушка пожала плечами, но, вспоминая, что Василиса ушла незадолго до его прихода, тихо проговорила:
