— Всего-то день работы. — Она улыбнулась. — И наша последняя Охота даст нам улов в несколько человеческих душ.

— Самая последняя... — Звездный Бык снова откинулся на спинку кресла, переплетя и стиснув пальцы рук. — Ты знаешь, я тут кое-что любопытное слышал. Вроде бы несколько дней назад к Сурсу ночью приходила таинственная гостья. И вроде бы это была ты. А еще говорят, что ты вроде бы не готова смириться с концом Зимы. — Он вскинул на нее глаза. — Ну, каковы слухи?

— Отличные. — Она кивнула, прислушиваясь к тишине, повисшей вокруг. Она была удивлена, но лишь отчасти. Она знала, откуда Спаркс черпает подобную информацию: от Персефоны и Герне. Хорошие источники, вот только странно, что намерения Снежной королевы оказываются настолько очевидными всем ее подданным. Придется повнимательнее следить за этой Персефоной.

— Ну что ж? — Звездный Бык обхватил колени руками. — Может что-нибудь пояснишь мне на сей счет? Или позволишь и дальше считать, что оба мы отправимся прямиком в море во время грядущего Фестиваля?

— О, ну разумеется, я бы тебе сказала — и очень скоро! Я всего лишь хотела лишний раз услышать, как ты клянешься, что жить без меня не можешь... драгоценная любовь моя! — Она подавила свой гнев с помощью последних трех слов, совершенно неожиданно вырвавшихся прямо у нее из сердца.

Спаркс встал, обошел стол, по краю отделанный серебром, и приблизился к ней. Но она покачала головой и отстраняющим жестом удержала его на расстоянии.

— Сперва выслушай меня. Раз уж ты спросил, я хочу, чтоб ты знал. У меня действительно нет ни малейшего желания становиться покорной жертвой допотопного ритуала и видеть, как все, за что я так боролась, будет уничтожено и следом за мной брошено в море. Такого намерения у меня никогда не было. Клянусь всеми богами, которые никогда не существовали в моем мире, Тиамат не будет отброшена назад в пучину невежества и застоя, когда инопланетяне в очередной раз покинут ее!

— Но как ты можешь остановить все это? Ведь после отлета инопланетян мы утратим свою технологическую и энергетическую базу, рухнет сама основа нашего могущества... — Ей приятно было услышать это «мы», в котором звучала бессознательная мольба о помощи. — Ведь они специально уничтожат все. И тогда нам будет не удержать наступающее Лето — вместе со Сменой Времен Года неизбежно придет и власть островитян. Тиамат снова станет их миром.

— Да, основательно тебе промыли мозги! — грубо оборвала она его и махнула тяжелой от перстней рукой, как бы указывая на город, раскинувшийся за стеной. — Островитяне вскоре соберутся здесь, в столице, — ведь фестивали всегда проходят на территории Зимы. Нам нужно лишь застать их врасплох... Например, устроить небольшую эпидемию неведомой болезни, от которой мы, жители Зимы, убережемся благодаря чудесам инопланетной медицины.

Лицо Звездного Быка исказилось.

— Ты хочешь сказать... ты могла бы сделать такое? Но ведь непременно...

— Да и еще раз да! Ты что же, все еще так любишь этих невежественных суеверных варваров, что боишься пожертвовать даже несколькими из них ради будущего целой планеты? А ведь они заодно с инопланетянами, и у них есть подпольная организация, которая стремится подавить нас, жителей Зимы — тех, кто хочет сделать Тиамат полноправным членом Гегемонии. И, одержав победу, они будут править планетой целых сто лет, неужели ты этого хочешь? А не пришла ли и наша очередь побеждать?

— Да, но...

— Никаких «но». И инопланетяне, и дети Лета — разве те или другие сделали для тебя хоть что-то? Нет, все они тебя предали, бросили на произвол судьбы! — Она видела, что ее слова задели Спаркса за живое, попали ему прямо в сердце, которое она так хорошо знала.

— Да, они меня предали. — Рот его был похож на прорезанную ножом щель. — Ты права... они заслуживают наказания — за все, что... сделали. — Руки его стиснули ремень, точно когти зверя добычу. — Но как ты сможешь устроить такое, да еще чтобы легавые не пронюхали?

— Все устроит Сурс. Он уже устраивал для меня самые разнообразные «несчастные случаи»; например, с предыдущим комиссаром полиции, — Она заметила, как изумленно распахнулись его глаза. — Конечно, сейчас масштаб более широкий, но я уверена, что Сурс все сделает как надо, получив добычу той Охоты, которая станет для тебя самой последней. Он по-своему вполне благородный человек.

— Но ты ведь должна успеть до того, как улетят последние корабли. И значит, легавые все еще будут...

— Во время визита премьер-министра? И перед самым закрытием Черных Ворот? Да они сбегут без оглядки, бросят нас среди этого хаоса, надеясь, что и без них мы кончим тем, что все утонем в море. Знаю я их... Успела изучить за полтораста лет.

Он выдохнул — словно выпуская наружу мучившие его сомнения.

— Да, наверное, ты знаешь их лучше, чем они сами знают себя.

— Я всех людей знаю лучше, чем они сами знают себя! — Она поднялась с кресла, позволив ему, наконец, обвить руками ее талию. — Даже тебя.

— Особенно меня, — выдохнул он ей в ухо и принялся целовать ее прекрасную шею, волосы... — Ариенрод, тебе одной принадлежит мое тело, но я бы и душу свою отдал тебе — если бы ты только согласилась ее взять.

Она коснулась кнопки на столе, открывая дверь, ведущую в спальню, и печально подумала: я уже владею ею, любовь моя.