Случившееся на полигоне, использующемся вот уже который год для выпускных испытаний, повергло не в шок даже, а в состояние полного ступора… на какую-то минуту. Вице-адмирал Фрэнк Готти, привыкший каждый год в режиме онлайн просматривать выпускные бои, это становление из кадетов воинами Директората, сперва даже не понял, что происходит. Поняв же, впал в тот самый ступор, когда и слова не сказать, и не пошевелиться толком. Сбросив же это внезапное оцепенение, он только и мог, что отдать приказы находящимся в ангаре с колоссами инструкторам занять места в капсулах оставшихся четырёх колоссов, чтобы как можно скорее активировать их и покарать тех, кто осмелился… бежать. Да, тогда он думал, что всего лишь бежать. А уж четверо опытных пилотов, прошедших через множество боёв, против трёх кадетов… Молокососам не помогло бы преимущество в классе колоссов и их большей эффективности. Готти множество раз убеждался, что мастер-пилот и на откровенно средней машине способен побеждать врага, а тут ещё и возможность разыграть численное преимущество. Три средних колосса и один лёгкий, против супертяжа, средшего и легковеса. Ректор почти не сомневался в исходе подобного боя. И даже если они успеют сначала оторваться, то притормозить их можно будет атаками штурмовиков и истребителей, а уж потом… Нет, сомнений действительно практически не имелось.
И очередной удар ниже пояса! Эта троица не собиралась бежать как можно дальше и быстрее, она решила зачиститься, избавить себя от возможных преследователей. Ещё слова о том, что не собираются быть жертвами «на потеху Директорам» и приглашение присоединяться, если у кого хватит решимости. Решимости хватило сперва у ничем не выдающейся О’Мэлли, обречённой почти со стопроцентной вероятностью погибнуть в бою, стать одним из множества кирпичиков, из которых строится величественное строение Директората. Она проявила её коварно, но расчётливо, расстреляв те четыре колосса, которые находились в процессе активации, с инструкторами внутри. Момент абсолютной уязвимости… использованный бунтовщиками на пределе возможностей.
Попытка Джоффре Синклера переломить ситуацию, вмешаться… И очередное предательство, теперь от той, от кого этого сложно было ожидать. Мария Бельская, родственница одного из Директоров, имеющая всё и не знающая такого слова как «нет» в удовлетворении своих порой очень странных желаний. Хуже всего было то, что он, ректор Железной Академии, старавшийся понимать суть своих кадетов, не мог даже предположить, что послужило триггером для такого вот поступка.
Вмешательство Бельской окончательно сломило ситуацию, заставив большую часть кадетом капитулировать, даже не попытавшись вступить бой. Немногие оставшиеся, те тоже не горели желанием незамедлительно броситься в погоню за теми, кто успел показать как силу с умением, так и готовность идти до конца, не останавливаясь ни перед чем.
Сидеть и ждать момента, когда с «небес» Директората обрушится заслуженная кара, даже не попытавшись исправить ситуацию? Нет, вице-адмирал не мог себе такого позволить, поэтому ещё до того, как пять взбунтовавшихся пилотов на своих колоссах двинулись в направлении Глинца — а куда ещё им было направиться, как не туда — замыкал на себя управление теми отрядами, которые могли пусть пока не остановить, но хоть немного притормозить движение мятежных кадетов. Но первым делом требовалось предупредить тех, на кого у него было больше всего надежд — гарнизон укрепрайона близ Глинца. Понятно, что его состав никоим образом не мог идти в сравнение в тем, что было внутри этого неприкосновенного для всех анклава Звёздной Стражи, ну так и предназначен он был для совсем иных целей. Патрули мобильной пехоты на гравициклах, бронетехника, транспортёры, перевозящие пехоту тяжёлую, парочка колоссов — это всё не для защиты, от даже в теории невероятной атаки наземных сил Звёздной Стражи. О нет, в задачи гарнизона входило ни в коем случае не допускать прорыва на территорию анклава граждан Директората. Границы должны были быть на замке… особенно от врагов внутренних. А что есть желание покинуть Директорат, как не враждебность? Врагов требовалось уничтожать при их малой полезности и пробовать перевоспитывать самыми суровыми методами при полезности более значимой. Ну а тех, кто слишком опасен для этого перевоспитания… что ж, с болью в сердце от таких тоже приходилось избавляться. И добропорядочные, верные идеалам граждане должны были это понимать и принимать.
Вице-адмирал встряхнулся, отгоняя лишние сейчас мысли, которые поневоле могли успокоить, напоминая об общем величии Директората и тем самым отодвигая в сторону всю опасность произошедшего. Ущерб уже был нанесён и очень серьёзный. Теперь оставалось лишь не дать ему стать необратимым. А именно это случится, если беглецы доберутся до Глинца. Из анклавов Звёздной Стражи выдачи нет… если, конечно, беглецы чем-то заинтересовали «стражу» или просто способны оплатить доставленные хлопоты тем или иным способом.
— Коммандер Бартолли.
— Так точно, сэр! Здесь, сэр! — рявкнул упомянутый коммандер, командующий гарнизоном укрепрайона близ Глинца, ответственный за происходящее там.
— У нас чрезвычайная ситуация. По направлению к Глинцу движется группа из пяти колоссов: сверхтяжёлый «Ландскнехт» без заметных повреждений; тяжёлый «Сокрушитель» с малозначимыми повреждениями брони, но лишившийся части ракетных движков и почти всех ракет; средний «Стоик», повреждённый тяжело, с нефункционирующей левой рукой, пробитой со спины бронёй и лишившийся части вооружения; средний «Ирбис» в идеальном состоянии, а также «Попрыгунчик», модифицированный для боя на средней дистанции, но с истощившимся запасом ракет. Все, кроме «Стоика», пилотируются специалистами достаточно высокого уровня. Пилоты «Ландскнехта», «Сокрушителя» и «Ирбиса» — псионы с большим потенциалом, но пробудившие силы не более года тому назад, — тут вице-адмирал немного погрешил против истины, просто не зная, когда именно Бельская пробудила свою псионику. Скрытность вообще была присуща этому роду. — Вы обязаны не допустить прорыва!
— Слушаюсь, сэр! Но… Как я их остановлю, у меня только полк тяжёлой пехоты, две роты патрульных на гравициклах и два десятка танков, да ещё часть лишь ракетами вооружены.
— Колоссы! «Шквал» и «Уравнитель» находятся на дежурстве, они подчинены вам и выполнят любой приказ. Считайте, что он уже получен! Запись, которую вы ведёте. Это подтвердит. И ещё один… выводите из ремонта того «Ирбиса», который доставил вам столько проблем из-за дефектного основного антиграва. Сейчас это неважно!
— Но нет опытного пилота! Вообще никого, кроме лейтенантов Хэммонда и Мак-Коя. Мы не сможем…
— Пилота вам вышлют. А если не успеют — сам в капсулу полезешь! Мне плевать, что у тебя проблемы с соединяющими имплантами, дело Директората! Но вам постоянно будут передавать данные о противнике, со всеми возможными изменениями.
— Два средних колосса и один лёгкий против этих пяти… Один «Ландскнехт», если внутри не бездарный пилот, да к тому же псион, нас раздавит. Я тоже успел повоевать, сэр.
— Вся бронетехника, патрульные на гравициклах, эскадрильи истребителей и штурмовиков — все, что достаточно близко, получают приказ двигаться к вам, под ваше командование. Вы должны их задержать, связать боем, не дать добраться до анклава «стражей». Подойдут ещё девять колоссов. Девять, коммандер Бартолли! Только не сразу. Сделайте то, что должно, и я клянусь, вы уже через неделю будете кэптеном.
— Служу Директорату, сэр! Разрешите выполнять?
— Разрешаю. Канал держите открытым.
Откинувшись на спинку кресла и нажатием кнопки на подлокотнике запустив режим мягкого массажа, столь хорошо расслабляющего так до конца и не восстановившуюся спину, вице-адмирал лихорадочно размышлял. Он размышлял, но в то же самое время пальцы рук порхали по виртуальной клавиатуре, отдавая необходимые приказы различным воинским соединениям. Его чин и положение ректора Железной Академии позволяли многое. В том числе и брать под контроль все окрестные войска. Жаль, что их было не так уж много. Не так много тех, которые могли сейчас действительно помочь. Эскадрильи штурмовиков и истребителей? Это да, они быстрые, их можно поднять и издалека. Бронетехники лишь самую малость, да и ту направить исключительно на подкрепление к Бартолли. Пытаться остановить несколькими танками или транспортёрами с некоторым вооружением колоссов — это смешно. Раздавят и даже скорости не сбросят. Переброска тяжёлой пехоты по воздуху? Расконсервация тяжёлых транспортников займёт много времени, а имеющиеся лёгкие… это того не стоило.
