Забавно как – судьбы всего Запада, с его городками и полями, реками и болотами, гномами и гоблинами, и даже кладбищем, где прописался барон Сэмади, сейчас решаются в канализационных тоннелях. Таков генезис власти – она всегда находится где-то по соседству со сточными водами.

– А поддержка у нас будет – Витольд даже притоптывал от возбуждения – Есть люди… Ну, или не совсем люди… Словом – те, кто не откажется поучаствовать в решении этого вопроса, а именно – предоставить силовую поддержку, в том случае, если все не решится миром. Да и у тебя есть орава горцев, люди они дикие, но полезные. Скотина Бран это уже доказал, причем наглядно. Кстати – сразу скажу. Если договоримся, то его голову, в смысле – Брана, должен получить я. Очень он мне насолил, хочу поглядеть на то, как он умирать будет.

Да, тот еще товарищ. Как хорек – скользкий, ловкий, мстительный и кровожадный. И фиг его поймаешь.

Но самое любопытное – интересную он вещь предлагает. Что там впереди, с двумя печатями – неизвестно, а поддержка целого королевства, с армией и всем таким – это сильно. Пограничье – это хорошо, но тут-то другой масштаб.

Одно плохо – времени все эти игрища займут много, вот какая штука.

– Ну, что скажешь? – впился в меня взглядом Витольд – Ты со мной?

Любопытный подход к вопросу. Смена действующей власти значится у «Радеона» как «интересное и опасное дельце». Или я Витольда переоценил?

Я еще чуть-чуть поразмыслил – и нажал «отказаться».

– Недопонимаешь – покачал головой Витольд – Пока недопонимаешь. Но это ничего, это по молодости. Давай так – ты иди к своим пикси, занимайся делами, а чуть попозже я тебя найду, и мы вернемся к этому разговору. Тем более что мне тоже надо кое с кем повидаться и переговорить. Ситуация изменилась, теперь мне надо не защиты и покровительства просить, а конкретное предложение излагать, а это совсем другая песня.

– Если не секрет – с кем? – полюбопытствовал я.

– Секрет – ответил мне Витольд с легкой лукавинкой – Вот ударим по рукам – скажу больше, а до того времени – извини.

Жаль, я бы не отказался узнать, кто это беглому казначею политическое убежище готов предоставить и военную поддержку в деле завоевания Запада.

Хотя… Как минимум два имени я назвать, пожалуй, смогу. Но вот только если я хотя бы с одним из них угадал, – а так оно скорее всего и есть – то и впрямь в Раттермарке грядет веселое время.

– Юру ничего не рассказывай – деловито попросил меня Витольд – Не надо. Не в наших общих это интересах.

– Само собой – заверил его я – Оно мне надо, себя самолично закладывать? Он к Анне лоялен, потому запросто может дать ответ на ее вопрос «И чьих же это рук дело?».

Тут я глянул на свою команду, задержав взгляд на брате Михе. Вот ведь. Если его спросят куда я ходил и с кем общался, то он все расскажет, тут и думать нечего. А там сложить два и два… Ну да ладно, теперь уже ничего не исправишь. Да и потом – это жизнь, все не предугадаешь. И как мне было его с собой не взять, если он меня к пикси и привел? А убирать его я не стану. Я к нему привык. Да и не получится – он же НПС, его только тронь – греха не оберешься.

– Может – торопливо подтвердил мои слова Витольд – Он и без вопроса Анны тебя сдать ей может, просто по дружбе. Кстати, там и не только дружба по слухам была. Еще спорный вопрос, от кого Вайлериуса Анна родила – от…

– Давай без этого – поморщился я – Мне только сплетен с запахом старины не хватало. Родила и родила.

– И то – Витольд протянул мне руку – Я тебя найду, как придет время. А ты – подумай. Хорошо подумай. Судьба – она шанс только раз дает. Она не женщина, это к ним можно много подходов делать, чтобы своего добиться, пока силы и терпение есть. Ну, или деньги, если на рожу страшный и косноязычный. А к судьбе коли один раз спиной повернулся, то второй попытки она не даст.

– Да понял я, понял – его руку пожимать мне не хотелось, но пришлось. Политика, надо терпеть. Через него можно кое-какую пользу в будущем поиметь, так что и впрямь не стоит разбрасываться авансами судьбы.

А еще говорят, что два раза в одну реку не входят. Входят, еще как входят. Но в данном конкретном случае есть какая-то подковырка – уж больно все просто выглядит. И это слово «дельце» … Нет, здесь что-то не то, воля ваша.

– Ромуальд, мы покидаем Эйген – деловито сказал одному из своих людей Витольд, устремляясь в тоннель, по которому пришел – Но сначала прогуляемся за городскую стену, надо там кое-что припрятать.

Понятно, отправился труп со дна пруда вылавливать и перезахоранивать, чтобы иметь на руках убийственный аргумент, уж простите за мрачный каламбур. Брррр, представляю себе, как это все будет выглядеть. Тоже, кстати, нелогично выходит – почему Анна, женщина в высшей степени неглупая и предусмотрительная, не дала команду спрятать тело убиенной Ксантрии так, чтобы никто и никогда не узнал правды? Так сказать – чтобы она не всплыла? Странно это все.

Впрочем – это не моя печаль и пока не моя головная боль. Надеюсь, что до последнего и не дойдет.

А вообще – ирония судьбы. Вот жили в джунглях Юга четыре веселых и смелых борца за свободу людскую и счастье народное – и в ус не дули, пока меня туда черти не занесли. Ведь жили они – не тужили, гоняли богатеев, кушали тропические фрукты, кокосы и бананы, а может даже и экзотический плод фейхоа, удача их любила, а смерть обходила стороной. Но стоило им только сменить просторные и светлые джунгли на тесные переходы дворцов, тут и кончилось их везение. Двоих прирезали, третью утопили, а четвертый, как мне показалось, все-таки маленько умом тронулся.

Мораль.

А какая тут мораль, собственно? Может быть – если хорошо тебе в джунглях, так и сиди там, употребляй в пищу кокосы и бананы, и не лезь в коридоры власти. А может – не слушай мимохожих авантюристов и не иди у них на поводу – им от этого будет польза, а тебе – кинжал под ребро и удавка на шею. Там еще много вариантов морали, все не сосчитаешь.

Пока я размышлял над всем этим мы потихоньку добрались до колонии пикси, где нам немало удивились.

– Так быстро? – засверкал глазами-плошками их главный, по имени Ремус – Да ладно? Или – не получилось, сдался человек, признал, что не под силу ему такое дело?

– Сдался – сдался – подхватил его слова Фляк, у которого хоботок был свернут набок, а оба крыла изрядно помяты. Как видно, сородичи оценили его преданность, причем всей толпой – Хотя – может и нет. Он крепкий такой и друзья его тоже… Кхм…

Вот и вся суть пикси. Лишь бы самому живым остаться, а там хоть трава не расти. Хотя в этом есть некая мудрость. Ух ты, да у него еще и под глазом «фонарь». Забавно смотрится, кстати, с учетом размера самого глаза.

– Нет! – заорала Жужелка, взлетая под потолок – Он все сделал! Деда Торч, ох, чего он учудил! Я так думаю, что ректору теперь и вовсе труба настанет!

– Да ладно? – в унисон сказали несколько пикси – Не может такого быть! Человек хорошую пакость устроить не может, не дано это им.

– Этот – смог – показала на меня пальцем Жужелка – Я сама бы не поверила, если бы не видела это своими собственными глазами.

– Не части – пробубнил дед Торч, вылезая из-под своей груды тряпья. Как видно, под ней он проводил большую часть дня. Оно и понятно – старость не радость, хоть пикси, хоть человеку. Пикси даже хуже – им пенсия не положена.

Он, кряхтя поднялся на ноги и побрел к столу. Устроившись за ним, он постучал лапкой по табуретке рядом с собой и приказал Жужелке: