– Они страшно рискуют, фехтуя без защитных фуфаек. Одно неловкое движение – и прольется кровь.

Об этом Диана как-то не успела подумать, она была слишком потрясена видом шестерых мускулистых мужчин, обнаженных выше пояса. Голое мужское тело она видела впервые в жизни. Во рту у нее пересохло, в груди вспыхнул огонь.

– Оказывается, ваш кузен тоже здесь, – сказала графиня. – Он фехтует с шевалье Корбе, владельцем клуба. Пожалуй, эти двое превосходят всех остальных в этом искусстве. Мой брат предпочитает действовать более осторожно и продуманно, ему недостает смелости и фантазии.

Диане сейчас было не до всех этих тонкостей, она поедала глазами Дэниела, который держался хладнокровно и уверенно, отражая атаки седоволосого тренера. Красота его тела потрясла Диану, – прекрасно сложенное, оно походило на скульптурное изваяние. Любая принятая им в поединке поза, всякое его движение таили в себе смертельную угрозу для противника, недюжинную силу и грациозность кровожадного хищника.

Вид его мощного торса, блестящего от испарины, стройных бедер и сильных ног настолько поразил Диану, что она покраснела и даже слегка вспотела, как тогда в его карете, в пылу поцелуев и ласк. Ей вдруг захотелось пощупать его волосатую грудь, погладить ладонью живот, дотронуться пальчиком до пупка...

Полет ее фантазии бесцеремонно прервал заметивший дам Верджил Дюклерк. Он гаркнул, перекрывая голосом звон стальных клинков:

– Привет, Пенелопа! Какими судьбами?

Дамы распрямились и отпрянули от щели. Бои тотчас же прекратились, Верджил и другие мужчины побежали в угол зала надевать сорочки. Исключением стал один только Сент-Джон. Опустив рапиру, он обжег Диану сатанинским взглядом и ухмыльнулся.

Она словно бы вросла в пол, раскрыв рот. Из оцепенения ее вывел сердитый голос Верджила, который первым подошел к Пенелопе и спросил:

– Не слишком ли много ты себе позволяешь?

Сорочка, накинутая впопыхах на плечи, лишь частично прикрывала его наготу.

– Откуда же мне было знать, что вы здесь фехтуете почти нагишом? – не моргнув глазом парировала она.

– Это случается довольно редко, лишь когда мы отрабатываем приемы защиты. Нагота помогает нам помнить о своей уязвимости. Послушай, Пенелопа, и ты еще вынуждаешь меня оправдываться? Какое бесстыдство! Да какого дьявола вы вообще сюда заявились? Женщинам здесь не место. Это чисто мужское заведение. Разве тебе это не известно?

– Нам захотелось хотя бы одним глазком посмотреть, как вы тренируетесь, – поспешила оправдаться графиня. – Слава Богу, что у вас был обнажен только торс, иначе...

– Прекрати, Пенелопа! Ты совсем потеряла стыд! Тебе следовало немедленно повернуться и уйти, а не пялиться на голых джентльменов. Я уже не говорю о том, что ты скверно влияешь на мисс Албрет... – Он задохнулся от возмущения и умолк.

Дамы переглянулись.

К Верджилу подошел другой фехтовальщик, уже переодевшийся в цивильное платье, – симпатичный шатен с обворожительной улыбкой. Диана окончательно смутилась, Пенелопа взяла ее под руку и увела из здания, сказав раздосадованному Верджилу, что они подождут его в карете.

– Иногда он становится чересчур щепетильным. Обидчивость была ему свойственна и в детстве, но с годами она усугубилась. Даже не знаю, откуда взялась у него эта черта характера. В нашей семье других ворчунов не было. Он, конечно, руководствуется благими намерениями, однако порой его чопорность утомляет, – сказала она, когда они вышли наружу.

– Я тоже заметила, что Верджил сильно изменился с момента нашей последней встречи, – сказала Диана. – Но все-таки подглядывать за полуголыми джентльменами дурно.

Их догнал симпатичный улыбчивый шатен, Пенелопа обняла его, чмокнула в щеку и представила Диане:

– Познакомься, пожалуйста, с моим младшим братом Данте. Ему всего лишь восемнадцать, однако он уже умудрился впутаться во множество скандальных историй. Как ты здесь очутился, братец? Неужели приехал, чтобы поддержать свою сестренку? Как твои успехи в учебе?

– Я с радостью тебя поддержу, дорогая Пенелопа, но боюсь, что сперва я тебя огорчу: меня временно исключили из университета, – ответил симпатичный юноша, то и дело с интересом поглядывая на Диану.

– Как? Опять? Что же ты натворил на этот раз? – всплеснув руками, воскликнула Пенелопа.

– Ничего особенного, мы с приятелями немного пошалили, – пожав плечами, ответил Данте.

– Похоже, нам с тобой нужно серьезно поговорить с глазу на глаз, – суровым тоном сказала Пенелопа. – Извини, Диана, с этим несносным мальчишкой вечно хлопот не оберешься.

– Не стану вам мешать, – сказала Диана. – Пойду погуляю по парку, здесь такая благодать!

Она улыбнулась обаятельному юноше и направилась к тенистой буковой аллее, благостная тишина которой сулила покой и умиротворение. Погруженная в размышления о превратностях своей судьбы, она и не заметила, как очутилась в безлюдной глуши. Бывать одной в такой местности ей прежде не доводилось. Интернат в Руане находился неподалеку от жилых кварталов города, в Париже парки, в которых она прогуливалась, были ухоженными и многолюдными. Усадьба, в которой она теперь оказалась по воле случая, был весьма обширной и запущенной.

Тем не менее, никакого страха перед природой Диана не почувствовала, напротив, у нее возникло ощущение, что она попала в знакомую местность. Возможно, отчасти это объяснялось окружающей тишиной и безлюдьем, столь привычными ее сердцу.

Внезапно тишину разорвали ружейные выстрелы. По-видимому, неподалеку кто-то охотился. Диана предусмотрительно свернула на другую тропинку и вскоре увидела впереди просвет. Она сделала еще несколько шагов и обнаружила на поляне маленький домик.

Сердце Дианы тревожно екнуло, ком подкатил у нее к горлу – столь явственно вдруг вспомнилось ей, что она уже видела такую же картину прежде. И этот домик, и ветви деревьев, нависших над ним, были ей знакомы. Она, пожалуй, могла бы описать эту избушку более подробно, даже не обойдя вокруг нее. Диана потерла пальцами виски: может быть, ей просто напекло голову? Или виной всех этих странных ощущений стали впечатления, полученные ею в коридоре перед спортивным залом? Она встряхнула головой и, рассмеявшись, подошла к домику поближе.

Заброшенный и старый на первый взгляд, он в действительности не был необитаемым. Дверь отворилась, и на крыльцо вышел старик с большой седой бородой и одетый бедно, однако опрятно. Увидев Диану, он спросил:

– Неужели шевалье стал давать уроки фехтования дамам?

– Нет, я всего лишь его гостья, – сказала Диана, – и не собираюсь учиться драться на шпагах.

– Вы француженка? – уловив легкий акцент, спросил старик.

Диана приблизилась к нему, снова почувствовав странное волнение, и в свою очередь спросила:

– А кто вы?

Он с удивлением посмотрел на нее и рассмеялся.

– Я Джордж, здешний сторож. Я жил здесь еще до того, как шевалье Корбе купил эту усадьбу, вернее, выиграл ее в карты. Бывший владелец был таким же вертопрахом, как и те молодые бездельники, которые приезжают сюда размахивать без толку рапирами и саблями. Они тоже, как я подозреваю, проматывают свое состояние на красоток, вино и азартные игры. Но позвольте и мне удовлетворить свое любопытство, мадам. Кто вы?

Разочарованная услышанным, Диана, сама того не желая, сказала:

– Никто!

Ей вдруг снова стало одиноко и грустно. Она тяжело вздохнула, повернулась и собралась уже было уйти, как вдруг Джордж спросил:

– А вы сумеете найти обратную дорогу? Здесь ведь легко заблудиться.

Диана замерла, сообразив, что действительно брела по тропинкам, не запоминая их.

– Слава Богу, что вы встретили меня, – сказал старик, заметив растерянность на ее лице. – Ступайте вон по той дорожке, что справа от нас, она приведет вас к самому дому. Только не пересекайте луг, на нем господа бездельники практикуются в стрельбе из пистолетов.

– Я думала, что там кто-то охотится, – смущенно промолвила Диана.