Он снова и снова подводил меня к оргазму. Я хныкала и стонала, отчаянно нуждаясь в том, чтобы он дал мне больше, но он просто смотрел на меня с этим холодным выражением лица. Я ненавидела этот взгляд, но было что-то в нем, что меня сильно возбуждало. Захватив мое тело, он контролировал каждое прикосновение, каждое движение, и он не был милосерден. Вытащив, наконец, из меня свои пальцы, он приподнял мое тело так, что мои бедра оказались почти на уровне его груди. Его рот обхватил мой сосок, а палец толкнулся в мою попку, и я застонала, напрягшись от его проникновения.

Он проигнорировал меня, сосредоточив внимание на моем соске, глубоко его всасывая, пока его палец исследовал мой зад – нечто совершенно новое для меня. Я всегда думала, что прикосновения там были бы болезненными, но каким бы грубым Хос ни был с моей грудью — а он, без сомнения, был грубым, чередуя посасывания, облизывания и крошечные укусы — его палец в моем заднем проходе был нежен. Сейчас я была так возбуждена, что не могла начать анализировать все, что чувствовала. Давление поднялось, и я почувствовала приближение оргазма. Я застыла, напрягаясь и сжимаясь вокруг его пальца.

Затем он неожиданно отстранился и поставил меня на пол.

Я покачнулась, и Хос придержал меня до тех пор, пока я не смогла прочно стоять на ногах. Каждый нерв в моем теле был туго натянут и звенел от перевозбуждения. Я захныкала в знак протеста, но он просто подарил мне улыбку, способную заморозить лаву.

— Расплата – та еще сука, не правда ли? — прошептал он, отстранившись от меня, чтобы сесть на скамейку, широко расставив ноги.

Ублюдок. Если до сих пор у меня и были какие-либо сомнения относительно его возбуждения, то один взгляд на него сейчас уничтожил их. Его член был длинным и твердым, а яички – плотно подтянуты, они явно показывали, насколько близко он был к краю.

— На колени, — приказал он грубым голосом.

Я медленно опустилась перед ним на колени, чувствуя себя рабыней, обслуживающей своего завоевателя, что, полагаю, было не так уж далеко от правды. Я обхватила член Хоса обеими руками и, глядя ему в лицо, погладила. Быстрым движением языка я слизала маленькую капельку с нижней части головки.

— Fuck me…[31] — простонал он, и я не могла сказать, был ли это приказ или просто выражение того, насколько хорошо это ощущалось.

Он опустил руку мне на голову и запутался пальцами в моих волосах, убеждая обхватить губами его член. Такое предложение меня устраивало. Открыв рот, я вобрала его настолько глубоко, насколько могла, ведь он был довольно большим. Тем не менее, я работала своим язычком с тем, что смогла принять, впуская в себя и снова выпуская его, в то время как мои руки приступили к делу. Правой я мастурбировала ему в такт с моим ртом. Левую я опустила к его яичкам, поочередно то перекатывая, то сжимая их. Его член стал тверже, и с каждым погружением он, до боли крепко держа меня за волосы, стал несильно толкаться бедрами.

Хос откинулся назад — голова повернута в сторону, глаза закрыты, на лице выражение безграничной потребности — и в этот момент я поняла, как много власти имела над ним. Он не мог отнять ее у меня. До тех пор, пока он хотел мое тело, у меня был особый контроль.

Черт возьми, это так возбуждало.

Я отпустила его яички, чтобы опустить руку между ног и удовлетворить себя. Все быстрее и быстрее, я ускорялась до тех пор, пока не услышала от него стоны одобрения и не почувствовала, как член в основании немного запульсировал. Мои ноги задрожали, когда я воспарила прямо к краю собственного оргазма.

Затем Хос кончил мне в рот, о чем я фантазировала месяцами. Он не занимался сексом вполсилы, как и всем остальным в своей жизни. Единственный, кому я когда-либо делала минет, был Гэри, и тот раз был ничем по сравнению с этим. После того, как он кончил, я все еще продолжала сосать его и вместе с тем начала сильно тереть свой клитор. Его член не обмяк полностью, хотя эрекция немного спала. К несчастью, именно тогда Хос заметил, что я вытворяла своей рукой.

— Остановись, — приказал он, хватая меня за руку и поднимая на ноги.

— Хос, пожалуйста, — умоляла я.

— Осознаёшь ли ты, сколько времени я потратил, думая о тебе и мастурбируя? — спросил он, все еще сидя.

Я отрицательно покачала головой, пораженная этим вопросом.

— Имеешь ли представление, что я чувствовал в тот раз, когда ты оттолкнула меня? Мои яйца посинели от желания кончить, но даже это не описывает того, что ты сделала со мной, детка. Будет занимательно для разнообразия посмотреть на тебя в такой же ситуации.

— Мне жаль, — сказала я, — но я не могла заниматься любовью с тобой, когда у нас была публика. Я просто не могла.

— Заниматься любовью? Не обманывай себя, Мари, это всего лишь трах, — произнес он.

Это ранило, ранило даже сильнее, чем я могла ожидать. Затем он сделал еще хуже.

— И привыкай к мысли о публике, потому что я не позволю тебе легко отделаться только потому, что ты брезглива.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, деревенея.

— Детка, в моем мире мы не следуем правилам, — ответил он. — Нет ничего, что мои братья не знают обо мне. Помнишь, что я сказал тебе, пока ты паковала свои вещи?

— Да, — будто под гипнозом прошептала я, когда он, подавшись вперед, повел носом между моих ног, затем дважды щелкнул языком по моему клитору, и этого было почти достаточно, чтобы я кончила.

Но только почти.

Я беспокойно поерзала, желая свести ноги вместе, сжать их настолько, чтобы довести дело до конца, но Хос не позволил мне.

— Это моя киска, — сказал он и, погрузив в меня два пальца, решительно потер ими внутреннюю стенку.

Я задрожала.

— Я трахну ее, когда захочу и как захочу. Мы тусуемся с клубом, и я возбуждаюсь – ты же распростерта для меня и даже не истеришь по этому поводу. Ты даешь мне, где бы я ни захотел: у стены, на полу, в центре гребаного продуктового магазина, иначе сделка будет расторгнута. Поняла?

Я кивнула, разрываясь между гневом на его слова и отчаянием из-за его прикосновений. К счастью, он замолчал и всосал мой клитор. Я взорвалась примерно десять секунд спустя, мои стоны эхом отдались в ду?ше, когда я кончила. Мне потребовались все мои силы, чтобы устоять на ногах, и даже тогда я сжала его плечи достаточно сильно, чтобы оставить следы.

Он оставил меня одну, чтобы я закончила свои водные процедуры, которые состояли в основном из смывания кондиционера с моих волос и успокоения сердцебиения. Перед тем, как пойти к себе в комнату, я обернула полотенцем свои волосы и надела треники с поношенной футболкой. В доме было тихо, а дверь в комнату Хоса была закрыта. Это почему-то удивило меня. Полагаю, я ожидала увидеть его снова, думала, что он хотел бы большего от меня. Я знала, что он любил спать вместе, мы делали это уже дважды, и оба раза он держал меня в своих объятиях всю ночь. И вдруг все полетело в тартарары.

Хос не желал моего присутствия в своей комнате, потому что я не была его женщиной. Однажды он предложил мне, но я сказала «нет». Теперь моей работой было обслуживать его и не мешаться под ногами. Внезапно наличие своей собственной комнаты показалось мне не таким привлекательным, как раньше. На самом деле, я почувствовала себя одиноко из-за этого подонка, желая, чтобы он провел ночь со мной. Но Хос дал ясно понять: объятия предназначались лишь подругам и старухам.

Теперь я была всего лишь «быстрым перепихоном», и это была только моя гребаная ошибка.

Посреди ночи чья-то рука скользнула ко мне в треники, пальцы коснулись клитора, а губы оккупировали грудь. Я застонала и, будучи спящей, не была уверена, был ли это сон или нет. Затем рука исчезла, чтобы стянуть с меня штаны. Проснувшись, я открыла глаза, пытаясь осознать происходящее. Надо мной был мужчина.

«Гэри?»

Я открыла рот, чтобы закричать, но рука накрыла его и кто-то заговорил.