— Мы из разных кругов. Мои родители — алкоголики, — говорю прямо, с полной уверенностью, что такая информация остудит пыл женщины.

— И что? — даже бровью не ведёт.

— Ну как же…Мы из разных кругов и…, — меня прерывает звонкий смех. Надежда Викторовна смотрит на меня снисходительно, как на ребёнка, сморозившего глупость.

— Ирочка, жена моего старшего сына — сирота. Получается, она ему тоже не пара?

— Алиса другое дело! — тут же возражаю, — Она учиться любит, о будущем думает, спокойная. А я совсем не такая и…

— Вы что, знакомы?

— Да. Так вышло, что в общежитии мы жили в одной комнате.

— Подруги! — радостно восклицает.

— Нет. Скорее знакомые, — после всех гадостей, что я говорила про девушку, даже язык не повернётся назвать себя её подругой. Всё же я была не права. Признаю. Просто завидовала ей. И эту зависть выплёскивала в противные слухи. Бррр.

— Не буду с тобой спорить, но помни одно. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Будете вы вместе с Борей или нет. Вот, — достала из сумки небольшой листочек и вкладывает в мою руку, — Здесь мой номер телефона. Можешь звонить в любое время.

— Почему вы это делаете? Вы ведь совсем меня не знаете! И вообще….Вы со всеми девушками ваших сыновей себя так ведёте? — бормочу я.

— Нет, девочка, не со всеми. Например, когда Марк встречался с Миланой — я просто наблюдала. Алису — приняла сразу. Потому что видела, как сын смотрит на неё. А теперь вижу, как мой младший светится, когда речь о тебе заходит. Может у вас не всё гладко и идеально. Но ты зацепила его, — улыбается, — К тому же, тебе может потребоваться помощь с Анечкой. Я всегда рада.

— Ой, точно! — спохватываюсь, быстро моргая, — Мне же нужно к девочке. Простите, но…

— Это ты меня прости, заболтала тебя. Меня с собой не возьмёшь? — неожиданно просит Надежда Викторовна.

— А вы хотите?

— Разумеется! Кто знает, может она станет моей первой внучкой, — хитро подмигивает мне, от чего на моих щеках появляется румянец. Всё. Я официально признаю, что эта женщина меня покорила!

— Тётя Ира! — Аня вскакивает с постели и бежит ко мне. Приседаю, чтобы поймать девочку.

— Привет, солнышко.

— Я скучала, — смотрит прямо на меня, и я не могу сдержать улыбки.

— Я тоже, малышка.

— Почему ты так долго не приходила? — спрашивает Аня, утаскивая меня на постель.

— Меня не было всего несколько дней, — пытаюсь оправдаться, но понимаю, что это звучит глупо. Для одинокого ребёнка такой срок — целая вечность.

— Прости, маленькая. Обещаю навещать тебя каждый день, — сжимаю маленькие ручки.

— Меня скоро выпишут, — выражение лица становится грустным, — Не знаю, разрешат ли мама с папой…., — не заканчивает фразу, но я и так все понимаю. Без слов. Девочка ещё не знает, что домой уже не вернётся. И мне снова становится страшно. Правильно ли я поступила, попросив Бориса вмешаться в её жизнь?

— Кхм…, — Надежда Викторовна кашляет у меня за спиной. Словно чувствует мои смятения и пытается прийти на помощь.

— Аня, познакомься, это Надеж….

— Просто бабушка Надя, — прерывает меня женщина, — Я — мама дяди Бори. Помнишь его.

— Да, — кивает девочка, — Очень приятно.

И снова эта улыбка. Детская, чистая, искренняя.

— Анют, мы с тётей Ирой принесли тебе подарок, — протягивает малышке пакет.

— Мне?? — снова это недоверие. Неуверенно берёт пакет и извлекает оттуда плюшевого зайца.

— Спасибо большое! Он очень красивый!

— Нажми ему на живот, — подсказывает Надежда Викторовна и Аня делает это. На всю палату раздаётся громкое — я люблю тебя. Глаза малышки тут же наполняются слезами.

— Милая, тебе не нравится? — испуганно интересуюсь я.

— Очень нравится, — шмыгает носом, — Так нравится, что плакать хочется.

Крепко обнимаю девочку, сама еле сдерживая слёзы. Какая же она нежная и ранимая.

— Ань, я хотела с тобой поговорить. О твоих родителях, — широко распахивает глаза, и кажется, немного напрягается, — Не волнуйся, прошу тебя.

— Они пришли меня навестить?

— Нет, но…., — девочка расслабляется, — Аня, скажи, а что если ты не будешь жить с мамой и папой?

— Это как? — озадачено смотрит на меня.

— Понимаешь, квартира, где вы жили — сгорела. И твоим родителям нужно время, чтобы всё восстановить, — не знаю, как объяснить маленькой девочке, что на самом деле происходит, поэтому нахожу другой вариант. Частично, в нём есть правда. Квартира ведь действительно сгорела. А со временем, может Аня привяжется к другому месту жительства. Или мы сможем найти ей приёмную семью.

— А где же мы будем жить? — спрашивает малышка.

— Твои родители пока будут делать ремонт, а ты можешь пожить в специальном центре, с другими детками, — стараюсь улыбнуться. Мне не нравится обманывать девочку. Но я просто не представляю, как сказать ей правду. Она слишком мала, чтобы понять простую истину — так для неё будет лучше.

— А может я поживу с тобой? — вопрос Ани застаёт меня врасплох. Конечно, о таком варианте я думала. Но есть много нюансов. Например, у меня учёба, нет своего жилья, мужа, работы, в конце концов. Я ведь не могу просто так забрать девочку. Да и вообще. Ане нужна семья. А у меня этого нет…И хот я совру, если скажу, что не рассматривала такой вариант. У меня много раз мелькала мысль забрать девочку себе. Только, какие у меня шансы? Ноль!

— Анют…., — не знаю, как отказать ребенку. Но девочка сама делает выводы. Опускает голову и бормочет себе под нос.

— Прости меня, тётя Ира. Я не должна была так говорить.

От её тона у меня сжимается сердце.

— Анют, ты ни в чём не виновата, просто…., — оглядываюсь на Надежду Викторовну в поисках поддержки.

— Тётя Ира очень бы хотела, чтобы ты жила у неё, — приходит на помощь женщина, — Но ведь у тебя есть мама и папа. Вряд ли им понравится если ты будешь жить с чужой тётей. А в центре ты будешь с детками.

— Маме и папе всё равно. Они хотят, чтобы меня не было, — расстроенно сопит Аня, — Я им мешаю.

— Это не так…, — сама не верю в то, что говорю.

— Так! — поднимает глаза, полные слёз, — Папа кричит всегда. И дерётся. А мама просто ругается. Говорит, что я не нужна.

Словно по волшебству рядом оказывается Надежда Викторовна, отодвигая меня в сторону.

— И ты думаешь, что тёте Ире тоже не нужна? — спрашивает она, а девочка кивает, — Аня, уверяю тебя, это не так. Тётя Ира просто не может быть всегда с тобой. Ей нужно учиться, чтобы получить профессию, устроиться на работу и зарабатывать денежки. Но она будет тебя навещаться.

— Правда? — спрашивает у меня малышка.

— Конечно правда. Ты мне очень нужна, — пытаюсь улыбнуться, но эмоции прятать всё сложнее.

— Ань, а ты видела, что там ещё в пакете? — отвлекает её Надежда Викторовна и шикает мне, — Выйди пока.

Предлагать дважды — не нужно. Вылетаю из палаты и даю волю слезам. Может, кто — то считает меня стервой. Но с той самой минуты, как я увидела эту девочку, многое изменилось. Нет, я не стала милой и пушистой, как Алиса. Но стала чувствительнее.

Беззвучно рыдаю, стоя около палаты. Ани боль усиливает свою собственную. Я тоже была ненужным ребёнком. И всегда это знала. Может и правда поискать варианты, чтобы забрать Аню?

Вступить в фиктивный брак, например. Конечно, мама из меня не получится, но я стану ей просто другом. Или старшей сестрой. Интересно, сможет ли Борис помочь в этом вопросе? Согласится ли отпустить меня?

Немного успокоившись, возвращаюсь в палату. Мы с Надеждой Викторовной проводим ещё несколько часов с Аней. Играем, разговариваем. Будь моя воля, я бы не уходила от неё. Но в больнице свои правила. И хотя договориться о снисхождении не трудно, завтра у Ани тяжелый день. Выписка из больницы и переезд в детский дом. Кстати, нужно удостовериться, что я смогу без проблем навещать девочку.

— Как ты, девочка? — спрашивает у меня Надежда Викторовна, когда мы выходим из больницы.