– Послушай, я не хочу показаться невежливой. Я действительно признательна тебе за фотографии…

– Ты еще поедешь в Уайдейл-холл? – без всяких околичностей спросил он. Этот вопрос застиг Кэтрин врасплох; на мгновение ей показалось, что он прекрасно знает истинную причину ее приезда в Уайдейл. Щеки ее залил румянец.

– Я думала отвезти туда гранки, чтобы показать старику.

– Разве это делается не по почте? – подозрительно спросил он.

– Иногда, – попыталась уклониться от ответа Кэтрин, чувствуя себя не в своей тарелке. Марк загнал ее в угол. Каким-то образом он догадался, что в Уайдейл-холл ее привело не одно профессиональное любопытство.

– Дело в этой девушке? – не унимался он. – Не зря ты вспомнила о ней во время разговора, верно? Хотелось бы мне знать, почему она так тебя интересует.

Кэтрин опустилась на кушетку и сокрушенно потупилась. Отшвырнув в сторону рюкзак и куртку, Марк присел рядом с ней на корточки, пытаясь заглянуть ей в глаза.

– Эй, что случилось? Похоже, ты из-за нее не на шутку расстроилась?

Кэтрин подняла голову и медленно произнесла:

– Эми Уэлдон поместила объявления в газетах, чтобы найти меня.

– Объявления? – переспросил он с нескрываемым удивлением в голосе.

Кэтрин кивнула.

– Именно поэтому я решила сделать материал про Уайдейл-холл. Мне нужно было узнать, что у нее на уме. Однако я вернулась ни с чем.

Кэтрин замолчала, погруженная в собственные мысли.

– Эй, я здесь, – решил напомнить о себе Марк.

– Да, да. – Она отрешенно посмотрела на него и покачала головой. – Только это длинная история.

– У меня куча времени. Мне спешить некуда. – С этими словами Марк занял место на кушетке рядом с ней. – Я же вижу, что тебе необходимо выговориться.

Эми нравилась ее спальня; из нее открывался красивый вид на некогда заболоченную, а теперь осушенную пустошь, круто обрывавшуюся к морю, которое образовывало узкую серебристую полоску на горизонте. Ричард специально выбрал себе другую спальню, откуда был виден лишь примыкавший к дому голый зимний сад.

Утром, после того как они позавтракали на скромно обставленной кухне и вымыли посуду, Ричард поинтересовался:

– Во сколько у тебя назначена первая встреча? Кажется, с шефом пожарной команды, которая первой прибыла на место трагедии?

Эми кивнула.

– Да. Его имя Руперт Бонни. Еще нескоро, в два часа. Потом, в полчетвертого, учительница на пенсии. Она жила поблизости и, услышав грохот, сразу прибежала.

– А вечером?

Эми отложила тряпку, которой протирала кухонный столик, и нахмурилась.

– Вечером я должна встретиться с девушкой, которая работала в местном баре. Кип с друзьями, должно быть, были его завсегдатаями. Газеты упоминают о ней мельком, как о случайном прохожем, но мне это не совсем понятно. Что значит случайный прохожий?

Кому придет в голову шляться по ночам, да еще в такую отвратительную погоду?

– Да, действительно странно. – Ричард повесил на плечо влажное полотенце, которым вытирал тарелки, и спросил: – Ну что, все? Закончили? Никогда бы не подумал, что после вареных яиц и тостов может образоваться столько грязной посуды.

– Готово. – Эми забрала у него полотенце и повесила его на крючок у окна.

– В таком случае, чем ты намерена заняться сейчас? – спросил Ричард, который стоял, лениво прислонившись к шкафу-колонке и скрестив руки на груди.

– Хочу погулять по английскому побережью, – ответила Эми, направляясь к двери, которая выходила в столовую.

– Я тоже пойду. Больше всего люблю гулять по берегу, хотя уже забыл, когда последний раз был на море. Тем более и погода сегодня подходящая: слегка штормит, ледяной ветер с моря. То, что надо.

– А ты не замерзнешь? – Эми остановилась у двери и, повернувшись вполоборота, с тревогой посмотрела на него.

Ричард коротко хохотнул.

– Не замерзну ли я? Который привык работать на морозе, какой бывает в Дербишире? Эми, да эти места кажутся мне раем, когда я вспоминаю забивающую легкие известковую взвесь и многотонные грузовики, вздымающие клубы пыли. Здесь, по крайней мере, мне не надо носить наушники, чтобы не оглохнуть от грохота взрывов, оранжевый шлем и защитные очки…

– Хорошо, хорошо. Убедил! – Эми рассмеялась. – Я все поняла. Будем гулять по английскому побережью все утро, согласен? Чтобы проветрить твои несчастные легкие, бедный старенький трудяга!

– Ну не такой уж и старенький, – возмутился Ричард. – Вот увидишь, я еще вполне способен обходиться без костылей и ортопедической обуви.

Эми легко взбежала по лестнице, чтобы взять куртку и шарф. Она слышала, как в комнате Ричарда скрипнула дверца гардероба. Одевшись, она заглянула к нему.

– Я готова.

Ричард застегнул молнию на кожаной куртке и улыбнулся.

– Что бы ты делала без своего желтого шарфа? – покачав головой, сказал он. – Но мне нравится.

– Я люблю желтый цвет. – Эми, выражая нетерпение, передернула плечами. – Долго тебя ждать, копуша? – Она сунула руки в карманы и достала перчатки.

– Почему они не желтые? – спросил Ричард; они вышли из комнаты, и он плотно закрыл дверь.

– Желтые, это уж слишком, ты не находишь? – Эми спускалась по лестнице, на ходу натягивая перчатки. – Это Лиззи мне связала. – Сойдя с лестницы, она остановилась и вытянула руки вперед, растопырив пальцы. – Они черные. Лиззи уверяет, что это самый практичный цвет. Но я заставила ее вывязать на тыльной стороне ладоней оранжевые цветочки. Тебе нравится?

– Мне все на тебе нравится, – вполголоса ответил Ричард.

– Прошу тебя, не начинай, – строгим голосом предупредила его Эми. – Мы здесь по важному делу. Поэтому давай-ка без фокусов. Кстати, так говорит Лиззи.

– Я веду жизнь уединенную и не умею показывать фокусы, – усмехнулся Ричард.

Едва выйдя на узкую улочку, они оказались во власти свирепого ветра, от которого у Эми перехватывало дыхание; он порывами налетал с моря, легко преодолевал крутой берег и мчался дальше. Улица уступила место неровной, в колдобинах пустоши, покрытой жесткой травой, которая наполовину засохла и полегла. К тому времени как они добрались до сбегавшего к берегу крутого обрыва, волосы у Эми растрепались и она едва могла идти, потому что они то и дело закрывали ей глаза.

– Проклятье! – Она рассмеялась и обратилась к Ричарду: – Надо было заколоть их сзади. У тебя случайно нет галстука или чего-нибудь в этом роде?

– Я в отпуске, – сказал Ричард. – А в отпуске я принципиально не ношу галстука.

– Видно, придется мне терпеть, пока эти чертовы волосы окончательно не выстегают мне глаза. – Придерживая волосы на затылке, Эми повернулась, чтобы полюбоваться морской панорамой. Она махнула рукой в сторону возвышавшегося на самом берегу деревянного частокола. – Какой зловещий вид у этих заграждений.

– Не можешь же ты все утро придерживать свои волосы, – сказал Ричард, доставая из кармана видавший виды матерчатый метр. – Вот! Подойдет? Я использовал его, когда работал в церкви, делал замеры скульптуры архангела.

– Отлично! – Эми протянула к нему руку, и порыв ветра тут же разметал ее волосы, норовя сбить ее с ног. Эми даже взвизгнула. – Черт побери! Вот это ветерок!

Ричард рассмеялся и бросился к ней.

– Послушай, – сказал он, когда они оказались лицом к лицу. – Ты подержи волосы сзади, а я обхвачу их ленточкой.

– Хорошо. – Мелкие песчинки, подхваченные ветром, секли ей лицо. Скосив глаза, она увидела, что кончик носа у нее уже покраснел. Еще и щеки будут гореть, подумала она. – Черт! Ну и вид, должно быть, у меня!

– Глаз радует, – прошептал Ричард ей на ухо; он сложил измерительную ленту вдвое и затянул ее на волосах Эми, сделав хвостик.

Ощутив прикосновение его пальцев, Эми затрепетала. Как было бы хорошо откинуться назад и очутиться в объятиях этих больших нежных рук! Как было бы хорошо забыть обо всем на свете: о Китти, о Кипе, о данном ею Кейт Уэлдон обещании. Вот только что в таком случае делать с собственной совестью? Она привыкла держать слово.