– Боже мой, Лиззи… – Эми тяжело вздохнула и последовала за Лиззи.

– Эй! Отставить слезы, – приказала Лиззи, когда они поднялись наверх.

Эми попыталась улыбнуться.

– Я уже не плачу, Лиззи. Честное слово. Они направились в глубь коридора.

– Я настояла, чтобы тебе выделили старую детскую по соседству со мной, – сказала Лиззи. – Если тебе вдруг станет грустно, я буду рядом.

– Отлично! Кстати, я слышала, у тебя есть телевизор.

– Есть. Их светлость снизошли к моему требованию. Правда, мне пришлось пригрозить, что в противном случае ноги моей не будет в этом доме. – Лиззи вздохнула. – Этот человек совершенно не меняется. – С этими словами она распахнула дверь и щелкнула выключателем на стене. – Узнаешь?

Электрический свет с непривычки показался Эми удивительно ярким, и она невольно зажмурилась. С потолочной балки свисала лампочка под розовым абажуром, заливавшая комнату ровным мягким светом. В камине горел огонь. В комнате, несмотря на ее внушительные размеры, было по-семейному уютно.

Эми, стоя в дверях, огляделась.

– Лиззи, да ты волшебница! Ее просто не узнать. Комната казалась меньше, чем она была на самом деле, благодаря светло-розовым обоям. Было видно, что наклеили их совсем недавно. Эми догадалась, что и свежее лаковое покрытие деревянных полов, которого никогда прежде не было, также дело рук Лиззи Эберкромби, как и два вязаных шерстяных коврика, яркие краски которых удачно сочетались с розовыми обоями. Увидев свою старую просторную кровать, она подумала о том, что неплохо было бы заменить матрац. Он всегда сбивался комьями, и им с Лиззи каждую неделю приходилось трясти его, чтобы привести в божеское состояние.

Увидев, как Эми осторожно приблизилась, желая незаметно проверить упругость матраца, Лиззи демонстративно присела на край кровати и с улыбкой произнесла:

– Матрац новый. Знала бы ты, чего мне стоило уговорить старого скрягу раскошелиться. На пружинах. Думаю, тебе будет удобно.

Эми беззаботно рассмеялась.

– Вот чего всегда недоставало этому дому – веселого смеха, и побольше, – сказала Лиззи.

Эми еще раз окинула взглядом комнату: массивный ореховый гардероб и такой же комод, мягкое кресло у окна. Наконец взгляд ее упал на небольшой письменный стол, которого раньше не было. Она подошла и, проведя пальцами по его блестящей поверхности, вопросительно посмотрела на Лиззи.

– Какой очаровательный столик. Я его никогда не видела.

– Валялся на чердаке. Я подумала, что это может тебе пригодиться. Ты же наверняка захочешь написать в Америку, верно? Видишь, он закрывается на замок? Ключ в ящике. Теперь, когда ты выросла, у тебя могут быть свои секреты.

– Лиззи, ты прелесть!

Щеки экономки залило румянцем.

– Да ну тебя, – махнув рукой, смущенно произнесла она и добавила: – Знаешь, первый раз в жизни меня назвали прелестью.

– Лиззи, я так скучала по тебе!

– А теперь брат Джифа и его жена будут скучать по тебе, девочка, – сказала Лиззи. – Потерять сына – как это, должно быть, ужасно!

Это неожиданное, брошенное невзначай замечание пробудило в душе Эми непрошеные воспоминания.

– Ой! Я ляпнула что-нибудь не то? – всполошилась Лиззи. – Девочка моя, на тебе лица нет.

Эми спрятала руки в карманы, чтобы Лиззи не увидела, как они дрожат.

– Ничего, ничего. Все в порядке, – поспешно сказала она.

Лиззи смерила девушку пристальным взглядом, потом в глазах ее мелькнула внезапная догадка. Она подошла к Эми и положила руку ей на плечо.

– Извини. Я не знала, что ты питаешь к нему такие чувства. Ты никогда не писала мне об этом.

Эми с дрожью в голосе произнесла:

– Не понимаю, о чем ты…

– Ты была влюблена в этого мальчика. Это ясно как божий день.

Внутри у Эми все оборвалось. Она потупила взор.

– Ты не хочешь об этом говорить?

– О чем тут говорить? – спросила Эми; она медленно подняла взгляд и посмотрела Лиззи в глаза. – Что толку, если я и признаюсь, что влюбилась в него с первого взгляда? Его все равно не вернуть. А если бы он и вернулся, я все равно ему не нужна.

– Мисс Эми, вы себя недооцениваете. Эми пожала плечами.

– Это правда. Кип и не догадывался о том, что он для меня значил. Об этом не знала ни единая живая душа.

– Однажды твой дядя показывал мне фотографию, которую ему прислали Уэлдоны. На ней была ты и этот мальчик. Где-то на пляже. Ты держала в руках большой полосатый мяч.

Эми хорошо помнила тот день.

– Мы были на острове, – сказала она. – Мы ездили туда каждое лето. У Марти и Кейт там был деревянный дом на сваях на самом берегу. Такой старомодный, как в фильмах пятидесятых годов. – Эми помолчала, затем хриплым от волнения голосом продолжала: – Вокруг были только море и песок… и островки зеленой травы. Однажды мы с Кипом провели там все каникулы. Мы красили наш маленький дом внутри и снаружи… – Она сокрушенно покачала головой, словно желая избавиться от тяжелых воспоминаний. – Краски мы извели порядком…

– Наверное, он был действительно хорошим мальчиком.

– Хорошим? Сказать про него, что он был хорошим, – значит не сказать ничего. И потом, почему мальчиком? Лиззи, он был гораздо старше меня.

– Ты была для него всего лишь младшей сестрой? Эми почувствовала странную пустоту, которую – она знала это – нечем заполнить.

– Вроде того, – упавшим голосом ответила она.

– Так что же с ним произошло? – мягко спросила Лиззи.

– Он пошел в армию, и его отправили в Англию. Здесь он познакомился с девушкой… – Эми не могла продолжать. Не вынимая из карманов рук, она до боли стиснула кулаки и уронила голову на грудь.

– И что?

– Она забеременела. А Кип погиб. – Эми устремила невидящий взгляд на пламя камина. – Кейт и Марти ничего не знают о ней кроме того, что ее звали Китти. После смерти Кипа чего они только ни делали, чтобы разыскать ее, но все тщетно.

Лиззи нахмурилась.

– Может, она тоже умерла. Странно, что она ни разу не попыталась связаться с семьей Кипа.

– Нет. Не думаю, чтобы она умерла.

– Почему ты так в этом уверена? – спросила Лиззи, снимая руку с плеча Эми.

– Я… я просто чувствую.

– Но что ты можешь сделать? – Лиззи заглянула ей в глаза. – Мисс Эми, по-моему, это не ваша проблема.

Эми вдруг встрепенулась.

– Я думала о том, что, может быть, можно дать объявление в какой-нибудь английской газете…

– Ты знаешь, где она жила?

– Где-то недалеко от того места, где служил Кип, – его часть стояла в Линкольншире.

– И ты думаешь, что тебе повезет там, где не повезло Уэлдонам?

– Как знать, – растерянно пробормотала Эми.

– Ты делаешь это ради Уэлдонов? – продолжала допытываться Лиззи.

– Ну разумеется… – ответила Эми и покраснела.

– Так для чего же это лично тебе, девочка?

Эми обхватила руками плечи и, повернувшись, вперилась во мглу, окутавшую Уайдейл-холл.

– Я сказала… Эми оглянулась.

– Я слышала, что ты сказала, – раздраженно отрезала она.

– Ты, кажется, нервничаешь?

– Лиззи, ты что, думаешь, у меня могут быть какие-то тайные мотивы?

Лиззи прищурилась.

– Не знаю, мисс Эми. Возможно, ты хотела бы, чтобы этот ребенок принадлежал тебе.

Эми всплеснула руками:

– Ты с ума сошла…

– Ты лишилась любимого человека и хочешь получить что-то, что напоминало бы о нем. Я права? – Лиззи повернулась и пошла к выходу, однако у двери остановилась.

– Я только хочу, чтобы ребенку было хорошо, – сказала Эми.

Лиззи вздохнула:

– Ты думаешь, я только вчера родилась?

– Лиззи, ты не представляешь, что это такое. – В глазах Эми читались отчаяние и мольба. – Где-то живет ребенок, частичка Кипа…

– Но он уже не грудной младенец, не так ли? Ему, должно быть, теперь уже года два-три.

– О, Лиззи, не нужно вдаваться в подробности. Ты понимаешь, что я имею в виду.

– О да, девочка. Я вижу тебя насквозь. Ты решила забрать этого ребенка себе, верно?

Эми с вызовом вскинула голову.