Подполковник посмотрел на часы.

– Бог ты мой, уже половина двенадцатого, – воскликнул он, – давайте расходиться, а то наши жены вообще на дыбы встанут!

Через пятнадцать минут каждый из них уже ехал к себе домой, совершенно не подозревая о том, к каким страшным результатам приведет в конце концов только что состоявшееся соглашение, но сейчас они были полны надежд и здорового охотничьего азарта.

В этот день Юрий сидел на своем рабочем месте как на иголках. Он не столько переводил сопроводительные документы к доставленному недавно из Бельгии спектральному анализатору, сколько прислушивался к каждому телефонному звонку, раздающемуся в их комнате. Ему должны были позвонить из бухгалтерии, где он рассчитывал получить сегодня отпускные. Перевалило уже за два часа, но долгожданного звонка все не было. Юрия это очень беспокоило, так как он рассчитывал получить эти деньги именно сегодня. Перво-наперво ему нужно было выкупить железнодорожный билет, отдать маме деньги на хозяйство и заплатить перед отъездом за квартиру, хотя бы за два месяца вперед. Окончив наконец свою изрядно наскучившую работу, он отнес ее Надежде Филипповне, которая крайне тяжело перенесла известие о том, что ее лучший переводчик уходит в отпуск. При появлении Юрия она поджала губы и даже слегка отвернулась от него, показывая этим свое неудовольствие.

– Что с Вами, Надежда – свет Филипповна, – спросил Юрий, выкладывая перед ней сшитые листки перевода, – уж не заболели ли Вы часом?

– Он нас оставляет тут в полном одиночестве и еще спрашивает, – несколько жеманно отвечала та. – На кого же ты нас тут бросаешь, неверный?

Юрий широко улыбнулся.

– Это все наш хитрый Вешкин виноват, – поспешил он отвести от себя подозрения, – вызвал внезапно и в приказном порядке отправил на отдых. Но Вы, Надежда Филипповна, радоваться должны, что он меня во Вьетнам не заслал, вот уж оттуда Вы бы долго меня дожидались.

– Ой, Юрочка, ты как всегда прав, – мгновенно сменила та гнев на милость, – ну что такое в сущности два месяца, да еще летом, тьфу, пустяки.

– Юрий Александрович, – услышал он из-за стенки, – Вас к телефону!

– Со-ро-кин? – услышал он ленивый женский голос, когда взял трубку, – зайдите в кассу, да поторопитесь, сегодня мы работаем только до че-ты-рех.

Добраться до бухгалтерии и вернуться назад не заняло у него много времени. Правда, отпускные ему выдали почему-то только за один месяц, но и это было хорошо, так как из-за хронических финансовых затруднений многим в последнее время приходилось уходить в отпуск вообще с пустыми карманами. Крайне довольный таким ходом дел, старший переводчик Ю.А. Сорокин купил по пути в буфете большой фруктовый торт для своих коллег-сладкоежек и под шумок вечернего чаепития поспешил на Белорусский вокзал за билетом.

Через один час и восемнадцать минут, после того как Юрий покинул свое рабочее место, на стол майора Хромова легла телефонограмма:

«Сорокин Юрий Александрович. 03.05.92. Поезд № 149. Пункт назначения – Калининград. Вагон 15, место 11, плацкарт. Ст. инспектор Крошева З.В.».

Первое мая, день международной солидарности всех трудящихся, Юрий Александрович встречал на даче в Апрелевке. Первую половину дня он провел в борьбе с сорняками, уже успевшими заполонить все находившиеся две недели без должного присмотра грядки. А после скромного, почти походного обеда, приготовленного на скорую руку Валентиной Львовной, он до самого вечера собирал и налаживал установку автоматического полива огорода. Уже поздним вечером, возвращаясь на электричке домой, он с удовлетворением думал о том, что, поставив наконец эту дождевальную установку, избавил маму от самой тяжелой и докучливой работы на огороде.

«Теперь можно будет и попутешествовать спокойно, – думал он, – а то начнется жара, а помочь ей будет некому».

Сделав с утра обязательную часовую пробежку по Серебряному бору, Юрий возвратился домой в прекрасном настроении. Смыв под душем трудовой пот и плотно позавтракав овсяной кашей, он принялся за подготовку к отъезду. Список необходимых вещей был им подготовлен заранее. Основное место в нем занимали: карта города и фотокамера «Практика» со сменным телеобъективом. Были туда, конечно, вписаны и средства личной гигиены, зонтик и документы, шлепанцы и сменное белье. Короче говоря, набиралось немало. Сформировав вчерне свою походную сумку, он задумался над тем, хватит ли ему трех катушек фотопленки. Но в конце концов после недолгих размышлений решил, что и в Калининграде он без особых проблем купит любую пленку. Теперь ему предстояло прикинуть, сколько же ему необходимо взять с собой денег. Предварительно наметив себе, что он пробудет там неделю, Юрий в расчете необходимых на поездку средств исходил именно из этого. Отложив отдельно деньги на обратную дорогу, он быстро прикинул, сколько ему потребуется на питание и передвижение на общественном транспорте. Хуже обстояло с теми суммами, что предстояло оставить в местной гостинице за проживание. Сколько стоит сейчас постой и тем более в провинциальном городе Юрий не знал даже приблизительно. Скрепя сердце он положил на это еще двести тысяч, решив, что этих денег должно хватить с лихвой. Составив в завершение коротенький список продуктов, традиционно собираемых на Руси в дорогу, он отправился в продмаг, расположенный на другой стороне проспекта.

Вечером вернулась с дачи и Валентина Львовна. Сидя вместе с ней на кухне за ужином, Юрий в первый раз рассказал ей о своих планах по поводу завтрашней поездки в Калининград. Та отнеслась к его сообщению вполне спокойно, ибо он в последнее время довольно часто выезжал в такие кратковременные командировки.

– Ну что же, – заметила она в конце разговора, – зайди тогда и к Дмитрию Георгиевичу, если будет у тебя там свободная минутка, передай ему от меня привет.

От такого неожиданного сообщения Юрий даже упустил ложку в трехлитровую банку с компотом и только чудом удержал и саму-то банку:

– Какого такого Дмитрия Георгиевича? – оправившись от неожиданности, спросил он.

– Да как же? – удивилась в ответ Валентина Львовна, – это ведь брат жены старшего брата твоего отца, и в Калининграде он живет уже давно, с пятьдесят первого, кажется.

– Ты не тот ли Калининград имеешь в виду, что в Московской области? – задал следующий вопрос Юрий, боясь поверить в свою удачу.

– Да нет, – покачала головой она, – в другом, в том, что на Балтийском море стоит. Он туда сразу, почитай, после войны совсем молодым человеком на стройку завербовался, да так там и осел.

– Мамуля, – взвился Юрий, – да что же ты мне раньше про него ни словечка не говорила?

– Да ты меня и не спрашивал никогда! – удивляясь его внезапной горячности, ответила Валентина Львовна.

Юрий прикусил язык. Ведь и в самом деле, он проводил свою «кенигсбергскую акцию» в полной тайне даже от нее, так как был твердо уверен, что отец открыл свою тайну только ему одному.

– Да, верно, – смущенно буркнул он, – извини, перепутал малость. Но ты, я надеюсь, помнишь его адрес?

– Давненько он нам уже не писал, – ответила Валентина Львовна и поднялась со стула. Она прошла в гостиную и, вынув из массивного комода коробку со старыми письмами, принялась перебирать их, раскладывая кучками на столе. Сунувшегося было к ней помогать Юрия она отослала на кухню ставить чай, поскольку опасалась, что тот поперепутает все ее памятные, уже изрядно пожелтевшие листочки, которые они с Александром Ивановичем собирали и хранили уже долгие десятилетия. Юра дождался, пока вскипит вода, и даже заварил чай, когда она медленно вернулась на кухню, держа в руке блеклый конверт с нужным адресом.

– Вот, нашла наконец, – сказала она, подавая его Юрию.

Тот впился в него глазами. В правой нижней части изрядно излохмаченного конверта он прочитал вписанный фиолетовыми чернилами обратный адрес: Калининград, улица Судостроительная, дом 15. Шмакову Дмитрию Георгиевичу. (Фамилия изменена, как и номер дома. – Авт.) Номер квартиры на конверте почему-то отсутствовал.