Я должен успокоить читателей. Юрия, наверное, можно обвинить в каких-то иных ошибках и прегрешениях, но упрекать в нелогичности, нет! Поставьте себя на его место. Он знает, что запаса воздуха у него в акваланге при работе на этой глубине ему хватит только на двадцать минут. За это время он через обходной путь едва-едва смог бы вытащить в рельсовый коридор один-единственный небольшой ящичек. А дальше что? Опять плыви на базу, заряжай баллоны, отдыхай, потом плыви на следующий день по тому же маршруту снова за очередным ящичком. Это было бы несомненно оправдано, если бы этих ящиков было бы десять, на худой конец, двадцать. Но ведь их там были многие сотни! Вот поэтому он и искал любую возможность для того, чтобы организовать прямое сообщение между складом и рельсовым коридором. Если бы ему это удалось, то, во-первых, он смог бы совершенно без потери времени и сил отправлять наверх практически любое количество ящиков, во-вторых, ему не пришлось бы расходовать запас воздуха на проведение декомпрессии, ну, и заодно в результате всех этих действий время, в течение которого он мог совершенно спокойно трудиться под водой, увеличивалось бы самое малое в два с половиной раза.
Ухватившись свободной рукой за то место, где эта труба обрывалась, Юрий увидел вмурованную в стену довольно толстую пластину, из которой торчал практически не поржавевший квадратный стержень.
«Неужели это резервный привод открывания лифтовых створок? – обрадовался он. – Если это так, то следует без промедления попробовать его провернуть». Решив осуществить эту операцию, Юрий огляделся по сторонам в поисках либо поворотной рукоятки, либо подходящего штурвального колеса. Однако в том первобытном хаосе, который творился сейчас на складе, найти столь незначительную по размерам вещичку было делом практически невозможным.
«Черт побери, – заволновался Юрий, – никак придется самому изготавливать какой-нибудь эрзац паровозного ключа?»
Он уже было полез за ножом, чтобы использовать зубья нарезанной на нем пилы в качестве линейки, как внезапно припомнил, что видел где-то здесь, внизу, вроде бы подходящий по размерам штурвал.
«Кажется, я нечто подобное наблюдал в местном туалете», – внезапно развеселившись, подумал он, представив, как бы трудно пришлось немецким солдатам справлять нужду, появись они здесь сейчас снова.
Выбравшись из склада, он тут же поплыл по направлению к кессонной камере, где действительно был подходящий штурвал (тот самый, с помощью которого Вист и произвел затопление подземелья). Срезав с помощью электропилы удерживающий этот штурвал ржавый массивный болт, он с трех попыток сдернул его со своего места и, прижав к животу, поволок обратно к лифту. Короче говоря, ему удалось-таки приоткрыть одну из створок люка примерно на две трети. Правда, на это ушел и остаток этого рабочего дня и весь следующий. Конечно, это далось ему нелегко. Пришлось применить и массу смекалки, и все свои физические способности, и заодно обнаружить и вытащить из гнезда ту самую монтировку, которую вставили в пазы лифтовых дверей наши танкисты. Обеспечив теперь себе прямой путь из склада на верхний уровень транспортной штольни, Юрий смог радикально изменить ситуацию. Но решение одной проблемы потянуло за собой, как водится, возникновение проблем новых. Выяснилось это при первой же попытке Юрия протащить все же один из ящиков, лежавших на платформе цепного лифта, до гаража. Он выбрал этот ящик из огромного числа других по двум причинам. Тот был приемлем по размерам и имел практически нулевую плавучесть. Укрепив его на транспортном плотике вместо второго акваланга, он с большим трудом, но все же доставил его до родного колодца, откуда и поднял его наверх, в гараж. Не останавливаясь, нырнул снова. Вернулся за оставленным у «двух скелетов» аквалангом. Уже высовывая от усталости язык, примчался опять на базу. Вылез сам. Выволок плотик с аквалангом и инструментами. Подключил оба фонаря к зарядному устройству. Снял водолазный костюм. Повесил его сушиться. И только тут смог наконец-то взяться за доставленный ящик.
Вооружившись для этого небольшим охотничьим топориком, он подрагивающими то ли от волнения, то ли от чрезмерной усталости руками, начал отдирать от ящика верхние доски. К его удивлению оказалось, что доски сохранились достаточно хорошо. То ли они были сделаны из смолистого елового сырья, то ли покрывающая их темно-зеленая краска была так хороша, но оторванные им доски не производили впечатление прогнивших. Сильно поржавели только скрепляющие их гвозди. Сняв верхний слой досок, Юрий обнаружил, что в деревянном ящике лежит еще один, сделанный из сильно потемневшего оцинкованного железа. Давно сгнившие замки, некогда запиравшие этот контейнер, уже никак не могли помешать ему заглянуть внутрь, и через секунду Юрий уже поднял жалобно скрипнувшую крышку. Весь объем жестяного корыта занимала какая-то бурая кашеобразная масса. Преодолев отвращение, Юрий все же запустил туда одну руку и поводил ею, пытаясь нащупать хоть какой-нибудь твердый предмет, но тщетно. Вынув руку из ящика, он попытался чисто визуально определить, что же это он с такими трудностями сюда доставил. И после недолгих раздумий догадался, что перед ним остатки давным-давно сгнивших документов.
«Ну нет, Юрий Александрович, – решил он, – таскать из такой дали, да еще с такими приключениями ящики с протухшей макулатурой, нет уж, увольте. Надо придумать что-то более умное».
В тот вечер в маленьком доме на Н-ской улице царили непривычная тишина и уныние. Олег Семенович приболел, и Наташа весь вечер просидела с ним наверху. Юрий же, примостившись у холодного камина, размышлял над тем, как бы ему в дальнейшем не попадать в такой просак, как сегодня. После нескольких часов раздумий и просчитывания с карандашом в руке поминутного графика своих действий, он пришел к выводу, что без использования подземного полуразрушенного помещения, обнаруженного им пятнадцатого июня, ему никак не обойтись.
– Надо будет только установить там лебедку, принести туда какой-нибудь фонарь, наподобие старой керосиновой лампы, и сделать хотя бы самую примитивную лестницу из двух веревок и нескольких круглых палок. Когда я все это сделаю, у меня появится прекрасная возможность как для складирования поднимаемых снизу ящиков, так и для изучения их содержимого. А то с такими мучениями снова тащить эти неповоротливые чушки целый километр по всем этим лабиринтам и в результате обнаружить очередную порцию давно сгнившего барахла! Нет уж!
С мансарды спустилась грустная и осунувшаяся Наташа.
– Как там Олег Семенович? – спросил Юрий, усаживая ее рядом с собой на диване.
– Уснул наконец, – ответила та, – прямо и не знаю, что дальше делать?
– Надо будет прямо с утра вызвать доктора, – подсказал Юрий.
– Вызовем, конечно, – упавшим голосом отозвалась та, – но чувствую, это у него надолго. Придется мне все время около него сидеть. И как теперь быть? – всхлипнула девушка, – деньги уже на исходе, на что покупать еду и лекарства, даже не представляю.
– Да ты погоди, Наташенька, – засуетился Юрий, – не плачь, мы сейчас что-нибудь да придумаем, не может быть, чтобы мы с тобой не нашли выход. Поставь-ка ты сейчас чайник, а я на минуточку отлучусь.
В несколько прыжков поднявшись по лестнице в свою комнатку, Юрий начал обшаривать все те места в одежде и багаже, где у него могли лежать деньги. Все найденное он бросал на кровать, но когда поиски были окончены, на светло-голубом одеяле лежала совсем небольшая кучка купюр. Подсчитав свои «авуары», он сам удивился тому, как мало у него осталось денег.
«Если еще и отложить на обратную дорогу, то тогда вообще останутся сущие гроши, – задумался он. – И в то же время и Наталье нельзя не помочь, я тут вовсю пользуюсь их гостеприимством, ем, сплю, электричества одного нажег на бешеную сумму».
Юрий покрутил в руках тоненькую стопочку купюр и решил, что все свои наличные деньги он сейчас же отдаст Наташе, а для пополнения своего бюджета отнесет в комиссионный найденные у «двух скелетов» подсвечники.
