Отпив глоток из стаканчика, скрючилась и не очень скрытно выплюнула обратно.

Ну и дрянь. Как они пьют эту отраву?

Выкинув в мусорку «химический напиток» вернулась к Петюне. Злая и голодная.

А всё он виноват…

— Знаешь что, малявка? — не открывая глаз, промычал чернявый.

— Ну?

— Я ведь могу сейчас зафиксировать побои и накатать на тебя заяву в полицию.

Не моргая смотрю на распухшую рожу и мысленно добиваю эту наглую свинью.

— Я тебе сейчас ещё раз в челюсть дам и нечего фиксировать будет! — злобно брызжу слюной.

— Фролов! — долетел до нас голос из кабинета.

И всё. Парень клещами вцепился в мебель и с вылупившимися зенками начал мотать головой из стороны в сторону.

— Пётр! — топнула я ногой и стала отдирать его от дивана. С нескрываемым интересом и с особым удовольствием за этим наблюдали администратор и проходящая мимо медсестра.

— Фролов! — повторное обращение врача.

— Так! Если ты сейчас же не сдвинешься с места, я позвоню Диме и скажу, что ты пытался меня изнасиловать!

— ЧТО?!? Я ничего такого не собирался делать… Прикололся просто… Ты за кого меня вообще принимаешь?!? — разорался парень на всё отделение.

— Тихо ты! — цыкнула я. — За придурка я тебя принимаю!! Чего ты орёшь на всю больницу? Сейчас и правда будем иметь дело с полицией…

— Тогда не говори, что я насильник!

— Тогда не зажимай меня в углу и не распускай руки!

— Не провоцируй, тогда…

— ФРОЛОВ! — раздалось на всё здание, и мы с брюнетом мигом заткнулись.

Ненадолго.

— Да заткнёшься ты или нет? Достал уже! — с силой направила Петюшу в сторону, откуда доносился голос. Благо, он успел затормозить перед дверью, а то бы и пластику носа пришлось делать. Парень повернулся с обалдевшим выражением лица, несколько секунд потратил на мысленное расчленение бедной девочки Лизы, и ни слова не говоря вошёл в медкабинет.

Что-то задница зачесалась… Мне крышка.

Передёрнула плечами и пошла за ним. Петюня уже сидел за столом напротив мужчины в возрасте и сильно хмурился.

Поздоровавшись с врачом, я села на стул рядом с брюнетом.

— Ну-с, с чем пожаловали, молодёжь? — отвлёкся мужчина от заполнения каких-то бумаг и вперился взглядом в Петра. — Ооо, где так умудрился-то?

— Да я… — замялся парень. Кажется, кто-то не успел придумать душещипательную историю.

— Шайба ему прилетела. — пришла на подмогу. — Он у меня хоккеист. — гордо улыбнулась я, и немного прильнув к возмущённо задышавшему чернявому, ласково погладила его по голове.

— А вы у нас…? — перевёл на меня взгляд доктор.

— Счастливая невеста. — и подкрепляю слова действиями: улыбка на миллион, подбородок выше, грудь вперёд, восторженный взгляд на «любимого» и всё. Кто теперь поверит, что я «Халк в юбке»?

Что-то Петюня странно на меня смотрит…

Чего надо, малыыыыш?

— Ну что ж, давайте посмотрим. — встал из-за стола мужчина и указал рукой на кушетку за ширмой.

Горжусь Петюшей. Обмяк, но со стула ещё не упал. Держится.

Улучив момент, когда врач отвернулся к раковине, чтобы помыть руки и потом надеть перчатки, я налетела на парня с грозным шёпотом:

— ВСТАВАЙ!

С видом побитого щенка замотал головой.

— Кому сказала! Иди на кушетку!

Та же песня.

— Только посмотрят. Откроешь рот и всё! — начала толкать брюнета в плечо, чтобы сдвинуть с места, но тот видимо зажал натренированными ягодицами сидушку стула и упорно не хотел подчиняться.

— Готовы? — подал голос врач.

— Да-да! — закивала я. — Идём, мой хороший! — пропела елейным голоском и уставилась в упёртого гада «людоедским» взглядом. — Я помогу тебе подняться, милый… — наклонившись поближе к «выпустившему колючки» парню, угрожающе прошептала:

— Сейчас пришибу. Вставай, сволочь! Не позорь меня.

— Он мне там сейчас всё порвёт! — зашипел Петюня.

— Чего тебе там рвать? И так всё порвано! Не беси меня! Ляг на кушетку, закрой глаза и получай удовольствие.

— Не пойду!

Глубокий вдох. Где тут скальпель? Убью.

Повернула голову в сторону доктора. Он уже был готов и терпеливо ждал пациента. Поймав мой сдавшийся взгляд, приподнял уголок губ и вдруг запел себе под нос: «В Хоккей играют настоящие мужчины… Трус не играет в Хоккей…».

У пришибленного Петюни аж шея вывернулась от удивления. Скрестившись с врачом, понятными только мужчинам, взглядами, он как по указке расправил плечи и встав со стула, молча и прямым шагом прошёл за ширму.

Вааау. Гипноз что ли?

— Вы тоже можете подойти. — незаметно подмигнул мне мужчина. Я слегка кивнула в благодарность за помощь.

— Тааак, что тут у нас? — протянул врач, направляя лампу в лицо Петюни и заглядывая в рот. — Ох, красота какая! — усмехнулся мужчина. — Гематома цветёт прямо на глазах.

Я осторожненько стояла в стороне, чтобы не мешать, как неожиданно моей руки коснулись пальцы Петра, влажные и мелко подрагивающие. Обхватив мою ладонь крепко, но в то же время сдержанно и бережно, он издал рваный выдох. Мужчина поднял на меня взгляд, и я отчётливо увидела, как в нём пляшут смешинки.

— Ну, что могу сказать? Сейчас будем зашивать. Посидите пока. Я позову медсестру и начнём. — подытожил мужчина, и сняв перчатки, вышел из кабинета, оставляя нас с брюнетом одних.

— Лиз? — посмотрел на меня Пётр.

— Мм?

— Не уходи, ладно?

— Ладно. — и сжала его руку. — Я посижу в углу, хорошо?

— Хорошо… — неуверенно протянул Петюня и нервно сглотнул.

— Тебе плюшевую игрушку принести для успокоения? — хихикнула я.

— Нет. Лучше принеси тот лифчик, в котором ты тогда тёрлась об мою дверь… он мне понравился. — самоуверенно выдал брюнет.

— Всё. Ухожу.

— НЕТ! Всё, я молчу. — цепкий захват моего запястья и умоляющие глаза, красивые такие… голубые… как море на открытках, которые присылает папа.

Немного замешкалась, оторопев от своей реакции. Поймала себя на том, что даже наклонилась поближе к Петюне, любуясь наглыми зенками. В ответ и он как-то загадочно вглядывался в моё лицо.

На этом моменте и вошли в кабинет врач с медсестрой.

— Так, голубки. Потом целоваться уже будет нельзя. Так что сейчас давайте один «страстный» в щёку и закругляйтесь. — заявил мужчина.

Кинув на Петюню предупреждающий взгляд, робко ответила:

— Я его уже сегодня поцеловала так, что на всю жизнь запомнит.

— Какая у вас предусмотрительная невеста. — хмыкнул доктор. — А главное заботливая. Вон как переживает. Повезло вам.

— Не то слово… — растянул свои багровые «силиконовые» губёшки Петюша.

— Могу я остаться в кабинете? — уточнила у врача. — Буду тихонечко в углу сидеть.

— Можете.

Кивнув головой, позволила отцепить от себя недовольного происходящим парня и уселась на диванчик.

Полтора часа «пролетели» как черепахи на марафонском забеге. Я просто сидела, умирала от голода и тихо злорадствовала, когда чернявый вздрагивал или постанывал от «новых» ощущений.

Под конец мне на руки выдали «желеобразную субстанцию» и пожелали нам долгой и счастливой жизни.

Петюня, весь кривой-косой после заморозки и злой, как дворник с похмелья, по приезду домой ворвался в квартиру, будто за ним гонятся черти. А это всего лишь я шла следом….

Пока хозяин дома переодевался в своей комнате, я кинулась на кухню.

Глаз упал на капусту-спасительницу. Хм…

Когда чернявый появился на пороге, я уже вовсю хрумкала от удовольствия. Капустой.

— Ты просто чудовище. — промычал парень, наблюдая за сим действием.

— Угу. А ты у нас тогда в роли красавицы?

— Пфф. Если уж выбирать, то я тогда тот здоровяк из мультика.

— Ты в курсе, что он умер в конце? — насмешливо спросила я. — Кстати, чудовище постаралось… — многозначительно поиграла бровями.

Пётр лишь безысходно покачал головой и устроился на соседнем стуле.

— Малявка…

— Ну?

— Завтра утром приедет Карина.