Соднар лишь пожал плечами. Ему было все равно, кто командовал этими беднягами, которых вскоре ожидает смерть.

— Брюггена взять живым! У меня с ним свои счеты, — ледяным голосом произнесла Доротея.

— Мы сделаем все возможное, госпожа, — ответил Готнар.

Когда имперцы достигли вала, Доротея отошла немного от своих офицеров и, присев на колени возле старого кривого дуба, забормотала заклятия. Уродливые, кашляющие звуки, которые издавала при этом колдунья, заставили её людей невольно попятится назад, прочь от своей хозяйки. Закончив, она повернулась к ним. Офицеры увидели её побелевшее лицо и глаза, горящие неистовым огнем.

— Сейчас кому-то придется жарковато, — хихикнула она и тут же добавила ледяным тоном — как только начнут гореть рыцари, разворачивайте атаку. Бросьте вперед кавалерию. При той неразберихе, что наверняка возникнет у имперцев, она вполне может прорваться в тыл их армии и как следует потрепать стрелков.

Возражений не последовало, все быстро принялись исполнять её приказ.

Доротея немного придвинулась к краю леса. Она смотрела на то, как первые ряды нападавших были обстреляны из арбалетов. Имперцы ускорили марш и уже ломали палисад, когда начало действовать её заклятие. Она услышала крики, ржание лошадей. Повинуясь её приказу, солдаты пришли в движение и начали атаку на ничего не подозревающих имперцев.

Как она и ожидала, появление её воинов ввергло противника в шок. В первые минуты схватки имперские войска понесли очень большие потери. Интенсивность боя росла с каждой секундой. Затем на правый фланг имперских войск обрушились солдаты Модареса, которые оставались до этого в лагере. И солдаты противника дрогнули, дрогнули по всему фронту.

Доротея вскочила на лошадь и через лес направилась к лагерю. Когда она в сопровождении Модареса и Эрарила взошла на насыпь, имперцы уже отступили очень далеко. Протрубил рог, и их войска ускорили отступление, пытаясь одновременно выровнять фронт.

— Все-таки они хорошие солдаты. — Сказала Доротея, глядя на то, как умело, почти не разрывая строй, имперские воины пытались выправить своё положение.

— Да, уж! — усмехнулся Модарес.

— Отдайте приказ не преследовать их.

— Госпожа!?

— Они от нас никуда не денутся, а мы, перегруппировав силы, сможем атаковать. И при этом сохраним людей. К тому же я угощу наших оппонентов ещё парой фокусов. Они сильные, и не хочется задеть наших солдат.

— Все будет выполнено, госпожа, — в голосе Модареса чувствовалось уважение к своему командиру.

— Впервые эта девчонка проявляет благоразумие и мудрость, — удивленно пробормотал Эрарил, когда они с Модаресом отправились к своим вестовым с новыми приказами.

Вскоре бой прекратился, и войска встали друг против друга. После недолгого взаимного обстрела они принялись приводить себя в порядок и выстраивать свои ряды заново. Пленных никто не подбирал. Они так и умирали в муках между двумя стоящими друг против друга армиями.

Когда на насыпи появился Соднар и его офицеры, Доротея встретила их улыбкой.

— Вы прекрасно сражались, капитан! — сказала она.

— Спасибо, госпожа. Вы поступили, мудро позволив нам сделать передышку и перегруппировать силы.

— Я знаю, — кивнула Доротея — каково состояние солдат?

— Все уверены в победе, госпожа. Нам удалось почти все из задуманного.

— Почти? — Доротея приподняла бровь — ах, вы, наверное, о неудавшемся прорыве кавалерии?

— Да, госпожа, но копейщики противника действовали четко и умело. И по правде сказать, шансов на прорыв было немного.

— Потери тяжелые?

— К сожалению, госпожа.

Немного помолчав, глядя на поле битвы Доротея, наконец, повернулась к Соднару и другим стоявшим возле него офицерам:

— Готовьте своих людей к атаке. Начинать через четверть часа. Я напущу тумана на их передовые шеренги. Заклинание почти безвредное, но вони будет достаточно. А они уже достаточно напуганы, чтобы испугаться даже дождя.

— Ясно, госпожа.

— Приступайте.

Когда её солдаты готовы были начать, Доротея сотворила то, что и обещала. Немного дыма, вони, но этого хватило, чтобы первые шеренги имперцев потеряли стройность, и наемники Соднара вклинились в их ряды, словно раскаленный нож в масло. Стало ясно, что имперцев ничто не спасет. Их теснили по всему фронту. А центр армии Доротеи состоявший из наемников вот-вот должен был расколоть армию противника надвое.

Доротея уже начала думать о том, какие первые слова она скажет полковнику Брюггену, когда его приведут к ней, когда сам Брюгген напомнил о себе, возглавив неожиданную контратаку на левом фланге. И её молодые солдаты не выдержали свирепого удара имперцев. Мало того, переброшенные к Брюггену оставшиеся рыцари и вовсе обратили весь левый фланг в бегство. И вот уже наемникам Соднара приходиться с трудом сдерживать неожиданно возникших слева от себя имперских пехотинцев. Воспряли духом и другие части противника, бой вновь грозил перейти в затяжную, тяжелую схватку.

И Доротея решилась. Она произнесла свое самое сильное из приготовленных заклинаний. На левом фланге заклубился черный, жирный дым и затем последовало два страшных взрыва. Вверх взметнулись комья земли и останки человеческих тел. На миг бой прекратился, но через секунду победоносный рев её солдат дал понять, что цели достигнуты. Наступавшие на её левом фланге имперцы были сметены этими взрывами. Те из них кто мог передвигаться бросились в рассыпную… Армия Аэрона была окончательно деморализована под новым натиском солдат Доротеи. Она отступала, кто-то уже сдавался, бросая оружие и моля о пощаде.

Доротея направила против отступающего противника новую волну удушья, которая должна была окончательно снять вопрос о победителе. Но в тот момент, когда заклинание достигло отступавших, оно вдруг исчезло. Превратилось в белую пыль, а идущая в обход кавалерия Доротеи подверглась точно такому же заклинанию, как и несколько, минут назад имперцы. Два гулких взрыва почти уничтожили отряд всадников. Сама Доротея почувствовала, как чудовищная сила буквально парализовала её.

«Кто? Кто это может быть?!» — пронеслось у неё в голове.

Ответ она разглядела на противоположном конце поля, где над выходящими из дальнего леса войсками взвилось знамя с черной, косматой головой.

«Оборотень!!» — ужас сковал не только её, но и всю её армию. В нескольких сотнях шагов от себя они увидели свою смерть.

— Госпожа, вам надо уходить в лагерь! Колдуны гвардии вас достанут, не говоря уже об «Оборотне».

Мгновение она соображала, но потом обернулась к Эрарилу и спокойно проговорила:

— Им меня не взять. Идем в мой барак. Я приготовлю для этих псов угощение.

Идя по опустевшему лагерю, Доротея услышала звуки заново начавшейся схватки. Войдя к себе, она обернулась к Эрарилу.

— Замерь расстояние от насыпи до этого дома. Постарайся точнее.

— Слушаюсь, госпожа, — офицер исчез за дверью.

Доротея спешно принялась готовить новое заклинание. Вскоре вернулся Эрарил и сообщил ей все, что её интересовало. Немного подумав, она сделала четыре глотка из колбы, где плескалась жидкость изумрудного цвета. Закончив это, она повернулась к офицеру.

— Идем.

Выйдя из барака, Доротея неожиданно принялась карабкаться на крышу. Удивленный офицер, тем не менее, последовал за ней. С крыши им стало видно, как её войска поспешно отступают. Тяжелая пехота гвардии уверенно наступала.

— Это конец, — проговорил Эрарил.

— Мы уйдем, — спокойно проговорила Доротея — но перед этим я проткну не один десяток этих псов!

Она стояла и ждала. И когда передовые ряды гвардейцев показались на вершине вала, она произнесла заклинание.

Воздух сначала насытился влагой, словно они находились в бане, а затем стремительно похолодел, и в нем начали появляться ледяные иглы. Множество игл. Подул сильнейший ветер, и ледяная смерть полетела на гвардейцев. Достигнув имперских солдат, иглы выкосили передовые ряды наступавшей гвардии. Ни одного солдата не осталось стоять. Большинство погибли сразу, и теперь лежали на земле или висели на остатках палисада. Некоторые корчились в страшных муках, прося помощи.