Войдя в лазарет, они застали Риту на ногах.

— У меня все хорошо, — сообщила девушка. — Что у вас?

— Веррик мертв, — сказал Картрайт.

— Вы убили его? Что вам за это будет?

Картрайт провел рукой по обгоревшим волосам племянницы:

— Я только что лишился всех своих карточек.

В двух словах он поведал Рите о случившемся.

— Значит, — задумчиво сказала Рита, — сейчас нет Ведущего Игру. Им понадобится по крайней мере день, чтобы запустить механизм лотереи.

Картрайт хитро улыбнулся.

— Мы разобрались почти во всем, — тихо произнес Бентли, — за исключением Херба Мура. Ваш астронеф еще в пути, и Пеллиг его может настигнуть.

— По сообщению Инвик-службы, — сказал Картрайт, — Мур уже проник на корабль Джона Престона.

— Быть может, Престон займется им, — предположила Рита.

— Не знаю как Престон, но будущий Ведущий Игру обязан разрешить эту проблему. Мур — угроза всей нашей планетарной системе.

— Вы правы, Картрайт. Только каким он будет, следующий Ведущий Игру? Хватит ли у него сил? — сказал Бентли.

— Сил у него хватит. Это я знаю наверняка, — Картрайт улыбнулся. — Следующим Ведущим Игру будете вы, Бентли. Конечно, если у вас еще сохранилась карточка, которую вы купили у меня.

— Вы думаете, я вам поверю? — спросил Бентли, вынимая карточку из нагрудного кармана, — Почему вы считаете, что в лотерее выиграет именно она?

— К сожалению, — ответил Картрайт, — у меня нет никакой формулы. Я не знаю, как предсказывать скачки в игре. Никто этого не знает.

— И, тем не менее, вы уже во второй раз предсказываете выигрыш?

— Да, — ответил Картрайт. — Просто я изучил сам механизм выбора. Конечно, перемещения субатомных частиц, определяющих скачки, не могут быть рассчитаны людьми. В этом я вполне убедился, когда работал наладчиком электронной аппаратуры в Женеве, в учреждениях по управлению игрой. Не пытаясь разгадать тайну скачков, я придумал способ подмены номеров, на которые должен упасть выигрыш. Таким образом, все находившиеся у меня карточки — выигрышные. Так что не сомневайтесь: вы купили у меня карточку Ведущего Игру.

— Честно ли это? — спросил Бентли.

— Но что делать, если игра такова, что в ней практически нельзя выиграть. Нужно создавать новые правила и следовать им. Они должны давать равные шансы для всех, чего нет в нынешней игре. Я работал над тем, чтобы выработать такие правила, а потом руководствовался ими. Это привело меня в общество престонистов. Престон, к вашему сведению, тоже понимал, что происходит. Он, как и я, мечтал о такой игре, в которой каждый имеет свой шанс.

— Что вы собираетесь делать теперь?

— Воспользоваться своей отставкой. Ни Рита, ни я никогда по-настоящему не отдыхали. Теперь я смогу расслабиться, у меня будет возможность подготовить, а затем издать свои труды по электронике.

В разговор вступила молчавшая до сих пор Рита:

— Через сутки, Тед, вы станете Ведущим Игру.

— Шеффер в курсе, — добавил Картрайт. — Мы уже все с ним обсудили. Перед вами, Бентли, стоит важная задача. Вся система должна измениться.

— Вы сможете это сделать? — спросила Рита.

— Я мечтал об этом.

— У меня новость, — сказал подошедший к ним Шеффер. — Инвик-служба передала последний рапорт по поводу Мура.

— Последний? — переспросил Картрайт.

— Вот именно. Инвик-техники проследили за Пеллигом вплоть до момента, когда он проник на корабль Престона, а потом изображение прервалось.

— Почему?

— На корабле произошел взрыв, а это значит, что Престон, его корабль и Мур превратились в пепел.

Картрайт взглянул на свои большие карманные часы.

— Корабль капитана Гровса подлетает к цели, — сказал он. — Сегодня экспедиция высадится на Диск Пламени.

Диск Пламени был огромен. Тормозные двигатели надсадно гудели, борясь со все возрастающей гравитацией.

— Странно, где же Престон? — спросил Конклин у капитана Гровса.

Поколебавшись, Гровс ответил:

— Примерно три часа назад приборы засекли термоядерный взрыв в десяти тысячах миль отсюда. С момента взрыва гравитационным индикаторам не удается больше нащупать корабль Престона.

— Великий Боже! — взглянув на экран, вскричал вошедший в отсек Джерети. — Мы у цели!

— Да, это она — наша с вами планета, — сказал Конклин. — Великий момент, не правда ли?

Техник-ракетчик Гарднер уже раздавал членам экспедиции скафандры и шлемы.

— У нас здесь будет что-то вроде колонии? — спросила Мария у Конклина.

— Конечно.

— Как это будет прекрасно, Билл! Понимаю, сначала нам придется нелегко. Но это только сначала. Жить мы будем под землей, как это делают на Уране и Нептуне. Говорят, что подземные дома очень удобны. А как ты считаешь, Билл?

— Мы очень хорошо устроимся, — поддержал ее Конклин.

Первым на поверхность планеты сошел японский рабочий-оптик.

— Все в порядке! — крикнул он. — Кажется, проблем с чудовищами не будет. Здесь нет живого.

Перед ними лежала огромная равнина, излучающая зеленый свет. Мягкий, прозрачный, не дающий тени, он исходил, казалось, от самой почвы.

Престон, видимо, не случайно направил корабль экспедиции именно в этот район планеты. Неподалеку виднелась металлическая сфера с гладкой матовой поверхностью.

Бесчисленные зеленые ледяные кристаллики поблескивали вокруг людей, когда они шли к этому одиноко застывшему среди пустыни сооружению.

Первыми в металлическую сферу проникли капитан Гровс и Конклин.

— Добро пожаловать! — раздался слабый, ломкий голос.

Они обернулись на него, держа наготове оружие.

За толстым стеклом в зеленоватом прозрачном растворе светилось лицо человека с живыми, острыми глазами и малоподвижными старческими чертами.

— Я — Джон Престон, — представился старик.

У Конклина по спине пробежал холодок.

— Но ведь он сам и его корабль погибли, — прошептал Билл Гровсу.

Капитан сделал шаг вперед.

— Как давно вы находитесь здесь? — спросил он.

— Извините, — сказал Престон, — но я не могу выйти отсюда, чтобы пожать вам руки.

— Похоже, он не услышал вас, — озадаченно проговорил Конклин.

— Мы представляем Общество престонистов, — нерешительно начал Гровс. — Мы следуем вашим идеям. Мы…

— Я так долго ждал, — продолжал говорить Престон. — Столько грустных лет, столько одиноких дней!

— Престон! — завопил Конклин. — Сколько будет дважды два?

— Я ничего не знаю о вас, — бесстрастно пробубнил голос.

Конклин и Гровс обследовали оборудование сферы.

— Я начинаю понимать, — проговорил через некоторое время Конклин. — Это бакен. И во время полета мы входили в контакт не с кораблем, а с такими же бакенами, и каждый из них направлял нас к следующему. Мы прошли по всей их цепочке, вплоть до посадки. А то, что мы видим за этим стеклом, — Конклин кивнул в сторону Джона Престона, — это видеоизображение, которое объемно вычерчивается электроникой в специальном растворе.

— Поиски были долгими, — продолжал бормотать монотонный скрипучий голос, — и ничего не дали. Совсем ничего.

Гровс выглянул из сферы наружу и пригласил в нее остальных членов экспедиции.

— Мы слышали все ваши разговоры, — указал на свои наушники Джерети.

Остальные кивками подтвердили его слова. Все зашли внутрь сферы и стали полукругом вокруг Джона Престона.

— Как вы уже слышали, это только изображение, — сказал Конклин. — Старик, по-видимому, соорудил сотни таких бакенов, а может, и больше. Они разбросаны в пространстве, чтобы привлечь астронефы и направить их к Диску Пламени.

— Значит, Престон — мертв? — спросил японский рабочий.

— Да, он давно умер. Судя по всему, он умер очень старым. Без сомнения он жил на Диске Пламени и исследовал его. Престон верил, что когда-нибудь сюда прилетят корабли. Он хотел стать их проводником.

— Старик, наверное, не знал, что на Земле основано Общество престонистов, — грустно сказала Мария.