Елена Васильевна в последний момент сунула Коле в карман письмо.

— Передашь тете Маше…

Она обняла сына и поцеловала.

— А тебе, Зойка, я настоящего зайчонка принесу… — сказал Коля сестре.

Отец рассмеялся:

— Вот и видно, что ты не представляешь, когда появляются маленькие зайчата. Зайчонка можно принести только весной или летом.

Зинаида Владимировна скомандовала:

— На старт!.. — и подняла руку. Подождав, когда ребята выстроились, она крикнула: — В по-ход!..

«Дружная тройка» неторопливо двинулась в путь. Ребята шли молча, оглядываясь и не прибавляя шаг. Правда, это продолжалось недолго. В первом же переулке Малыш, встав на лыжи, ринулся вперед; Паша и Коля последовали его примеру. Забыв о наказе Николая Павловича, они понеслись, как застоявшиеся кони. Не сбавляя хода, промчались по крутому и длинному спуску к реке, и только выбравшись на дорогу, проложенную по льду, сбавили бег.

Великая и буйная река теперь спала подо льдом, но ее характер виден был и сейчас — везде торосы льда, нагромождения. От этого вся дорога через реку — в выбоинах, «нырках», и идти на лыжах по ней было очень трудно. Но никто из ребят не подумал снять лыжи и идти пешком.

Малышу первому надоело «кувыркаться», и он предложил:

— Давайте перережем реку напрямую, а там пойдем берегом. Лучше идти по глубокому снегу, чем так…

— А там в кустах волки… — сказал Паша тоненьким голоском.

— Теперь я никого не боюсь, — поняв шутку, отозвался Малыш. — Это со мной случается только дома…

Предложение Малыша показалось Коле правильным. Он свернул с дороги и, выбирая впадины между торосами, не торопясь повел товарищей к далекому противоположному берегу.

Переход занял много времени. Ребята часто падали, смеялись, помогали друг другу. Зато, перебравшись, они быстро двинулись вперед. Снег был неглубокий, но плотный, лыжи бежали легко, и темная стена бора стала незаметно приближаться. Никто не отставал, не просил отдыха, только Малыш сказал:

— Я, кажется, зря надел шерстяной свитер, жарко. Да шапка все на глаза лезет…

У самого бора, когда вышли на дорогу, Коля предложил немного отдохнуть и присел на старый пень.

— Дальше дорога пойдет по кромке леса до самого Зеленого Клина, — сказал он. — Зачем нам идти по ней? Лучше мы пробежим бором, только запомните, что ветер должен нам дуть в левую щеку.

— Компас я зря не взял… — пожалел Малыш.

— А ты умеешь им пользоваться? — улыбаясь, спросил Коля.

— А как же! Он еще по Африке путешествовал с компасом и по географии получил… троечку… — засмеялся Паша.

Малыш не обиделся. Что было, то было, никуда не денешься. Но он сказал, что такими вещами, как компас, пренебрегать не следует, что рано или поздно с ним придется знакомиться.

— Мы тут и без компаса добежим, — уверенно заявил Коля. — Охотники вон по лесу ходят без компаса. Папа говорит, они по деревьям узнают, где север, а где юг. А ночью можно по звездам: нашел Полярную звезду, вот тебе и север…

Рядом стояла одинокая старая береза с широко раскинутыми толстыми сучьями и густыми космами тонких веток, чуть-чуть качавшихся от легкого ветра. Огромные кряжистые сосны и прямые островерхие ели как бы вытеснили ее на край леса, под сокрушающую силу бурь и непогоды.

Малыш, расстегнув свитер, любовался этой могучей березой и первый заметит, как на ней появилась стайка пухленьких белых лазоревок. Цепляясь за тонкие ветки крохотными лапками, они качались, как белые пушистые комочки, шелушили березовые сережки, выискивая пищу, и без умолку переговаривались: тиррр… тирр… тирр…

— Посмотрите, какие это птички?

Ни Коля, ни Паша не знали белых лазоревок, они попытались подойти ближе к березе, чтобы лучше рассмотреть их, но синички запикали, снялись и улетели.

Не сговариваясь, ребята надели лыжи и пошли в лес, может быть, затем, чтобы лучше рассмотреть незнакомых птиц.

Как только они вошли в лес, стало совсем тихо. Даже тот маленький ветерок, который дул им слева, исчез, лишь вершины кудрявых заснеженных сосен тихо, но несмолкаемо шумели. Лес был старый, но чистый, нигде не видно ни бурелома, ни валежника. Огромные ели и сосны в своем вечнозеленом наряде стояли как задремавшие великаны, их засыпало снегом, и каждую веточку посеребрил куржак[1]. Маленькие деревца прятались под их широкими кронами и были похожи на детей возле своих родителей. Иногда на полянах ребята видели много молодых сосенок и елочек, казалось, они собрались сюда со всего леса и вот-вот начнут какую-то свою игру.

Увлеченные красотою зимнего леса, ребята уходили все дальше и дальше от дороги. Может быть, они вспомнили бы о цели путешествия и вовремя повернули бы на дорогу, если бы не ряд случайных обстоятельств, заставивших забыть обо всем.

Спускаясь с пригорка в низину, заросшую березами, осинами и мелкими кустарниками, Коля, обернувшись, почти шепотом сказал товарищам:

— Ли-са-а!..

На снегу рыжая лиса показалась Коле огненно-красной.

— Взяли! — скомандовал он и стремглав пустился вниз. Паша и Малыш нажимали изо всех сил, чтобы не отстать.

— Пошел, пошел!.. — кричал Коля, подбадривая товарищей.

Ребята пересекли низину и вышли на лисий след. Подниматься в гору было несравненно трудней, чем спускаться. Снег сухой, как песок, шумел под лыжами, затруднял движение. А лиса, не прибавляя хода, казалось, не шла, а плыла, вытянув большой пушистый хвост. Она то скрывалась под низко опущенными ветками елей, то вновь появлялась, дразня и увлекая ребят. Порой лиса останавливалась на минуту и смотрела на ребят, как бы раздумывая: опасно это или нет? — и вновь спокойно продолжала путь.

Малыш отстал далеко. Поднявшись на пригорок, Паша крикнул ему:

— Иди по нашей лыжне! Тут заблудиться негде! — и бросился догонять Колю.

Долго еще бежали ребята за лисой, часто теряли ее из вида, шли по следу, пока не встретили непреодолимое препятствие: густую поросль осинника и акации. Лиса нырнула под навес заснеженного кустарника — только ее и видели. Здесь нельзя было идти просто, нужно было продираться, с бою брать каждый метр; кустарники цеплялись за лыжи, за одежду, царапали лицо, руки…

— Хитручая лисонька! — сказал Коля, когда к нему подошел Паша. — Разве ее догонишь по такой чащобе…

— Эх, если бы ружье было! — пожалел Паша. — Принести бы такую шкурку домой… Вот бы здорово!..

Коля, поправляя крепление, заметил:

— Из ружья-то надо уметь стрелять… Не так это просто.

Вдруг справа что-то зашумело, ребята обернулись и увидели убегавшего зайца. Его на снегу совсем не было бы видно, если бы не черные кисточки на кончиках ушей. Заяц бежал навстречу Малышу, спускавшемуся с пригорка.

— Держи ушкана!.. — дружно закричали ребята.

Эхо подхватило их звонкие голоса, зазвучало во все стороны, и Малыш ничего не понял. Он постоял, послушал и неторопливо направился к товарищам.

— Ты что же не ловил зайца? — спросил Паша, когда Малыш подошел к ним. — Прямо на тебя бежал…

— А вы что лису не поймали?.. — Малыш, не снимая лыж, бухнулся на бок в снег. — Жарко стало, пока вас догнал. Придумали тоже, за лисой гоняться! Да разве ее догонишь? Она хотя и на двух ногах, а вон как чешет!..

Озадаченные Коля и Паша уставились на товарища.

— Как на двух? — спросил Коля.

— Поглядите на след, всего две ноги… — сказал Малыш не поднимаясь.

Коля и Паша впервые пригляделись к следу. В самом деле, на снегу была только одна ровная строчка. Еще когда шли левым берегом реки, в кустах видели много мелких следов. Какие зверушки наделали столько следов, они не знали, но следы были парные, а здесь…

— Ерунда, — сказал Коля, — у всех зверей по четыре ноги… Это что-то не так…

— Вот и я о том же говорю, — отозвался Малыш. — Бежит будто на четырех ногах, а на поверку получается две… У зайца вон все четыре лапы так и отпечатались на снегу… Сходите, посмотрите…

Паша сходил и, вернувшись, сказал: