Утро началось прекрасно. Океан стал бархатно-зелёным, и вымытый дождём «Даёшь!» летел чистенький и новенький, как из магазина. Команда тащила на корму доски, брезент, боцман стучал молотком. Через час на палубе красовался новый плавательный бассейн. По шлангу, который наладил Мишкин, в него текла чистая океанская вода.

С трюма уже прыгали, ныряли. А Солнышкин и Перчиков пристраивали рядом свой пальмовый островок, возле которого можно было позагорать. Рядом вертелся Верный и тихо повизгивал. Солнышкин забивал деревяшку в пробоину, которую островок получил при стычке.

— Негодяи, — сказал Солнышкин. — Чуть не утопили!

— Утопили бы — это ещё ничего, — сказал Перчиков.

— Что значит «ничего»? — спросил Солнышкин.

— Лучше утопить, чем позволить им организовать базу. Весь океан портят!

С этим Солнышкин был согласен. Он вбил чоп и сел на трюм.

— А что такое океан? — торжественно спросил Перчиков и сам себе ответил: — Это второй космос! — Его глаза засияли. — Это тайны глубин. Дельфины, киты, морские змеи! Это витамины и соли, металлы и электроэнергия. И всё это можно добывать уже сегодня!

Океан тихо гудел, волны его величественно перекатывались, словно показывали свои богатства.

— Хе-хе, пока это сделают — земля перевернётся, — раздался вдруг рядом голос артельщика. Он только что вылез из бассейна и развалился погреться на солнышке.

— Не перевернётся! — сказал Перчиков.

— И торговать ею тоже никому не позволим, — заметил Солнышкин.

— А насчёт использования океана, — подскочил Перчиков, — я уже кое-что даже придумал. Про электрических скатов слышал?

— Ещё бы! — Солнышкин кивнул головой.

— Представляешь, одного из них помещаем в бассейне на корме, другого на носу, а провода от них подводим к динамо-машине! Один скат выпускает электрический заряд — мотор заводится, потом действует второй скат. Один — другой, один — другой. Электричество поступает в мотор, машина работает, пароход идёт — в ушах посвистывает!

— А что, — загорелся Солнышкин, — здорово! — Он сказал это особенно громко. Возле бассейна стояла в купальнике тоненькая загорелая Марина, и Солнышкину хотелось именно сейчас совершить что-нибудь необыкновенное. — Давай попробуем!

— Давай! — обрадовался Перчиков. Друзья, несмотря на жару, даже не стали купаться и бросились делать крюк для ловли скатов.

— Только нужно сколотить небольшой бассейн, — спохватился Перчиков.

— Подумаешь, — сказал Солнышкин. — Великое дело! Вон доски, гвозди, вон брезент.

Скоро всё было готово, и они пошли к борту, на полубак, ловить скатов.

А в тени пальмы, кося им вслед глазом, остался лежать артельщик, раздумывая, что бы такое весёленькое устроить этим радостным мальчикам.

Часа полтора Солнышкин и Перчиков стояли с петлёй у борта. В зелёной глубине проносились серебряные рыбы, проплывали стебли морской травы и по-хозяйски поглядывали акулы: не торчит ли сверху нога какого-нибудь капитана. Но акулы друзей не интересовали. Им нужны были скаты. Наконец из глубины навстречу им стал планировать небольшой скат, величиной с подушку. Когда пароход поравнялся с ним, Солнышкин дёрнул верёвочную петлю и крикнул:

— Тяни!

— Осторожно, — сказал Перчиков, — триста вольт!

Вытащив ската за хвост, они отнесли и опустили его в приготовленный бассейн.

— Ну что? — спросил Перчиков. — Ещё? — Удача прибавила ему энергии.

— Сейчас, только возьму у Борщика хоть по куску хлеба, — сказал проголодавшийся Солнышкин.

— А я напишу плакат, — сказал Перчиков. — «Осторожно, высокое напряжение!»

И, посадив у бассейна Верного, они разбежались в разные стороны.

А на палубу выбежал штурман Пионерчиков. Он только что сдал вахту и, сбросив форму, торопился к бассейну, где раздавался весёлый галдёж и сверкали брызги.

Вдруг он остановился. Слева от большого бассейна сиял изумрудной водой маленький.

— Что это? — спросил Пионерчиков.

— Хе-хе, — раздался вздох из-под пальмы. — Это, так сказать, индивидуальный.

— То есть как — индивидуальный? — запальчиво спросил Пионерчиков.

— А так. Солнышкин и Перчиков себе отгрохали. И ещё собаку вон положили сторожить, чтобы никто не купался, — пожаловался артельщик и скосил один глаз на зарычавшего пса, другой — на Пионерчикова.

— Ну, мы их не спросим! — Пионерчиков терпеть не мог индивидуалистов. Теперь, даже если бы ему не хотелось купаться, он всё равно бы залез в бассейн! Им назло!

— Хе-хе, смотрите, я предупредил, — сказал артельщик.

Пёс заскулил и упёрся лапами в штурмана.

— Пошёл! — оттолкнул его Пионерчиков.

Верный, даже не обидевшись, с лаем бросился на него снова, но было поздно. Пионерчиков ласточкой прыгнул в бассейн. Вслед за этим раздался страшный треск, посыпались искры. Юный штурман, вылетев обратно, сделал в воздухе тройное сальто и плашмя шлёпнулся на палубу.

— Убило! — выкатив глаза, заорал артельщик. — Пионерчикова убило!

На крик со всех сторон бежала команда. Из большого бассейна вылетали купальщики.

— Как убило? Кто убил? — кричали вокруг.

— Солнышкин и Перчиков электрическим скатом. Опыты проводили, — развёл руками Стёпка. — А я предупреждал, я предупреждал! — И он сокрушённо закачал головой.

— Дорогу! Дорогу! — крикнула Марина. Толпа расступилась: к месту происшествия спешил с чемоданчиком в руке Челкашкин. Он наклонился к штурману и сам себе сказал:

— Шприц!

Это слово произвело на штурмана удивительное действие. Пионерчиков открыл глаз, потом другой, сорвался с места и припустил в коридор. Вокруг него с треском разлетались быстрые искры. А пятки его мелькали ещё быстрей.

Из коридора, с удивлением посмотрев на штурмана, бежали Перчиков и Солнышкин. В руках у радиста был плакат. Друзья готовились продолжать начатое дело. Но, увидев толпу, остановились.

— Ага, вот вы! — Челкашкин взял чемоданчик и приказал: — За мной, к капитану!

Моряков ходил по каюте громадными шагами, бросая на Солнышкина и Перчикова сердитые взгляды. Он был так возмущён, что пароход покачивался от его шагов влево и вправо.

— Подумать, — взмахнул капитан указательным пальцем, — чуть не убили своего товарища!

— А кто его просил туда прыгать? — сказал Перчиков.

— И пса посадили, чтобы не пускал, — добавил Солнышкин.

— «Пса»! — рассердился Моряков и вдруг остановился: — Позвольте, а почему вы в таком виде? Почему не по форме?

Челкашкин смущённо прикрылся чемоданчиком, так как из всего комплекта формы на нём были плавочки и фуражка. Солнышкин покраснел, а Перчиков выставил вперёд плакатик, на котором красовалось: «Осторожно, высокое напряжение!»

— Да как вы смеете?! — возмутился Моряков. — Как вы можете шутить в такую минуту?

Перчиков смутился. Он хмуро заявил, что это вовсе не шутка, но капитан сказал:

— Хватит экспериментов! Марш на бак! Следить за морем и красить палубу!

И хотя Солнышкин выкрасил её только недавно, друзья решили, что сейчас вступать в спор бесполезно. Тем более что они чувствовали себя виноватыми.

— А ваш Пионерчиков тоже хорош! — разозлился Перчиков. — Уткнётся носом в свои бумаги и ничего не видит. Он, того и гляди, вылетит в море, а ты отвечай! И такая идея из-за него пропадает! — Перчиков хлопнул дверью и вышел.

Идеи Морякову тоже было жаль, но он даже не подал виду. А Пионерчикова все не было. Моряков сердито приоткрыл дверь и вдруг услышал крик:

— Горим! Горим! Шланги! По коридору тянулся дым.