– Как ты…

– Самонадеянный болван, – спокойно ответил Хило. – Ты был так уверен, что кланы – это ископаемые из другой эпохи, как будто мы не воевали по всему миру и всеми возможными способами. Когда я сказал, что уничтожу тебя, ты почему-то решил, что я говорю об убийстве.

На лице Сунто не отразилось никаких чувств, но аура его выдала. Она почернела и вспыхивала огнем.

– В следующем году в Эспении выборы, верно? – спросил Хило. – Операция «Просека» стоила триллионы талиров и длилась несколько десятилетий. Расходы на нее были скрыты в бюджете министерства обороны, в то время как Эспения вроде бы отозвала войска из других стран. Уверен, у твоего начальства полно политических врагов, и они с радостью воспользуются этой информацией, чтобы устроить грандиозный скандал. – Хило улыбнулся, но не от радости, а от предвкушения, как Шаэ будет проводить пресс-конференции для прессы со смакованием всех подробностей. – И когда это произойдет, кому-то придется принять удар на себя. Ты носил эспенскую военную форму и молишься их богу, но лицо и кровь у тебя кеконские. Тебя сделают козлом отпущения, Сунто.

Сунто молчал целую минуту. А потом кивнул:

– Ладно, Коул. – Он стиснул челюсти. – Я все понял. И сколько мне придется тебе заплатить?

– Думаешь, мне нужны твои грязные деньги, эспенский говнюк? – воскликнул Хило с такой яростью и жаром, что даже бывший Синий ангел невольно отпрянул. Лотт и Пальцы у двери напряглись, их ауры загудели. – Я предпочел бы не оставить от твоей компании и камня на камне и полюбоваться, как тебя запихнут в эспенскую тюрьму те самые политики, которые так щедро тебе платили, – огрызнулся Колосс. – Но придется сделать то, чего мне совсем не хочется. Я готов тебя спасти, Сунто. – Хило показал на кассеты и бумаги, лежащие на кофейном столике, – результат бесчисленных часов работы Равнинного клана и его Белых крыс. – Я запру все это в сейфе, чтобы никто больше не увидел. В обмен ты лишь должен поработать на Равнинных, в последний раз.

– Работать на тебя? – ошеломленно воскликнул Сунто. – И что от меня требуется?

– Утопить своего босса, – ответил Хило. – Вайлза.

– Арта Вайлза? – по-прежнему ничего не понимая, переспросил Сунто.

– Именно так. Я хочу уничтожить «Анорко».

Сунто выдохнул сквозь зубы:

– «Ганлу» – часть международного конгломерата «Анорко». Арт Вайлз с самого начала вкладывал деньги в мою компанию. Именно по его инициативе мы получили контракт с министерством обороны. Я не предам своего друга и соратника по вере.

Хило испытывал искушение напомнить ему, что когда-то они тоже были друзьями. Эспенская дружба стоит ровно столько, столько ты готов за нее заплатить, подумал он.

Но сказал вместо этого другое:

– Вайлз продает «Анорко» частному инвестору. Этот частный инвестор – Горный клан. Если ты не найдешь способ отделить «Ганлу» от «Анорко», то скоро будешь подчиняться Айт Мадаши. – Когда Сунто разинул рот от удивления, Хило не мог сдержать улыбки при мысли о том, что один из ненавистных врагов в конечном итоге сожрет другого. – Твоя компания, опирающаяся на современные эспенские идеалы, на веру в Истину, будет защищать интересы Горного клана и его активы.

– Это невоз… – Сунто затряс головой. – Арт собирается отойти от руководства компанией, но он никогда…

Хило видел, что Сунто хочет обвинить его во лжи, но полный ненависти взгляд быстро сменился смятением, затем наполнился сомнением и, наконец, мрачным пониманием.

Сунто отвел взгляд первым. Он подошел к дивану, который покинул Хило, и тяжело опустился на него. Хило встал перед ним и наклонился, заглянув Сунто в лицо:

– Вайлз тебя предал, Сунто. Он продает компанию, чтобы защититься. Я знаю это, потому что хорошо знаю Айт Мадаши. А ты знаешь Арта Вайлза. Что накопали на него Горные?

Сунто пожевал губы.

– Доказательства, – неохотно, но уверенно сказал он. И даже под пристальным взглядом Хило он поднес висящий у него на шее символ горы Икана к губам и прошептал молитву по-эспенски, хотя Хило не разобрал слова. – Доказательства криминальных связей Арта с Бригадами. Многие желтые газеты Порт-Масси уже покупали старые фотографии Арта с Джореном Гассоном и другими членами Бригады с улицы Булочника, но это всегда оставалось на уровне слухов и сплетен. Любое настоящее доказательство потопило бы его политическую карьеру, а он отправился бы в тюрьму. Это и только это могло вынудить его продать «Анорко», больше мне ничего не приходит в голову.

Между Хило и Сунто повисла мертвая тишина, обоих переполняли ненависть и подспудное восхищение друг другом и взаимными врагами. Хило кивнул и выпрямился:

– Продажа «Анорко» войдет в силу через полтора месяца. Шелест сказала мне, что сделка не завершится, если Вайлза обвинят в финансовых махинациях и его активы заморозят. А еще она сказала, что, если «Анорко» обанкротится, ты сможешь вернуть себе контроль над «Ганлу» через выкуп акций. – Хило изучал хмурое лицо Сунто, как будто раздумывая – то ли утешающе похлопать его по плечу, то ли сломать шею. – Ни ты, ни твои наемники больше никогда не ступите на кеконскую землю. Ты никогда больше не наймешь ни одного человека из Равнинного клана. – Он посмотрел на груду кассет на столе в невысказанном напоминании, что всегда может уничтожить «Ганлу». – Но ты можешь спасти себя и свою компанию, если расскажешь мне то, о чем я попрошу. Ты поможешь мне разделаться с «Анорко» и Горным кланом.

С той минуты, когда Хило познакомился с Джимом Сунто, он считал его на редкость прагматичным человеком, который не присягает в верности никому, кроме самого себя и своего чужеземного Бога. На секунду Сунто прикрыл глаза рукой. Когда он снова посмотрел на Хило, бессмысленный гнев превратился в полное достоинства отвращение, как у пленника, который понял, что придется унизиться ради еды.

– Чего ты от меня хочешь?

Лотт принес телефон и положил его на кофейный столик.

– Начать можешь со звонка женщине по имени Келли Даук, – сказал Хило.

двадцать шестой год, десятый месяц

Водитель вел «Кабриолу» Шаэ, почти касаясь автомобилей, припаркованных на петляющих улицах жанлунского района Холмы. Машина постоянно поворачивала, и Шаэ прекратила читать. Просмотрев отсканированную статью из «Голоса Адамонта», которую прислали по факсу из дополнительного офиса в эспенской столице, она отложила бумаги.

Крупному бизнесмену и политику Арту Вайлзу предъявили обвинения в коррупции и отмывании денег для Бригады с улицы Булочника, печально известной криминальной империи. Келли Даук, председатель антикоррупционного комитета в Национальной Ассамблее, созвала специальные правительственные слушания по этому поводу. Отложенная продажа принадлежащей Вайлзу компании «Анорко» иностранным инвесторам была заблокирована. Если предстоящее расследование установит связь активов компании с преступным синдикатом, конгломерат, скорее всего, прекратит существование.

По словам Хило, Келли Даук впервые приняла, хотя и скрипя зубами, посильную помощь со стороны Равнинного клана. Она получила всю имеющуюся информацию на Арта Вайлза и вместе с прокурором пыталась собрать неопровержимые доказательства его многолетних преступлений. Первым делом они устроили встречу Вайлза с его доверенным партнером Джимом Сунто, который добился его признания и записал разговор на скрытый микрофон.

Сунто потребовал у Вайлза объяснений по поводу неожиданной продажи компании «Анорко», а с ней и «Ганлу», кеконскому клану. После попыток уговорить Вайлза приостановить продажу, угроз рассказать его жене о любовнице и напоминаний о совместном участии в операции «Просека» Сунто в конце концов выудил у Вайлза признание, как у единоверца и Свидетеля Истины. Он вышел из комнаты с записанным признанием Вайлза о его сделках с Бригадой с улицы Булочника и заверениями, что, как только тот получит пост министра международной торговли, Джорен Гассон поможет им уладить «кеконскую проблему». «Свидетели Истины всегда платят по долгам», – пообещал Вайлз.