— На спину, Камила. И разведи ноги, — его голос сделался ниже, в нем появилась лёгкая хрипотца, и от таких изменений мне буквально ведёт голову.

Одна за другой он расстёгивает все пуговицы на своей рубашке, её края опадают, обнажая рельефный торс, и на мгновение я замираю от восхищения. Когда только он успевает следить за своим телом, ведь круглыми сутками пропадает в офисе?

Чувствуя, как горят огнём щеки, а низ живота заполняется приятной тяжестью, я выполняю приказ. Сгибаю ноги в коленях и слегка развожу их в стороны.

Он подходит ближе, кладёт руки на ремень, и воздух разрезает негромкий металлический лязг.

— Я хочу видеть, как ты себя ласкаешь, — негромко произносит он.

Боже… Меня накрывает волной такого сумасшедшего смущения, смешанного с возбуждением, что становится невозможно сделать вдох.

Не снимая брюк, он обнажает возбужденный член, крепко обхватывает его рукой за мощный ствол.

— Покажи мне, — требует.

Кое-как заставляю свои легкие заработать вновь, делаю глубокий вдох и медленный выдох.

Я никогда не делала ничего подобного. Не ласкала себя на глазах у мужчины. Только одна, за закрытой дверью в спальне или в ванной, так, чтобы никто не видел и не знал об этом. Но он просит меня, и я снова не могу отказать. Даже не смотря на то, что мне очень сложно, и руки едва слушаются, я делаю это. Провожу ладонями по животу снизу вверх, накрываю грудь. Сжимаю её и глажу большими пальцами твёрдые набухшие соски. Одной рукой скольжу вниз и накрываю промежность. Начинаю осторожно водить пальцами по самому сокровенному. Все это время избегаю смотреть ему в глаза, чувствуя, как горит от смущения мое лицо, и сердце в груди замирает.

— Смелее, Камила. Разведи ноги шире.

Его хриплый голос заставляет меня поднять взгляд, и почувствовать новую горячую волну мурашек от того, КАК он смотрит на меня. Ему нравится. Совершенно точно нравится. Все смущение бесследно исчезает, растворяется в воздухе от этого тёмного, жадного взгляда, устремлённого на мою раскрытость. Собственные ласки дарят мне неземные ощущения. Теперь я делаю это так, как если бы находилась одна, без лишнего никому не нужного стеснения, но делаю это для него.

Мне хорошо. Из-под полуприкрытых век наблюдаю за ним. Как он медленно водит рукой по члену и безотрывно следит за моими действиями.

— Ты думала обо мне? — один тембр его голоса сводит меня с ума, заставляя мгновенно приблизиться к блаженству. — Ласкала себя и представляла, что это делаю я? Скажи мне.

— Да, — вырывается из меня полустоном-полувсхлипом, я уже совсем близко.

— Как часто?

— Каждый день, каждую ночь… — нарастающее возбуждение не позволяет дышать ровно, и слова звучат отрывисто. — С того самого дня, когда впервые встретила тебя…

Низ живота простреливает острым удовольствием, спина выгибается дугой, я запрокидываю голову и закрываю глаза. Тело скручивает сладкими спазмами, резко свожу ноги и с тихим стоном вытягиваюсь в струну.

Когда ощущения идут на спад, снова почему-то возвращается стыд, и мне с трудом удается побороть неловкость, чтобы посмотреть на Мишу.

Его рука на члене неподвижна, голова склонена на бок, глаза устремлены на меня. Он по-прежнему наблюдает за мной, и сейчас мне кажется, что помимо желания в его взгляде появилось что-то ещё. Что-то похожее на восхищение.

Он избавляется от рубашки и брюк, и опускается на меня сверху.

Ладонь проталкивается между ног и ложится туда, где совсем недавно была моя собственная рука.

— Я тоже думал о тебе все это время, — признаётся он, глядя в глаза. — Со мной никогда такого не было раньше. Я вообще забыл, когда в последний раз нормально спал. Стоило лечь в кровать, сразу начинал представлять, что ты рядом, и как я тебя беру, — его пальцы ворвались в меня, вырвав из груди громкий стон. — Иногда нежно, иногда грубо. Ты не знаешь, чего мне стоили наши совместные поездки домой.

— Рядом со мной… ты тоже это представлял? — выдыхаю я, раздвигая ноги шире, позволяя ему проникнуть в меня пальцами еще глубже.

— Да. Ещё как.

Начинаю буквально задыхаться от того, что его пальцы вытворяют внутри меня. Они нашли там какую-то очень чувствительную точку и стали безжалостно давить на неё.

— Ты очень… умело… это скрывал… — отрывисто произношу ему в губы, отдаваясь целиком этим новым для себя ощущениям.

— Я хочу тебя грубо, Камила, — шепчет он в ответ, и сразу целует, очень настойчиво и глубоко.

— Хорошо, — выдыхаю я, как только появляется такая возможность, хоть его слова, кажется, и не были вопросом.

Оторвавшись от губ, он по очереди целует каждую мою грудь, пуская по телу сладкую дрожь, грубо раздвигает мне ноги коленом и туго приставляет к входу в лоно каменный член.

Возвращает свой взгляд моим глазам, и сразу входит. Резко и на всю глубину, выбивая из меня всхлип. На секунду замирает, сжимает в кулак волосы на затылке и толкается еще раз, снова заполняя максимально глубоко. Я глухо стону. Закрываю глаза и закусываю губу. Он такой большой, и распирающие ощущения изнутри переполняют меня.

— Открой глаза.

Послушалась, открыла. Его потрясающие синие глаза так близко, смотрят с поволокой, но так пристально, так внимательно.

— Все хорошо?

— Да…

— Точно?

— Да…

Жадно целует в губы, и сразу после начинает вколачиваться в меня так, словно хочет порвать изнутри.

Я кричу. Не потому что я так хочу, а потому сдержаться просто невозможно. Слишком зашкаливают ощущения, слишком новые они и необычные. Удовольствие на грани боли, но все же удовольствие. Сумасшедшее, необъятное, необъяснимое. Мне так хорошо, как никогда и ни с кем.

Он переворачивает меня, усаживает на себя, и, крепко удерживая за бёдра, добивает серией быстрых толчков. Я чувствую себя тряпичной куклой в руках опытного кукловода, он делает со мной все, что пожелает. Тискает грудь, мнет, сжимает руками попу, трогает везде, и мне это нравится.

Нравится принадлежать ему, нравится чувствовать, как сам он кайфует от нашей близости, как ему рвёт крышу от моих стонов, и он начинает врезаться в меня ещё неистовее. И я теряю голову, чувствую себя пьяной, хоть и не выпила сегодня ни капли.

В какой-то момент оказываюсь под ним лицом вниз, и его член начинает попадать по той самой точке, толчок за толчком. Внизу живота нарастает потрясающее горячее напряжение, происходит взрыв, и я громко кричу от сумасшедшего оргазма.

Не успеваю опомниться, как следом с глухим рыком кончает и он. Снова в меня. Наваливается сверху, придавив своим тяжёлым телом к кровати, убирает волосы в сторону, горячо целует в шею. Если можно это назвать поцелуем, скорее кусает, но очень нежно, захватив зубами максимально большой участок кожи. И после скатывается с меня, ложится рядом на спину, тяжело дышит и смотрит в потолок.

Я тоже перекатываюсь на спину и подползаю к нему ближе, забираюсь под руку, которой он тут же обнимает меня за плечи.

Какое-то время мы молчим и восстанавливаем дыхание.

Мне так хорошо, как никогда, и все, чего хочется в эту минуту — это закрыть глаза и сладко уснуть. Но все же я решаюсь сказать ему то, о чем думаю, посчитав, что должна предупредить.

— Миш. Я могу забеременеть.

Он поворачивается ко мне и пристально смотрит в глаза.

— Кажется, ты говорила, что хочешь ребенка?

— Да, это так, — уверенно киваю. — Очень хочу.

— Я тоже.

‍ ‌‌  ‌‌‌  ‌ ‌‌ ‌   ‌ ‌‌‌ ‌‌   ‌‌  ‌‌ ‌ ‌   ‌ ‌‌‍

Несколько месяцев спустя

— Камила, ты такая красивая, как принцесса! — Катюшка смотрит на меня взглядом, полным восхищения и детского восторга.

Я наклоняюсь и крепко обнимаю её.

— Спасибо, малышка! Я очень рада, что в такой день ты будешь рядом со мной. А то я очень волнуюсь.

— Почему? — тут же спрашивает она, наивно хлопая своими огромными глазами.