Он подошел к двери и изысканным жестом распахнул ее:

— Прошу вас, обдумайте мое предложение, и будьте столь любезны сохранить в тайне все происшедшее в этой комнате. Не забудьте, что в тот день, когда вы доставите мне акцию, я передам вам чек на сумму один миллион фунтов. Я бы не хотел вдаваться в дальнейшее обсуждение… Джоан спокойно посмотрела на него.

— Этого и не требуется, — заметила она. — Потому что я никогда не доставлю вам эту акцию. Если для вас она дороже миллиона фунтов, то такую же ценность она имеет и для Клиффорда Лайна.

Чуть заметная улыбка скользнула по губам Фэн Су.

— Чек для вас заготовлен — и это означает очень многое, мисс Брай, — сказал он.

Джоан поспешила в контору своего дяди, и по мере того, как машина увозила ее от дома Пекинской компании, в ней все сильнее закипала досада.

Мистер Нарз, по-видимому, был в скверном настроении.

— Я надеюсь, что тебя это не огорчило, — сказал он, заметив ее недовольное лицо. — Я многим обязан этому человеку, и он настоял на том, чтобы лично переговорить с тобой по этому делу. Я не мог поступить иначе. Одному Богу известно, зачем ему так нужна эта акция, не имеющая никакой ценности.

Его неведение поразило ее:

— Эти акции ничего не стоят?

— Даже пенса, — ответил Нарз. — Впрочем, это легкое преувеличение. Номинально по ним выплачивается дивиденд в размере двух с половиной процентов. Это значит, что их продажная цена составляет примерно восемь шиллингов. Они никогда не выставлялись к продаже и никогда не попадут в котировку. Я не думаю, что у Джоэ Брая они имелись, но все же наведу справки. — Он позвонил и приказал Перкинсу:

— Принесите мне устав Юньнаньской компании. Через несколько минут секретарь вернулся и подал толстую синюю папку.

Мистер Нарз открыл ее и погрузился в чтение. Прочтя первые же строки, он воскликнул:

— Это очень странно. Я и не знал, что Лайн директор. — Он нахмурился. — Но я полагаю, что это только должность, — сказал он и продолжил чтение.

Наступило пятиминутное молчание, нарушаемое лишь шелестом переворачиваемых страниц.

— Черт побери! — прохрипел неожиданно Нарз. — Ты послушай: «Управление делами компании и ее капиталами находится в руках наблюдательного совета, избираемого тайным голосованием. Правом голоса пользуются только обладатели основных акций. Вне зависимости от нижеследующих параграфов наблюдательный совет является представителем большинства». Он был ошеломлен:

— Это означает, что обладатели обыкновенных акций не имеют никакого влияния, и что из сорока девяти выпущенных основных акций двадцать четыре у Фэн Су.

Он взглянул на удивленную Джоан.

— Я слышал, что капитал Юньнаньской компании равен восьми миллионам фунтов стерлингов, — продолжал он. — Эта сумма образовалась из того, что дали все их прииски и россыпи; сюда входят также суммы, депонированные после русской революции…

Речь его утратила связность.

— Честное слово, я не желал бы иметь ничего общего с этим делом, — сказал он хриплым голосом, и впервые его страх передался девушке.

— Большинство акций находится в руках Клиффорда Лайна, — продолжал он медленно. Впервые он понял, какой жестокий, беспощадный бой велся за обладание этими несметными сокровищами.

Джоан поехала на машине Нарза в Суннингдель. По дороге она обогнала извозчика — в экипаже сидел Клиффорд Лайн. Он кивнул ей, и она остановила машину.

Он соскочил на землю и подбежал к ней. Не проронив ни слова, он отворил дверцы автомобиля и пересел к ней.

— Я хочу поехать вместе с вами. Мой извозчик везет уйму пакетов, так что для меня почти нет места. Я собираюсь переехать на новую квартиру.

Он пристально посмотрел на нее:

— Вы были в городе. Так как мы еще не женаты, я не имею права спрашивать вас, чего ради вы разъезжаете в такой элегантной машине. Я догадываюсь о том, что вы навещали нашего приятеля Нарза. — Неожиданно он добавил: — Вы видели Фэн Су?

Она кивнула.

— Да, сегодня утром я беседовала с ним, — сказала она.

— Черт побери, что такое!

Клиффорд Лайн не умел скрывать своего гнева.

— И что же сказало вам это наивное и благородное дитя природы? — осведомился он с нескрываемой иронией. — Будь я проклят, если он вам не предложил что-либо бесстыдное. Все китайцы, соприкоснувшиеся с европейской цивилизацией, мнят себя великими дипломатами.

Следовало ли ей рассказать о том, о чем говорил Фэн Су? Ведь она ничего не обещала китайцу, хоть он и попросил ее сохранить их разговор в тайне.

Он заметил ее колебания:

— Не хотел ли он приобрести акции Юньнаньской компании?

Заметив, что она покраснела, он хлопнул себя по коленям и расхохотался во все горло.

— Бедный маленький Макиавелли, — сказал он наконец и вытер глаза. — Впрочем, я всегда полагал, что он не удовлетворится своей скромной долей.

— Скромной долей? Клиффорд кивнул:

— Да. Фэн Су располагает одной десятой акций. Вы об этом не знали? Столько же имел старик Джоэ Брай.

— А в чьем владении находятся остальные акции? — спросила она изумленно.

— Во владении вашего будущего мужа, — заметил он. — Наш китайский друг многократный миллионер, но этого ему мало. В припадке сумасбродства Джоэ отдал отцу Фэн Су несколько акций, а затем присоединил к их числу и остальные, принадлежавшие ему акции. Хвала и честь Джоэ Браю, но я сомневаюсь, был ли он, совершая это, в своем уме. Но самое безумное, что он когда-либо сделал… — Он не закончил своей мысли. — Возможно, что он этого не сделал, и я ошибаюсь… Сегодня вечером я доподлинно это выясню.

Затем он продолжал:

— До того как я не объединил свое состояние с состоянием Джоэ Брая. Юньнаньской компании как таковой не существовало. Он занимался тем, что добывал уголь и владел концессиями, которые ему исхлопотал отец Фэн Су. Но этот старый сумасброд заключил с китайцем договор, по которому последний получал одну десятую прибылей. Мне обо всем этом не было известно, а когда я об этом узнал, то расторжение договора было сопряжено с такими юридическими трудностями, что предпринять что-либо не было возможным. Затем мы расширили общество, вложив в него новые капиталы. Вы меня понимаете?

Она покачала головой.

— Не совсем, — сказала она. — Но я постараюсь понять.

Снова испытующе он поглядел по сторонам:

— И тогда я провел пункт, предоставляющий все права владельцам основных акций. Я это сделал для того, чтобы предотвратить дальнейшие сумасбродства Джоэ, приносящие ему ущерб. Ваш уважаемый родственник особой сметливостью не отличался, но обладал самым добрым и великодушным сердцем в мире. Заметив, что основные акции не приносят ему дивиденда, он утратил к ним интерес. Из сорока девяти акций девять получил отец Фэн Су, а я и Джоэ — по двадцать.

— Что, собственно, означает запасной капитал? — спросила она.

Он неодобрительно посмотрел на нее и продолжал:

— Мы располагаем огромным резервным фондом, но большая его часть принадлежит не нам. Видите ли, мы вели банковские операции в Маньчжурии, и когда разразилась революция, то нам сдали на хранение множество ценностей. Мы перевезли их в Шанхай. Многие из наших клиентов, особенно из числа наиболее богатых, погибли. При существующем положении вещей невозможно установить, кто является их законным наследником. И эти ценности мы зачислили в резервный фонд, а вот Фэн Су не прочь был бы наложить на них руку.

И, заметив ее удивление, он продолжал:

— Несколько месяцев назад я узнал о том, что Джоэ подарил большую часть своих акций этому скользкому китайцу. Он отдал бы ему все, но, к счастью, пять акций он ухитрился заложить неизвестно куда. Я нашел их и оставил у себя. Теперь у меня большинство акций, и Фэн Су лишен возможности что-либо предпринять с резервным фондом. Но если он ухитрится раздобыть хотя бы одну акцию, то все суды Китая не смогут ему помешать сделать с непринадлежащими ему деньгами то, что ему будет угодно. О, Джоэ! Тебе еще придется отвечать за содеянные тобой глупости!