Игр? Я зашипела и выпустила клыки, сама этого не заметив.

— Анна, милая не надо ревновать. Это прошлое. Причём грязное и пошлое, — успокоил меня Кристи и чмокнул в лоб. — Так вот, остался я и без кольца, и без силы, и без власти, и без «любви». Я не знаю точно спала она с ним или нет. И если честно, то мне глубоко всё равно. Вот и вся история.

— Да уж, тебе не откажешь в краткости.

— А что тут рассказывать? Она предала меня, подкравшись сзади и всадив нож в спину. Из-за своей собственной глупости я сейчас здесь.

Я глянула на него исподлобья, как бы говоря «Ты не доволен быть сейчас здесь со мной?»

— Нет, конечно, я рад, Анна. И я не хочу ничего менять, абсолютно ничего. Ты здесь. Что ещё мне может быть надо?

— Твоё кольцо, — не унималась я.

— Нет у меня кольца. Забудь, что я Верховный. Это больше не так. Ты встречаешься с простым парнем Кристианом. Смирись с этим.

Я наигранно вздохнула, но сама не хотела отказываться от мысли о мести. Мортем должен был получить по заслугам. Оставалось лишь придумать как. И я придумаю. Нужно лишь немного времени.

— Кристиан! — простонала я, собирая простыню в кулак и выгибаясь навстречу ему.

Крепость рухнула, Кристиан сдался. Спустя неделю моего нытья неудовлетворенной женщины, он всё-таки сжалился надо мной. Но секс был всё равно не такой, как раньше. Кристи стал таким осторожным, нежным, боялся лишний раз прикоснуться ко мне. И меня это дико бесило. Я была вампиром с какой-то ненормальной тягой к нему, тело так и вибрировало, когда я находилась рядом с ним. Мне хотелось грубого, животного секса. Я хотела, чтобы он намотал мои волосы себе на кулак и тянул за них со всей силы, хотела, чтобы он снова говорил какие-нибудь грубые, пошлые словечки. Он даже не кусал меня, хотя теперь мог. Я просила его кусать меня, просто рвать моё тело своими клыками, ведь всё заживет через минуту, но он лишь едва касался меня пальцами и проходился по коже нежными, почти невесомыми поцелуями. Каждое движение было наполнено безграничной любовью и заботой. Больше не было секса ради секса. Он больше не смотрел на меня похотливо, как кобель на сучку, больше не было грубых вторжений в мое тело. Раньше я мечтала об этой нежности, но сейчас я хотела чего-то абсолютно другого.

— Моя Анна, моя любимая девочка, — шептал Кристиан, всё еще находясь во мне и покрывая мою грудь поцелуями. — Я хочу быть здесь вечно, в тебе, — ласково сказал он и, поднявшись наверх, поцеловал меня.

— Так будь. Никто же не против, — ответила я и прокусила со всей силы его губу, но в ответ получила лишь улыбку.

— Ты моя дикая кошечка, — чуть ли не промурлыкал Кристиан, начиная медленно двигаться во мне и целуя шею.

— Нет, нет, нет! — запротестовала я, заставляя его остановиться. — Кристи, только не обижайся, но секс стал каким-то пресным. Это не то, понимаешь? Совсем не то!

Он был удивлен, даже расстроен.

— Ты не получаешь удовольствия? — спросил он, не веря, что такое вообще возможно с ним.

— Получаю, конечно. Я теперь могу кончить от одного твоего поцелуя. Ты же знаешь, я изменилась, как будто настроилась на тебя и твоё тело. Дело не в этом. Я не хочу просто кончать. Я хочу получать дикий, бурный оргазм, как раньше. Для этого мне не хватает грубости, — сказала я и опустила глаза, водя ногтём по его груди. — Хочу, чтобы ты брал меня жестко, говорил всякие грубости. Ну, как раньше, помнишь?

— Помню. А ещё я помню, что кто-то раньше просил нежности постоянно, — нежно сказал он, целуя меня в нос. — Анна, ты стала вампиром. Тебе уже не будет больно, если я прокушу твою губу, из неё не пойдёт кровь. Понимаешь? Жесткий секс у вампиром совсем не такой, какой был у нас раньше. Тут мне понадобятся пыточные инструменты, — улыбнулся он.

— Да блин! Я не хочу моря крови, не хочу, чтобы она била из меня фонтаном. Я также не хочу умирать от боли. Просто немного грубости. Тебе, что, сложно? — надула губки я.

— Я не хочу больше быть грубым с тобой, Анна. Никогда. Я люблю тебя, — сказал он серьёзно и посмотрел мне прямо в глаза. — Я хочу целовать твою нежную кожу, вдыхать твой сладкий аромат, хочу любить тебя, а не драть по- жесткому.

— Кристи, так я же не против. Но иногда ведь можно вносить какое-то разнообразие?

— Тебе мало разнообразия?! А кто заставил меня заниматься сексом в воздухе? Кто не давал мне проходу, как только воздержание закончилось? Кто набрасывался на меня в каждой комнате, на улице и даже в магазине в примерочной? Кто залез на меня, когда мы были на Статуе Свободы? Кто, Анна?

— Ну, да, да, да. Это была я, — ответила я и, опрокинув Кристи на спину, оседлала его. — Но я говорю сейчас про другое разнообразие. Ролевые игры! Точно, давай будем во что-нибудь играть? — весело спросила я и стала его тискать. — Ну, давай, давай, давай!

— Хорошо, — нехотя согласился он и вздохнул, как бы говоря «теперь она вампир и мне не спастись».

— Тогда приступим прямо сейчас. Накажи свою девочку. Представь, что я провинилась, и ты очень зол. Вымести эту злость на мне. И не жалей меня, — прошипела я и укусила его за шею.

— Ты сама напросилась, малышка, — страстно сказал Кристиан и снова занял лидирующую позицию сверху.

Он начал кусать меня, сначала осторожно, а потом, видя как мне это нравится, всё сильней и сильней. Да, это то, что мне было нужно! Я стонала и шипела, впиваясь когтями ему в спину, вонзая их глубже и получая от этого ещё больше удовольствия. Кристиан начал двигаться, наращивая темп, и я уже была в нирване. Мне хотелось ещё чуть-чуть жести, самую малость.

— Кристи, ударь меня по груди, — простонала я, находясь в каком-то дурмане страсти.

Он ударил, и я почти подлетела на кровати.

— Ещё, Кристи! Начни душить меня, бей ещё, назови шлюхой! — кричала я, совсем забывшись, чувствуя лишь его яростные толчки внутри себя.

Но внезапно толчки прекратились, а я перестала чувствовать его мощную спину под своими руками. Кристиан отлетел от меня, врезаясь в стену.

— Кристи! Ты чего? — испуганно спросила я, моментально приходя в себя.

— Никогда не проси меня называть тебя шлюхой, — прошипел он.

Вот я дура! Всё как всегда. Вампир я, человек, разницы никакой. Язык всё тот же, не умеющий остановиться вовремя.

— Прости, Кристи. Я забылась. Это было так классно, — вздохнула я, натягивая на себя простынь повыше.

— Тебе правда понравилось? — недоверчиво спросил он.

— Конечно. Иди сюда, — позвала его я, но он не пошевелился. — Кристиан, иди сюда, — тверже сказала я.

Он подошёл, сел на кровать подальше от меня и закрыл глаза. Я подползла к нему и забралась на колени, хотя это было дико неудобно. Я всё ещё хотела секса, а его эрегированный член упирался мне в живот. Но, взяв себя в руки, я успокоилась. Сейчас было не время думать о своём удовлетворении. Нам нужно было поговорить. Мы с ним не затрагивали тему его насилия надо мной, а надо бы. Видно пришло время окончательно с этим разобраться.

— Посмотри на меня, Кристи, — попросила его я, и он открыл свои кроваво-красные глаза, полные раскаяния и сожаления. Я взяла его лицо в свои руки и начала говорить. — Перестань винить себя, ладно? Не перебивай меня, — остановила его я, видя, что он хочет возразить. — Да, ты виноват. Я не отрицаю и не умаляю твоей вины. Я помню абсолютно всё, Кристи: твои удары, твои оскорбления, твоё насилие и тот ужасный подвал, помню как ты целовал Викторию, а потом…трахал. Именно трахал. Помню, как ты плюнул в меня, помню, как убил меня для моих родственников. Я помню это также как и ты, Кристиан. Но помнить и вспоминать об этом каждый день-разные вещи. Ты понимаешь о чем я? Это невозможно забыть, но нужно двигаться дальше. Я не хочу разрушить наше настоящее, дав власть пошлому. Давай оставим это, Кристи. Я понимаю, почему ты сделал это со мной. Это не значит, что не осуждаю, понимаю. Если бы я застала тебя с какой-нибудь бабой, да не стала бы я разбираться ты это или нет, и кто она. Я бы оторвала ей голову, а потом медленно убивала тебя. Ревность ослепляет, и ярость тоже не приносит прозрения. Я понимаю твою жестокость. И я прощаю тебя, Кристиан, точнее уже давно простила. Прости и ты себя, отпусти прошлое, иначе мы не сможем построить никакое светлое будущее, — закончила я и, наклонившись ближе, нежно захватила его нижнюю губу своими клыками и потянула её, вовлекая в глубокий поцелуй.