— Я не уверена, но зачем папа создал трастовый фонд для неупомянутого бенефициара, родившегося десятого июня тысяча девятьсот восемьдесят пятого года в Нью-Мексико?

Клара Энн наморщила нос.

— Так здесь сказано?

— Мне кажется, да. Ты слышала, чтобы об этом говорилось в офисе адвоката в тот день?

— Нет, но ты не можешь полагаться на меня. В тот день я рассыпалась, как рубашка из муки. — Клара Энн выпрямилась. — Десятого июня тысяча девятьсот восемьдесят пятого года… — задумчиво протянула она и прикусила язык зубами. — Интересно, не связано ли это с Марисоль? Она уехала в такой спешке…

Сэйди поставила колу на стол.

— С кем?

— Спроси мистера Кунца, — посоветовала Клара Энн и сжала губы.

— Спрошу. А кто такая Марисоль?

— Не мое дело говорить об этом.

— Ты уже сказала. Кто такая Марисоль?

— Няня, которую твой отец нанял после смерти твоей матери.

— У меня была няня?

— Всего несколько месяцев, а потом она уехала. Вот только что была здесь и уже нет. — Клара Энн сложила руки под грудью. — Она вернулась примерно через год с ребенком. Мы никогда не верили, что это малыш твоего отца.

— Что? — Сэйди вскочила, прежде чем поняла, что делает. — Какой малыш?

— Девочка. По крайней мере, одеяльце было розовым. Если я правильно помню.

— У меня есть сестра? — С ума сойти. — И я слышу об этом только сейчас?

— Если бы у тебя была сестра, отец сказал бы тебе.

Сэйди потерла лицо ладонями. Может, да. Может, нет.

— И разве ты не думаешь, что все в городе болтали бы об этом? — Клара Энн покачала головой и опустила руки. — Они все еще обсуждали бы это за ужином в «Ужине дикого койота».

Это было похоже на правду. Если бы у Клайва Холлоуэла имелся незаконнорожденный ребенок, это было бы темой века за любым столом в городе. И Сэйди точно услышала бы что-нибудь.

— Хотя, с другой стороны, только мы с Каролиной были здесь, когда заявилась Марисоль. И мы никогда не рассказывали об этом.

За десять лет бар «Роад килл» не сильно изменился. Из старого вурлитцеровского музыкального автомата звучала музыка кантри. Стены все еще украшали старые дорожные знаки и чучела животных, а любители моды могли купить ремни из змеиной кожи и сумки из кожи броненосца, выставленные позади барной стойки из красного дерева. Владелец «Роад килл», помимо всего прочего, занимался набивкой чучел. И поговаривали, что Вельма Паттерсон, благослови ее Господь, наняла его, чтобы сделать чучело своей бедной собачки Гектора — несчастной жертвы какого-то водителя-маньяка.

Сэйди устроилась за столиком в дальнем углу под чучелом койота, чья голова скалилась с потолка. Приглушенные огни отражались от рыжего начеса Диан, сидевшей напротив: подруги решили опрокинуть по парочке «маргарит». Диан позвонила несколько часов назад и уговорила встретиться в баре. Не то чтобы ей пришлось выкручивать Сэйди руки. У той все равно не было никаких занятий, а мыслей — хоть отбавляй. Этим утром она встретилась с мистером Кунцем и обнаружила, что в последние двадцать восемь лет ее отец поддерживал «неупомянутого бенефициара». Не было никаких подтверждений отцовства Клайва. Или хотя бы какого-то имени, имевшего отношение к счету в «Уэлсс Фарго банке» в Лас-Крусесе. По крайней мере, так сказал адвокат отца, но Сэйди ему не поверила.

— Я всегда стараюсь уехать на выходной, если мой бывший забирает мальчиков, — делилась Диан, попивая коктейль.

Сэйди предпочла свою «маргариту» со льдом. Меньше шансов затуманить мозг. Для похода в «Роад Килл» она надела простой белый сарафан, синий кардиган и сапоги. Чем чаще Сэйди носила сапоги, тем лучше понимала, почему они ей так нравились. Они отлично сидели, облегая ноги, как перчатка.

— Дом слишком тихий без мальчиков.

Сэйди кое-что знала о тихих домах. Когда сестры Партон уходили на ночь, ее дом становился слишком тихим. Настолько, что она могла слышать лошадей отца в конюшне. Настолько, что замирала в ожидании звонка телефона, который всегда молчал, сигнала смс, которые никогда не приходили, и рева мотора пикапа, который не подъезжал к входной двери.

— У нас не было возможности поговорить со времени смерти твоего отца. — Диан сделала глоток. — Как ты?

— Занята.

И это ей нравилось. Занята так, что не было времени сидеть и думать о потере отца. Или Винса. Хотя Сэйди полагала, что Винс никогда не был ее, так что она не могла его потерять.

— Я на днях проезжала мимо заправки и заметила новую вывеску. Когда Винс снова откроется?

Сэйди видела новую вывеску и пикап Винса, припаркованный рядом со зданием, когда проезжала через город по пути в Амарильо к адвокату. Ее сердце застучало как сумасшедшее и тут же остановилось. Мучительная пульсация и глухой удар. Глаза защипало, и Сэйди очень-очень сильно постаралась возненавидеть бывшего друга с привилегиями.

— Я не знаю, когда он откроет заправку.

— Разве вы не встречаетесь?

Встречаются?

— Нет, мы не вместе. Он может встречаться с кем хочет. — Она сделала глоток, не обращая внимания на боль в груди. — С тобой, например.

Хотя, наверное, нужно предупредить Диан, что Винсу быстро становится скучно и он двигается дальше. Вероятно, в худший день твоей жизни. В день, когда ты хоронишь отца и вынуждена мириться с пирогом Лоралин. Придурок.

Диан покачала головой, нахмурившись.

— Я никогда не встречаюсь с бывшими своих подруг. Винс — красавчик и все такое, но это непорядочно. Против правил. Против кодекса девчонок.

Сэйди всегда знала, что Диан нравится ей не без причины.

— Хотя… — та встряхнула свой коктейль. — Я встречалась с бывшим парнем Джейн Янг. — Она поднесла руку ко рту: — Но она далеко забрасывала свои сети, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Сэйди подалась вперед. Прошло так много времени с тех пор, как она сидела с подружками, что просто забыла, как сильно скучала по этому. И да… слухи. Пока они распространяются о тех, кто ей не нравится.

— Джейн — гулящая? — В обычной ситуации Сэйди не стала бы вменять такое девушке в вину. Но у Джейн был скверный характер.

— Ну, как говорила моя бабушка, у нее распущенные волосы и не только. — Диан положила руку на стол. — И она некоторое время встречалась с моим бывшим, Рикки.

Сэйди задохнулась: Диан дружила с сестрами Янг со времен школы шарма.

— Это против правил.

— Она думала, я не знаю. — Диан пожала плечами, крутя в пальцах серебряное украшение на шее. — Если бы Джейн не покупала у меня бижутерию, я бы избавилась от нее.

О, Диан не позволяла кодексу дружбы вставать на пути своего меркантильного сердца. И правильно делала.

— Ее бывший был на-а-амного лучше в постели, чем Рикки. Просто чудо, что я родила двух мальчиков от этого мужика.

Сэйди засмеялась, и они заказали еще по стаканчику. Сэйди медленно пила коктейль, пока «Роад килл» заполнялся людьми, которых она знала почти всю свою жизнь. Чуть позже сыграла в пул в соседнем зале против Каина Строукса и Корделла Партона и умудрилась проиграть обоим. Сэйди хорошо проводила время, но к одиннадцати была готова уехать. Утром в «Джей Эйч» должен был заехать ветеринар, навестить Марибелл и сделать ей прививку. Тайрус был в состоянии позаботиться о кобыле, но Марибелл старела, и этот жеребенок станет ее последним. Последний жеребенок отца. И Сэйди просто хотела удостовериться, что все идет так, как должно.

Отложив кий, она вышла из зала, чтобы найти Диан.

— Я как раз шла за тобой, — сказала та, стоя в центре бара. — Винс здесь.

Сэйди посмотрела поверх начеса подруги на четко очерченные грудные мышцы, обтянутые тканью. На Винсе была обычная коричневая футболка и штаны-карго, и при виде его сердце Сэйди сжалось. Она подняла взгляд вверх по мощной шее и подбородку к зеленым глазам, смотревшим на нее.

— Хочешь уйти? — спросила Диан.

— Нет. — Сэйди покачала головой, хотя как раз собиралась уходить.