Я назначил Бьякуи огромный перечень обследований и записал к двум специалистам, которые в дальнейшем будут контролировать его состояние.

Сразу после приёма в мой кабинет ворвался Такеда Дзюнпей.

— Кацураги-сан! Я так больше не могу, — замотал головой он. — Заберите её назад.

— И вам добрый день, Такеда-сан, — усмехнулся я. — Вы это о ком?

Из-за дверного проёма выглянула насупившаяся Акихибэ Акико.

— О, нет-нет! — замотал головой я. — Такеда-сан, у меня очень много дел.

— Кацураги-сан, никто больше не соглашается, — взмолился Такеда. — Она за сегодняшний день прошла почти через всех терапевтов.

Видеть Такеда Дзюнпея таким нервным было крайне непривычно. Обычно он всегда сохранял хладнокровие. Этот расчётливый и местами даже жестокий конкурент теперь умоляет меня, чтобы я забрал к себе на стажировку Акихибэ Акико.

Я собирался отказать ему, но вспомнил отца Акико и решил, что из уважения к этому человеку, не хотел бы бросать его дочь на произвол судьбы.

— Такеда-сан, предлагаю сделку, — решился я. — Компромисс.

— Никаких полумер, Кацураги-сан, — замотал головой Такеда.

— Что ж, тогда мой ответ — нет, — усмехнулся я. — Раз полумеры вас не устраивают.

— Ладно-ладно, — закивал он. — Умеете же вы надавить. Хорошо, какой компромисс?

— Будем чередоваться, — предложил я. — Я скажу Уёхаре-сан, что кураторами Акихибэ-сан выступят сразу два человека. День — вы, день — я. Такой вариант вас устраивает?

— Ну надо же, — усмехнулась Акихибэ Акико. — Двое мужчин не могут решить, кто из них будет меня обучать. Не переживайте, меня на всех хватит. Только смотрите, пополам меня не разорвите.

Такеда молча захлопнул дверь прямо перед её носом.

— По рукам, Кацураги-сан, — сказал он. — До конца этой недели я её доведу, а вот с понедельника инициативу возьмёте вы.

— Хорошо, меня устраивает, — рассмеялся я. — Выше нос, Такеда-сан. Что ж мы с вами, с одной девчонкой справиться не сможем?

— Она необучаемая, — помотал головой Такеда.

— Но при этом вовсе не глупая. Мне понравилось, как она мыслит и как общается с пациентами, — добавил я. — Наша с вами задача — убедиться, что она сможет работать самостоятельно и никого при этом не убить. Как только поймём, что она готова — отпустим в свободный полёт.

Такеда Дзюнпей покинул мой кабинет, жестом позвав за собой Акико, а я начал собираться домой. Профилактическим отделением сегодня занимался Кондо Кагари, а потому я мог заняться своими личными делами.

Я почти бегом добрался до служебной квартиры и подобрал свиток. Не хотелось откладывать на потом раскрытие тайн этой священной сутры, а потому я поехал туда, где всегда находил ответы на свои вопросы.

В храм Дзодзёдзи.

К моему удивлению, Кикуока Горо стоял у главных ворот храма и ждал меня. Старик не мог знать, что я приду. Я не звонил и не предупреждал монаха о своём приходе, а даже если бы захотел — у Кикуоки Горо не было своего мобильника.

Старик выглядел шокированным. Он смотрел, как я приближаюсь к нему, не моргая.

— Кикуока-сан, — быстро поклонился я. — То, что вы здесь стоите — это совпадение или…

— Нет, я почувствовал ваше приближение ещё когда вы покинули станцию метро, — сказал монах. — Что вы сюда принесли?

— Лучше будет, если я покажу вам это в здании. Вдали от лишних глаз, — предложил я.

Мы с монахом проследовали в его крохотный домик. Старик зажёг лампу, а я расстелил сутру на полу. Кикуока Горо с трудом удержался, чтобы не выругаться.

Такой реакции от буддистского монаха я точно не ожидал.

— Где вы это нашли, Кацураги-сан? — спросил он.

— Не поверите, — усмехнулся я. — В стене своей служебной квартиры.

— Далековато же вам до работы ездить, — хмыкнул Кикуока.

— В каком смысле?

— Ваша служебная квартира явно в Индии находится, — ответил он. — Этой сутре очень много лет. А учитывая, сколько в ней жизненной энергии…

Старик поднял на меня взгляд и заявил:

— Она могла принадлежать самому Будде Шакьямуни.

— Вы что же, Кикуока-сан, хотите сказать, что этому артефакту две с половиной тысячи лет? — вскинул брови я.

— Мы оба с вами понимаем, как он смог сохраниться. Вопрос не в этом, — сказал монах. — Вопрос в том, что этот свиток делал в служебной квартире?

— Я аккуратно поговорю с руководством клиники. Узнаю, кто ранее проживал в ней, — сказал я.

— Вы же не думаете вернуть артефакт прежнему владельцу? — нахмурился Кикуока Горо.

— Как вариант. А почему нет? — пожал плечами я. — Мне чужого не надо.

— Кацураги-сан, если и есть достойный человек, который имеет право владеть этой сутрой, так это — вы, — заявил монах. — Может, буддистский монах и не должен говорить такого, но… Не отдавайте его в музей. По крайней мере, пока живы сами. Этот свиток может послужить вам, как переносной источник силы. Учитывая, как вы любите крушить свои духовные каналы, такая вещь точно вам пригодится.

— Только поток энергии, который источает этот свиток, немного другой, — нахмурился я. — Не такой, как в храмах. И почему-то мне кажется, что я уже где-то чувствовал его.

Я задумался. Начал перебирать все те места силы, в которых уже побывал. Но ничто не походило на ощущения, которые давал мне свиток.

Стоп… Вспомнил. Кое-что всё же походило. А точнее — кое-кто. Медсестра профилактики — Сакамото Рин.

Мои размышления прервал Кикуока Горо:

— Вижу, вы хотите найти ответы на свои вопросы, Кацураги-сан? Я могу сказать, где стоит искать их.

Это был шанс узнать сразу две важные вещи. Раскрыть секреты свитка и, возможно, понять, как спасти Сакамото Рин от стремительного укорачивания её жизни.

И старик Кикуока спросил:

— Вам доводилось бывать на горе Фудзи, Кацураги-сан?

Вопрос Кикуоки Горо меня удивил. Мы говорили о жизненной энергии и буддистских свитках. Я думал о том, что в этом свитке может быть ответ на вопрос — как спасти Сакамото Рин от неизвестной болезни, о которой она даже не догадывается.

Но я никак не думал, что разговор с монахом перескочит с этих тем на один из главных символов Японии — Фудзияму или гору Фудзи.

— Я никогда не был у этой горы, Кикуока-сан, — ответил я. — А какое она отношение имеет к нашему разговору?

— Прямое, Кацураги-сан, — сказал он. — Если бы вы хоть раз в жизни бывали около этой горы, вы бы точно знали, какой энергетикой она обладает.

В словах Кикуоки Горо был смысл. Жизненная энергия в этом мире встречалась не только в буддистских храмах, и в этом я убедился уже дважды. Первый раз в онсэнэ, горячие источники которого бьют из-под земли, проходя перед этим через множество пластов горных пород.

Второй раз во время землетрясения. Когда пол под моими ногами дрожал, жизненная энергия лилась отовсюду. Значит, источник магии, который хорошо подходит для моих способностей, можно извлекать не только из культурных мест, но и из природных достопримечательностей, особенно обладающих мощной тектонической активностью.

— Кикуока-сан, у меня есть одно предположение, — сообщил я. — Я до сих пор думаю, как можно спасти Сакамото Рин. Помните, как стремительно покидают её жизненные силы?

— Помню, Кацураги-сан, — кивнул монах. — Только сомневаюсь, что ей вообще хоть что-то может помочь.

— Дело в том, что мне уже получилось помочь ей, — сказал я. — С помощью лёгких успокоительных я стабилизировал её жизненные потоки. Но лишь временно. И сейчас меня посетила одна мысль… А что, если мне взять её с собой на гору Фудзи?

— Какой в этом смысл, Кацураги-сан? — пожал плечами старик. — Это ведь такое же место силы, как и любое другое. Не думаю, что оно может ей помочь.

— До того, как я нашёл в своей квартире эту священную сутру, её жизненные потоки что-то наворотили с моими магическими каналами. Да так, что я на несколько минут почувствовал себя хронически больным гипертоником. И как только свиток оказался в моих руках, всё вернулось на прежние места.