Жарко. Мокро. Меня переполняют эмоции, по венам мчится кипяток, и я не знаю еще, что скоро он превратится в яд.

Его губы оказываются на моем лице. Они спешат, изучают каждый изгиб, кружат вокруг рта, но не целуют. Мечусь в попытке их догнать и притянуть к себе, но мой любовник прижимает меня властно к кровати. Я повинуюсь и даже не сопротивляюсь, когда он запрокидывает мои руки за голову и стискивает своей ладонью. Вторая сжимает подбородок. Большой палец цепляет нижнюю губу, отчего я выдыхаю скопившийся жар. Мужчина рычит, наклоняется и влетает языком мне в рот, выбивая воздух. Неистово треплет мои губы, мнет грудь и, отпуская мои руки, направляется ближе.

Он горячий и каменный. Тело отзывается непривычным томлением, раскрываясь ему навстречу еще больше. И когда он толкается, я чувствую слабое жжение и тупую боль. Вместе с букетом эмоций и лавиной адреналина приходит первый в моей жизни оргазм.

Лопаются струны вожделения, и я взрываюсь сладостным криком. Бесстыдным и свободным. А когда надо мной вдруг появляется испуганное лицо мамы, я понимаю, что побывала в реалистичной иллюзии и хочу туда вернуться.

Вывеска «Тайное желание» привлекает взгляд. На фоне сизого небе она горит алым. По букве «Т», обмотанной разноцветной гирляндой, лампочки выплясывают ритмичный танец. Неон синего цвета подчеркивает основу, отчего кажется, что пластик парит в воздухе. А ниже, за стеклом, отчетливо видна наряженная елка, балерины на ниточках, снежинки на стенах, и слышна, звенящая колокольчиками, музыка.

Возле входа никого нет. В моей душе такой водоворот, что я вынуждена притормозить и схватиться за обледенелую колонну. Колючий воздух врывается в легкие и холодит сердце.

Новогодний шарм раньше радовал меня, а сейчас до глубины души я его ненавижу. Запах хвои, пластиковых игрушек, новой одежды и терпких мандарин. Там, за стеклом, горят праздничные огни, и я уже готова сбежать. Подальше от приторно- ванильных поздравлений, натянутых неискренних улыбок и однотипных пожеланий: «всех благ в Новом году».

Был бы здесь Вовка, он бы подбодрил, пнул ласково и потащил бы внутрь, но его нет, и нужно просто идти дальше. После того, как в ноябре, когда мы перетаскивали в квартиру мои вещи, он припечатал меня в коридоре к стене и украл поцелуй, я пытаюсь вычеркнуть друга из своей жизни. Он видел, что я почти сорвалась, понимал, как дорого для меня оставаться верной Призраку. Вова единственный знал, как я мечтаю найти любимого, но… Смеялся. Он тогда так роскошно смеялся, что я едва на ногах устояла. Говорил, что я больная — я и не отрицала. Шипел, что я монашкой останусь из-за бредовых снов, и он не хочет соглашаться…

— Какое тебе дело до меня?! — кричу, отступая. — Ты женат! У тебя ребенок скоро родится! Одумайся.

— Плевать! — он огрызается, и в серых глазах просыпается незнакомый мне человек: злой и сумасшедший. — Я никогда ее не любил, потому что тебя ждал. Думал, что шесть лет достаточно для проверки чувств, а оказалось, что нет.

— Вова, это не взаимно. Я люблю другого. Ты всегда знал, не понимаю, на что надеялся?

— Верил. Просто верил, что важен для тебя.

— Конечно, важен! — пячусь, когда он делает шаг навстречу, а родных глазах появляется коварство и ярость. Шепчу, надеясь на чудо: — Прошу тебя… Уходи.

— Ты уже взрослая и сильная женщина, Яр, выбей этот бред из своей головы. Сны никогда не сбываются, как и мечты.

— А я не сдамся, — протестую, выставляя руки в защиту.

Вова запускает пальцы в темную шевелюру и прыскает:

— Я не понимаю, что он дает тебе такого, что я не могу дать? Жаркий секс? Чем он тебя завлек и покорил? Трахает до искр в глазах?!

Мнусь, потому что я не знаю, как лучше ответить. И как объяснить. Любовь — химический состав без точной формулы. И дело совсем не в сладостных утехах, просто я чувствую, что Призрак Именно тот, нужный мужчина.

И, когда друг разворачивается и уходит, мне чудится запах чайного дерева. Мышцы сковывает от узнавания или предположения. Бегу за ним, спотыкаюсь через вещи, а когда выбегаю на площадку, Вова уже захлопывает входную дверь подъезда. Вздох стен, что словили эхо грохота, заставляет меня вздрогнуть и прижаться к холодному дереву.

Это не может быть он. Был все время рядом, а я не понимала? И что теперь? Касаюсь пальцами горящих губ и проматываю в голове наш скомканный поцелуй. Сравниваю ощущения: сна и реальности, и не нахожу сходства.

— Как же тебя найти? Как понять, что это ты…

— Девушка, у вас все в порядке? — тихий голос выдергивает меня из воспоминаний, а рука в кожаной перчатке сжимает плечо. Я поднимаю глаза и сталкиваюсь с весенним грозовым небом. И понимаю, что надо бежать, как и задумывала.

— Д-да… — выдавливаю и собираюсь сойти с крыльца.

У меня последний день, чтобы с Призраком побыть. Не хочу тратить его зря. Я пе- ре-думала. Передумала. Передумала!

— Вы ведь Ярина? — говорит мужчина и, стянув перчатки, расстегивает верхнюю пуговицу светлого пальто. Белокурые волосы не покрыты шапкой, их обильно припорошил снег, увлажнив кончики. Широкие, знакомые скулы и улыбка на тридцать два с белым лоском. Будто с обложки журнала сошел.

— Может быть, — выдавливаю и, пряча взгляд, хочу обойти его крупную тушу.

— И за что же вы меня так ненавидите? — его слова придавливают меня к земле, кажется, сейчас переломается хребет, и я сделаю последний вдох.

Я не понимаю, о чем он говорит, но догадываюсь.

— Ким, нам с вами не по пути сегодня.

— Нет-нет, ошибаетесь. Я пришел именно ради этой встречи и не собираюсь отступать, — он приближается, и в его синих глазах мечутся огни гирлянд и злость.

Я ежедневно ищу в чужих взглядах золотые блестящие радужки. Ловлю голоса, запоминаю запахи и прислушиваюсь к ощущениям. Ищу мужчину из своих грез. Везде ищу: на улице, на работе, на снимках и видео, в кафе, метро, на корпоративных вечеринках и заполненных улицах. Но среди миллионов лиц нет ни одного нужного. Хотя я не знаю, какой нужен. И сейчас всматриваюсь в глаза Кима с надеждой, пусть и бессмысленно. Этот человек знаком мне слишком давно. Заочно, но я очень хорошо его знаю.

В сомнениях отступаю и упираюсь спиной в колонну.

— Думаете, можно клеветать, и все сойдет с рук? — бросает мужчина и подходит ближе. Мне становится страшно, в грудь, будто холодный кол вонзается. Ребра вот- вот хрустнут, и я не успею ничего ответить. Не успею добежать до дома и встретиться последний раз с любимым. 

И до меня внезапно доходит. Номер вышел, а там статья о развратном и вредном музыканте и его любовном скандале. Вроде одна из девушек, сколько их там у него, я не знаю, заявила, что беременна, а он отказался жениться. Мол, не нагулялся. Я не сильно вчитывалась, следить за жизнью идиотов у меня нет привычки.

— Вы проверяете источники, когда печатаете? — его голос, до колючек знакомый. Он каждый день теребит уши, проливаясь известными песнями из динамика.

— Все вопросы к редактору, — делаю шаг в сторону, но сильная рука задерживает меня.

— Но вы формируете блоки и вставляете фото.

— Это делает верстальщик.

— Да мне похрен, кто делает! — он внезапно взрывается, но тут же тушуется. — Вы выставили меня конченым идиотом и бабником. Это сделали вы, Ярина!

Округляю глаза.

— Бред! Отпустите, — выкручивая суставы, отодвигаюсь и радуюсь, что Ким послушался и расцепил сильные пальцы. Ищу узкое пространство, чтобы ринуться в морозную темноту. Может, есть шанс, что он не до конца конченный придурок.

Мужчина смеется и из высокого кармана вытягивает свежий номер нашего журнала. На обложке красуется его лицо, а на лбу горят белые буквы: «Как не стать отцом».