– Ты молодец, девочка, защитила малышку. Если доктор Скотт не понимает, как ему повезло, мы все побьем его плакатами, когда выйдет из участка.

– Черт, и это вы заявляете прямо при мне, – прошипел Джош.

– Он просто обязан сделать из тебя честную женщину, – заявил мистер Сондерс, игнорируя его. – А если он не сделает, сделаю я!

– Нет, я, – возразил мистер Вуковски, размахивая тростью.

– Полегче, мальчики, – посоветовала Люсиль, подхватывая их под руки. – У вас есть из кого делать честных женщин!

Сойер решительно показал на дверь. Он был не из тех, с кем можно шутить. Если он желал очистить помещение, помещение немедленно очищалось. Менее чем через две минуты остались только Джош и Грейс. Даже Анна и Тоби решили подождать на улице.

Наступила благословенная тишина. Сойер покачал головой, пробормотал что-то насчет гребаного «Мэйберри»[3] и кивнул Грейс и Джошу:

– Сейчас вернусь.

Они остались одни. Нервы Грейс были натянуты как струна.

– Ты в порядке?

Джош приподнял ее лицо, глядя так, словно не мог наглядеться.

Она разрешила себе сделать то же самое. И хотя понятия не имела, что ждет ее в будущем, впервые в жизни не волновалась. Она нашла себя. Здесь, в этом городке.

С этим мужчиной.

И этого было достаточно. Она нашла свой путь, заключавшийся вовсе не в том, чтобы принять предложение выгодной работы, и не в пересчете чужих денег. Она нашла свой путь, потому что такая, какая есть. И ее душевные качества, как выяснилось, не имели ничего общего с цифрами.

– Все в порядке. Девон не подаст иск.

Джош облегченно вздохнул и откинул волосы с ее лица. Провел пальцем по виску, заправил прядь за ухо.

– Прошлой ночью я скучал по тебе.

Она ожидала всего чего угодно, только не этого. И откинулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Но когда я уехала, ты даже не позвонил.

– Думал, что тебе потребуются пространство и время. Моя ошибка, – тихо признался он.

– Нет, моя, – поспешно возразила Грейс. – Прости, что я сказала это… слишком скоро… не следовало бы…

Но Джош остановил ее поцелуем, от которого замерло сердце.

– Ни о чем не жалей, – велел он, когда они разъединились. – Я люблю тебя, Грейс. Думаю, что полюбил с того момента, когда ты ворвалась в мою жизнь и отдала все, чтобы помочь мне.

Она смотрела на него, чувствуя, как уходят тревоги. Уступают дорогу надежде и любви.

– Тебе следует знать, что это не только по доброте сердечной. Но еще и из-за плачевного состояния банковского счета.

– Врунья, – усмехнулся Джош. – Ты делаешь все, чтобы помочь каждому, даже людям, которые всего несколько часов назад были совершенно незнакомы.

И хотя он смотрел ей в глаза, все же дернул подбородком в сторону окна, где весь город навострил уши, пытаясь подслушать их разговор.

– Пытаются понять, сделаешь ли ты из меня честную женщину, – хихикнула она.

– Я работаю над этим. Очень поможет, если ты бросишься мне на шею.

Она со смехом сделала именно это, отбросив костыли и кинувшись на него. Гипс немного тянул вниз, но он без труда поймал ее.

Она обхватила его как обезьянка и уткнулась лицом в грудь, вдыхая знакомый запах.

– Ты не спросил, приняла ли я предложения о работе.

– Это неважно.

Она подняла голову.

– Не важно?

– Мы в любом случае будем вместе.

В сердце Грейс было столько любви и надежды, что она сомневалась, может ли оно вместить столько.

– Да?

– Да.

Нет. Нет, не может вместить. И часть выплеснулась в форме идиотской улыбки.

– Ты действительно хочешь встречаться с женщиной, которая живет так далеко?

– Черт, Грейс, я бы отправился даже в Австралию, чтобы повидать тебя. Плевать мне на работу, плевать, где ты ночуешь, главное, что твое сердце принадлежит мне.

– Я не поеду в Сиэтл, Джош, – прошептала она.

Он закрыл глаза.

– Значит, предложение было из Портленда? Все равно придется близко познакомиться с частыми поездками туда.

Она взлохматила ему волосы и подождала, пока он откроет глаза и посмотрит на нее.

– Я и от этой работы отказалась.

Он прищурился, кажется, обо всем догадываясь.

– Намекни, – попросил он.

– В деле участвуют коробки из-под обуви.

Она глубоко вздохнула и посмела сказать это вслух:

– Я жила во многих местах, но ни одно не казалось домом. До того как я попала в Лаки-Харбор. Здесь я своя. Впервые в жизни я это чувствую. Останусь здесь и открою маленькую бухгалтерскую фирму. Сначала придется подрабатывать, но как оказалось, мне это нравится. Что ты об этом думаешь?

Его улыбка светилась как лампочка в тысячу ватт.

– Думаю, это идеально. И ты – само совершенство. Ты знаешь, как я люблю тебя, верно? Именно такую, какая есть.

– Правда?

Он прижал ее к себе и уткнулся лицом в волосы:

– Навсегда… – прошептал он, наклонившись, чтобы поцеловать ее под дикие вопли восторга собравшейся у окон толпы.

Грейс пробудилась от пропитанного солнцем Маори сна, когда тучка на миг затмила лучи. Открыла глаза и увидела Джоша в одних широких шортах, совершенно неприлично сползших на бедра. Его большое сильное загорелое тело было еще влажным от океанской волны. Очень влажным. И в глазах блестели лукавые искорки.

– Не смей, – предупредила она. – Только попробуй…

Но он с хитрой ухмылкой подхватил ее с огромного шезлонга на закрытом пляже у домика, где они проводили медовый месяц, и прижал к телу, с которого капала вода.

– …намочить меня, – едва успела докончить она.

– О, скоро вы станете мокрой, миссис Скотт. Внутри и снаружи!

Он стал целовать ее, прежде чем уронить на шезлонг и лечь сверху. Устроился поудобнее, шаря руками по ее телу.

– Мм-м… пахнешь кокосом. Обожаю кокосы.

Она знала об этом. Очень хорошо. Они провели здесь несколько чудесных дней, и осталось еще столько же. Они поженились полгода назад, но только теперь сумели ускользнуть, чтобы побыть вдвоем. Анна приехала из колледжа на каникулы, чтобы присмотреть за Тоби и Танком.

Они с пользой проводили время вдвоем, не теряя ни минуты. И сейчас довольная, пресыщенная Грейс лежала на Джоше. Осуществлять на деле пункты из списка сексуальных фантазий оказалось делом утомительным. А ведь они еще не дошли до списка Джоша, хотя, лежа на нем, она чувствовала, что он готов начать.

Их пальцы переплелись. Он поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь.

– Пообещай мне кое-что, – серьезно сказал он.

– Все что угодно.

Его свободная рука скользнула к ее еще плоскому животу. В три месяца еще ничего не заметно.

– Когда родится малыш, мы запрячем куда подальше все диски со «Звездными войнами», договорились?