— Двенадцать обычных, один какой-то непонятный, совсем на всю башку ударенный, толстый, ростом примерно, как он, — ткнул пальцем в Римуса, отчего у того лицо совсем скривилось от ярости, — И два ящера с шестью лапами. Еще. Заметил процедуру подготовки Чертовых пальцев, о каких мне поведал Федор. Принял решение нанести упреждающий удар. Гранату Хаоса вручил мне учитель, на всякие непредвиденные обстоятельства. Теперь точно все.

— А Чаша? — вновь влез Макс.

Хорошо, что вопрос задан был неопределенно. Я и так чувствовал, как по тонкому льду ходил.

— Говорю же, увидел, успел бросить гранату, после чего появились ваши! Они там все осмотрели, больше всех вынюхивал вокруг и смотрел в овраг, но не спускался, здоровяк по имени Саня, — опять нигде не соврал, что и отметил амулет. И для иллюстрации пнул слегка голову первого бандита, отчего она еще ближе подкатилась к их же шефу.

— Не наши они! Не наши! Падаль и мразь! — резко и зло выдохнул Альфред, Никодим утвердительно кивнул, соглашаясь, а затем главный глубоко вздохнул и продолжил спокойным тоном, — И за трансов награду получишь. Еще и премию, после рейда. Я сказал, — веско произнес Альфред и показал всем видом, что разговор закончен, оборачиваясь к Максу и Ирии, — Все готовимся к отправке. Чаше, похоже, хана. Поэтому ждать больше нет оснований.

Мы с Никодимом собрались покинуть ставку, однако я был остановлен Римусом.

— Лошадей верни, — заявил он и принялся меня сверлить взглядом, остальные молчали, смотрели с брезгливым любопытством.

— С чего это? — спокойно спросил я.

— Они не принадлежали твоим жертвам…

— Жертвам? — ухмыльнулся я, а наставник даже чуть рот приоткрыл от изумления, — Разбойники и бандиты, которые прикрывались «Снежными Волками», кланом «Север», домом Морозовых, творя бесчинства, это жертвы? Они были на конях на момент совершения преступлений, — о как завернул, — Следовательно, на тот момент животные принадлежали им. Они убили более сорока человек за два последних месяца. Так, кто они — твои жертвы? — вновь посмаковал я слово, — Уж не ты ли их снабдил, «моторизировал» и благословил на большую дорогу выйти? А не разобраться ли нам, кто еще из твоей команды в доле? И не ты ли сам конечный выгодополучатель? Это. Мои. Трофеи. Точка. Пшел отсюда!

— Ты хочешь ссоры с нами всеми, грязный?! — взревел тот, а глаза налились кровью, руки находились у пояса.

— А ты хочешь ссоры со мной? — медленно начал говорить я, стараясь сдерживать ярость, хотелось больше всего отрубить ему башку, тупую расистскую башку, — Ты хочешь ссоры с самим Федором Пламенным и со всеми его учениками, одним из которых я и являюсь? Ты плюешь на нас? Ты этого, действительно, хочешь? — навис над паучарой.

— И со мной и моими людьми?! Ты хочешь ссоры? Ублюдок! — это взревел позади Никодим, — Запомни накрепко — это мой воспитанник!

Ну-ну, дернись. Пожалуйста, дернись! У меня есть аргументы и для тебя, урод! А ты — Никодим, не лезь, не пугай дичь.

— Ты гря…

— Хватит! — оборвал всех рык главнокомандующего.

— Кря-кря! Я буду зва…

— Стаф! — это уже Никодим, моментально успокоившийся, положил мне тяжелую руку на плечо, увлекая чуть в сторону. На три шага от оппонента.

— Все, что Стаф взял с боя — его! Ты же Римус благодари всех богов, что я в хорошем настроении, и не спрашиваю с тебя, как с понимающего, то есть вдвойне. Будешь продолжать, никакая Линея тебе не поможет, — ого, видимо, это протекция какой-то тупой и очень важной девки, — Если даже вон новичок, тебе растолковал все, что ты натворил и наворотили твои люди, за которых ты отвечаешь, какой нанес ущерб клану, Дому Морозовых и Снежным волкам. Ты этого не понимаешь? Тогда я тебе поясню. Думаешь «отвечать за людей», которых ты притащил — это просто словеса? Раз «чистые», значит, хорошие априори? И… Короче, раз раскрыл пасть и не осознаешь вины, раз считаешь тех «жертвами», — непроницаемость дала трещину, и он уже перестал играть, — Двадцать миллионов с вас, срок — полгода. Не отдадите. Будешь знать…

— Но… — глаза у бузотера округлились.

— Лосик молоденький из-за дерева мо-мо-мо! — опять влез я, работал на добивание, — И кря-кря-кря…

— Я тебя убью… — заорал тот во всю глотку, и кинулся на меня с кинжалом, выпучив глаза, страшно вращая ими, и осекся, напоровшись на меч, оказавшийся у меня в руке, выпустив его, я через долю секунды, пока никто не бросился оказывать помощь уроду, вбил кривое лезвие «Жала» в висок.

— Твою мать… — только и смог выдохнуть наставник, когда я уже подбирал кристалл.

— Жертвы, — сплюнул я в сторону, начиная обшаривать тело на глазах у замолчавшего начальства.

— 3 -

— Ледяные сучки! — зло прокомментировал Никодим, указывая пальцем на три огромных дирижабля, висевших над Кровавым озером метрах в сорока — пятидесяти над бурлящей поверхностью. Водоем находился слева от нас, и действительно жидкость в нем очень и очень походила на кипящую кровь.

— А кто они? — спросил Зюгераман, державшийся, как и Быкан, рядом с нами. В фургоне сидеть было скучно. Там всех дел — пялиться на опостылевшие рожи одногруппников или в потолок.

— «Ледяные гончие» перед вами. Одна из самых влиятельных и богатых группировок «Севера».

— Конкуренты? — это Быкан вмешался.

— Не совсем, но где-то близко. Они под Домом Соболевых. Закрепляются потихоньку, с югов перебираются к нам. Расширяются. Как чистить округу, воевать — их нет, а вот как только все более или менее обустраивается, появляются. Потихоньку, исподволь, но за несколько десятилетий, если все так дальше и пойдет — под ними самые доходные дела будут. Так и в других местах происходило. Тот же Демидовск под себя полностью подмяли. Теперь Соболевы один из самых влиятельных Домов Севера. Уже три города под ними. Сожрали Терентьевых, Джонсонов и Валиевых — теперь тех даже Домами не назовешь, так мелкие семьи, целиком и полностью зависимые. Вассалы. И у нас нарисовались и не сотрешь. Появляются, твари, всегда к раздаче слонов. И потихоньку, помаленьку отодвигают всех. Грядет очередной передел, похоже. Главное, чтобы до войны Домов не дошло, иначе крови будет столько… Впрочем, такое скорее всего не случится. Так как Призрачный легион сразу ударит, а там и Чистая кровь, Сестры Гарма тоже откусят кусок. Надеяться можно только на Фобос. Те не предадут. Остальные Великие кланы ждут удобного момента. Но это первые ласточки, — потыкал вновь пальцем в летательные аппараты, — Технология производства дирижаблей под ними, наследство от Семеновых, у нас таких нет. Всего на весь Норд-Сити, это два Дома и пара сотен вассальных им семей, свободных кланов еще под тысячу, насчитывает лишь десяток — другой единиц такого транспорта. При этом, где вот такая низкая концентрация крио, наши летать не могут. Стоит… Даже не знаю сколько, это не десятки миллионов, а сотни. Отбиваются правда быстро. Так как, они же не просто там кружат, там вход в локацию. И тоже в мерцающую. Твари, — от корпоративных чувств тот даже плюнул, отчего слюна повисла на серебристой ниточке, долго не хотела отрываться. Но наставник этого не замечал.

— А нам-то какая разница? — степенно спросил Быкан, — Простым собирателям?

— Вам? Вот вам как раз, есть разница. Отношение у них к грязным, как вон видел Стаф, у главного паука, которого он благополучно прикончил. Раз, раз и нет больше таракана, не ожидала падла теневого клинка в брюхо и кинжала в башку! Думала на шашлык-башлык моего ученика пустит! Нет, суки, здесь вам не тут! — важно и с гордостью заявил Никодим.

Вот для чего он это нес? Я молчал, ни с кем не делился, о победе не рассказывал, даже трофеи не рассматривал. А там только артефактов шесть штук. Не до того было, да, и не хотелось, чтобы кто-нибудь успел их свойства считать. Быстро все покидал в мешок под ингредиенты, и ретировался вместе с наставником, поэтому кроме удивленного от Ирии: «Ну, Стаф, ну…», больше никто не произнес ни слова. Не успел. Конечно, после нескольких коротких фраз Адольфа: «Он в своем праве! А Римус допрыгался, говорил уже не раз Симонову, что этот урод здесь не нужен. Макс голову отруби, падаль не жечь. На корм зверью пойдет! Лучше трансам, — это надо же как паук достал главного, такая ненависть на ровном месте не рождалась, — А вы валите отсюда, и, Никодим, этого гря… черного ко мне не таскай. Минимум декаду. Видеть его не хочу, теперь перед Линеей еще оправдываться. Ты же, — палец в перчатке остановился на мне, — Убьешь кого-нибудь еще, будет проведено самое тщательное расследование. Если выяснится, что ты опять спровоцировал кого-нибудь — будет штраф. Что-то слишком бодро народ режешь. Не правильно это! Я сказал».