Однако помня предупреждение Григория девушка не стала пороть горячку и подставляться. Ходить по городу в одиночку теперь опасно, она понимала это лучше многих других. Все-таки работала телохранителем. Поэтому, как только приняла решение уехать в далекую Россию, то вызвала к себе людей Григория Холода. Отныне ее безопасность на людях Морозовых, надо привыкать, имперские латы больше ей не защита.

Бригада матерых воинов прибыла мгновенно, хотя вернее не так, как оказалось они дружили на подступах к госпиталю латников. Близко от греха подальше не подходили, но засели в машинах в паре кварталах. Первым делом Сатико отправилась в канцелярию Корпуса и написала прошение об отставке по семейным обстоятельствам. Шла как есть, с лицом, покрытым шрамами, чего там надумали себе кадровики непонятно, но вместо обычного ворчания сочувственно посмотрели и обещали похлопотать.

Отец работал совсем недалеко, Корпус и канцелярия Императора расположены в одном квартале. Трудный ли это разговор? Для Сатико да, папа одно время был для нее полубогом. Аристократ, сидящий в канцелярии самого Императора, к тому же родственник. Но когда подросла, стало понятно, что это загруженный делами, женами и многочисленными детьми мужик. Когда-то давно он искренне полюбил мать и перенес часть этого большого чувства на дочку. Но его было слишком мало на всех, а незаконнорожденной, к которой остальные жены инстинктивно ревновали внимания и любви оставалось меньше всего.

— Девочка моя, что случилось? — вскочил с места отец, видно увидел безобразные шрамы.

— Все в порядке пап, это пройдет, — не стала расстраивать отца Сатико.

— Может уйдешь со службы, я найду тебе менее опасную работу, здесь в столице, — отец был против ее поступления в Корпус и не оставлял надежды найти дочери подходящее место.

— Пап, я хочу уехать к бабушке, — не стала растягивать Сатико.

— К кому!?! — от неожиданности присел на кресло отец и стало видно, что он сильно постарел. Его мать давно умерла, да и никогда не принимала бастардку, так что он сразу понял о какой бабушке говорит дочь.

— Что она предлагает? — нашел в себе силы отец.

— Признание и клан, — коротко ответила дочь.

— Ты будешь иногда меня навещать? — сразу сдался опытный арсито, он понимал, что это счастливый билет для его любимой девочки, только мысль о близкой разлуке щемила сердце. Одно дело не видеться зная, что в любой момент можешь сделать это, другое отправлять ребенка за тысячи километров.

— Конечно пап, тут десять-двенадцать часов лету, — оптимистично ответила Сатико.

— И в правду дочка, только если вдруг… что-то пойдет не так, помни я всегда тебя жду, — ответил отец и распростер руки для объятий.

— Спасибо, пап, — тихонько всхлипнула расчувствовавшаяся Сатико.

— Подожди, — отец полез в сейф за какой-то папкой, — Здесь твое наследство. Имущество матери давно записано на тебя, а тут все что я смог отложить. Я понимаю, что это немного для будущей боярыни Морозовой, но возможно эти деньги когда-нибудь понадобятся.

— Пап, ты лучший! — сквозь слезы улыбнулась благодарная дочь.

— Это самое меньшее, что я мог сделать, — расчувствовался отец, — Прости что так редко был с тобой все эти годы.

— Все хорошо… Пап у меня есть просьба, не критично, но если возможно ускорь мое прошение об отставке, — Сатико боялась, что, если вопрос затянется ее решительность растает и она не захочет покидать родину.

— Дочка, если мое слово еще что-то значит при дворе, твою отставку примут сегодня же, — успокоил отец, хотя внутри всем сердце хотел задержать ее любой ценой. Но там, у родни Ольги девочка получит гораздо больше…

После разговора с отцом к Морико, решила не ехать. Там Гэндзи, а даже если не встретятся, то в любом случае девчонки увидят ее лицо. Позвонила и немного холодно поговорила с леди Мотонари. Сложно все, тут и неосознанная ревность, и зависть с одной стороны, и благодарность как к человеку и учителю с другой… Проще оборвать, отрезать махом, как говорила мама: «с глаз долой, из сердца вон!»

Тэймэй во дворце не было, принцессу отправили на сборы перед играми в лагерь гвардейцев. Зачем это делают? Разве что взбодрить самоуверенных мужланов? Наследница, итак-то, не подарок, а с даром боевого предвидения она любого по стенке размажет, какие тут тренировки? Так что во дворец не надо, тренеров можно отблагодарить подарком. Точно, надо русский спиртной напиток отправить, они это дело любят…

Заехала на квартиру, побросала вещи в рюкзак и отправилась в арендованное Холодом небольшое поместье. Входя, она опытным взглядом оценила подготовку солдат Морозовых. Черт навскидку они круче офицеров Корпуса! Отличная выучка, завидное оружие и доспехи и явно мощная магическая сила. Людей немного, но с ними чувствуется, уверенность и не дюжая сила. Здесь она пробудет под надежной защитой воеводы до вечера, пока не будет подготовлен вылет в Москву…

Тоши Ишихара получил через адвоката весточку от Салтыковых. Они обещали его вытащить, только надо напроситься на следственный эксперимент. Еще бы этим гайдзинам не суетииться, если он будет свидетельствовать против Андрея Салтыкова, то их господину вообще ничего не угрожает. Хмм… а если они решили убрать ненужного свидетеля?

Хотя зачем? Человека можно всегда использовать, сейчас для чужаков самое главное вызволить босса. Ну а такой исполнитель как Ишихара всегда пригодиться. Среди людей мало тех, кто берется за самые щекотливые дела. Так Тоши сам усыплял свою бдительность и как мотылек рванул на свет. Эту слабость можно понять, в застенках корпуса у парня исчезла всякая надежда остаться в живых. Он уже рассказал, как и по чьему приказу подливал психотропные вещества Косте Брюхову…

В принципе невеликая провинность. За такое даже надолго не сажают. Ведь никто кроме маньяка толком не пострадал. Только вот сумасшедшие латники пояснили, что Корпус рассматривает это дело как покушение на Повелителя Зверей. А за такое только одно наказание — смертная казнь. Так что особого выбора у Ишихара нет, или умереть от рук палача, или стать жертвой своих покровителей, но с маленьким шансом на жизнь. Может быть сжалятся и заберут в Москву?

Тоши мог быть убедительным, когда хотел, красноречие, нотки соучастия, доверительный разговор, все-таки когда-то он работал на дипломатической службе. Парню невероятным образом удалось убедить дознавателей в том, что у него есть ценная информация для следствия, но поделиться ей он может только на месте преступления. А учитывая, что после визита адвоката, Ишихара стал отказываться от своих показаний против Салтыкова, латникам ничего не оставалось как пойти на уступки.

Без показаний однокурсника Сатико все дело против Андрея выглядело бледно, а ведь его тщательно будут рассматривать представители Российской Империи. Так что латники были рады появлению любого шанса позволяющего укрепить позиции обвинения. Возможно, в ходе следственного эксперимента удастся подтвердить основную версию и прижать скользкого Ишихара так, чтобы в дальнейшем он не мог отвертеться.

Учитывая статус свидетеля, его выезд из изолятора Корпуса сопровождало усиленное отделение латников. Три мощных автомобиля и дюжина вооруженных до зубов одаренных в доспехах могли остановить кого угодно. Тем более на своей земле, всегда можно было рассчитывать на помощь. По большому счету задача сводилась к тому, чтобы продержаться несколько минут до прихода «кавалерии».

— База, это Воробей, птичка вылетела из клетки, — раздался голос наблюдателя, крошечный микрофон в ухе и новейшая система групповой связи давали маленькой армии Анатолия Салтыкова еще одно преимущество. Из таких мелочей и строилось элитное подразделение, немного лучше оружие, на толику крепче доспехи, могучие, тренированные люди, железная дисциплина…

— Принято. Это гнездо, всем, работаем по плану, боевая готовность! — коротко ответил оперативник, непосредственно руководивший силовым блоком.