— "Не смей сейчас опускать свою ладонь на мамину задницу! Как ты это делаешь с Эрнандес и Мартинес!".

— М-да уж. Это было бы крайне некстати. — Без тени улыбки прокомментировала японка.

— Эх-х. Да тьху на вас, как говорит Айя! Ну не занудствуйте, а?! Жизнь же прекрасна! Вон, и погода какая классная.

— Помимо нюансов из области нравственности и морали, есть ещё один очень важный правовой аспект, которого ты не учитываешь. — Она сейчас не шутила.

Информировала его без скидок на происхождение и заставляла воспринимать свои слова всерьёз.

— В каком это месте? — Рыжий ожидаемо забеспокоился.

Снисходительная вальяжность с него мигом куда-то слетела.

— Твоя ладонь на моей заднице — прямой и откровенный сексуальный подтекст, ты согласен?

— Э-э-э, м-м-м, ну да. Наверное. И чё? Именно что только подтекст же?

Хамасаки мысленно хихикнула, но по внешнему виду это не было заметно, особенно натуралу.

— Ты несовершеннолетний. Подобные художества — имею ввиду свой зад и твою потенциальную пятерню на ней — широкой общественности станут известны гораздо быстрее, чем ты думаешь. Отгадаешь сам официальную реакцию службы опеки? — в этом месте она позволила себе подпустить во взгляд толику снисходительности.

— Ухтыбл*! — Виктор сдёрнул ладонь с её плеча, как ошпаренный. — Имеете ввиду, возможны проблемы по закону?!

— Конечно, а ты как думал? Или у вас подобное было бы в порядке вещей?

— Да хер его знает, как оно у нас. Меня оттуда увезли ещё немычащим. Абсолютно никаких воспоминаний. — Он резко задумался и потопал вперёд, глядя под ноги.

— В этом случае решение о моей недобросовестности в качестве опекунши можно считать автоматическим. Особенно в свете того, что Хадзимэ Хамасаки будет всеми силами стараться вернуть контроль над HAM-QUAL-CON.

— А это что за зверь? — Рыжий уже не веселился.

— HAMASAKI QUALITY CONTROL LLC.

— А-а-а, та контора, которую вы переоформили на моего батю?

— Да. Но даже и это было бы ещё не всё, — шагая рядом с ним, Тика украдкой наблюдала за его мимикой и чувствовала, что оттаивает. — Любое дополнительное внимание к твоей персоне — нужный для нас факт, как считаешь? Особенно на этом этапе? Или...?

— Нафиг не нужно! Блин, слушайте, какая непростая оказывается штука жизнь! Ч-чёрт, кто бы мог подумать.

— "Богатые тоже плачут" — она в точности скопировала кое-чью интонацию. — Ну и давай разберём этот пример до конца, чтобы ты ориентировался полностью.

— Чё-то я уже не рад! Извините! Ваша задница больше не повторится, — он очаровательно покраснел. — Может, давайте не будем разбирать до конца?

— Нет уж, лови, раз сам начал. Как ты думаешь, если бы тот же Рашид знал о твоих потенциальных активах позавчера, насколько просто тебе жилось бы предыдущие три недели?

— Упс.

— Очкарик, хлипкий, не мог за себя постоять, — Тика безжалостно загибала пальцы. — Которого можно использовать лишь в качестве мешка для ударов перед школой ради развлечения — всё равно с него взять нечего.

— Я же исправил эту ситуацию? — угрюмо уронил сын Сергея.

— Да, и ты молодец. Но как думаешь, если бы у того очкарика в потенциале висела возможность наследования даже просто десятка объектов недвижимости? Пусть и в аренде — формально — но на многие десятки лет вперёд? И сами объекты были бы премиальны?

— Бл*. Витя Седьков от Лысого в таком случае своей мелочью на завтрак точно не отделался бы, — парень почему-то сказал о себе в третьем лице и как-то по-взрослому. — А если ещё и Фархата вспоминать, так и вовсе... Ух ты ёлки.

Даже его взгляд изменился — теперь он смотрел на свою опекуншу совсем другими глазами:

— Вы умная. Спасибо за науку.

— А кроме тех, — она выделила интонацией, — объектов есть ещё весьма интересное подразделение HAMASAKI, повторюсь. Теоретически, перевести его на тебя — вовсе не такая уж невыполнимая задача. Идём дальше?

— Бл*.

— Ага. Особенно если семья или клан подвизались на ниве юриспруденции, а ты — натурал без гражданства.

— Слушайте, имуществом несовершеннолетних же службы опеки управляют? — Сообразил сын Сергея без подсказки.

— Точно, — теперь она смотрела на него уже с нескрываемой насмешкой. — В том числе. И это мы не разобрали и тридцати процентов всех возможных последствий твоих загребущих где не надо рук, — Тика убрала принудительную коррекцию мимики и открыто улыбнулась. — Начинаешь понемногу понимать, почему кое-кому в этом мире даже ужинать порой приходится на далёких островах? После семичасового перелёта?

— Начинаю осознавать, — Рыжий был похож камбалу, которую извлекли из воды.

— То-то. И кстати, Виктор! — в её глазах мелькнула детская искра. — В случае с Дальхис Эскобар последствия могли бы быть даже более серьёзными, это тебе чисто для информации.

— Стесняюсь спросить, — уронил парень угрюмо. — Только не подумайте, что в прагматичных целях. Исключительно из абстрактного любопытства. Её задница может спать спокойно, я и в мыслях не держу.

— Алекс Мартинес — не Хадзимэ Хамасаки. Он к супруге относится не как к плантации, на которой растут деньги.

— НЕ ПРОДОЛЖАЙТЕ! Понял.

— Как скажешь, как скажешь. — На душе отчего-то потеплело, а желание дурачиться никуда не делось. — Ну и чтобы закрыть тему раз и навсегда, — разумеется, Тика тут же продолжила. — Ты же понимаешь, что годишься мне во внуки? Я тоже не в прагматических целях, а исключительно из абстрактной добросовестности.

— С чего это во внуки?!

— Мне сорок шесть, — напомнила она.

— На вид-то двадцать пять, — пожал плечами старшеклассник.

— Если бы я была безответственной в твои годы и завела бы точно такую же безответственную дочь, то как раз у неё в пятнадцать мог бы появиться уже ты. На досуге спроси своих латиноамериканок.

— А что они? — Виктор так занимательно насторожился ещё сильнее.

— А там, откуда они родом, восемьдесят процентов девочек начинают половую жизнь с двенадцати-тринадцати. В шестнадцать по статистике у половины из них появляется первый ребёнок. Так что, статистика — занятная штука, говоря вашим языком.

— Я ПОНЯЛ! Блин. А какое было хорошее настроение! — пожаловался он ей на неё же.

Вышло весьма непосредственно.

— Можешь выдохнуть, — ухмыльнулась японка уголком рта. — Считаем, что урок окончен. Ты умный и я в тебя верю.

Должна же и я как-то развлекаться — Хамасаки-старшая не стала этого говорить вслух, но прямо об этом подумала.

Возможно, ей и правда стоило остановиться на первых двух пунктах?

— Тика, а почему вы так убийственно спокойны? — Рыжий явно что-то прокрутил в голове. — Я правильно понимаю ситуацию? Ключевая в вашем бизнесе компания записана на мёртвую душу, и это — мой отец?

— Да и тьфу на неё, — женщина снова мягко улыбнулась. — Ты ничего не упустил в моём рассказе?

— Э-э-э?.. М-м-м?..

— Когда был жив Сергей, мне было ради чего... — она не стала оканчивать фразу. — А сейчас, абстрагируясь от эмоций, прогресс по-любому не остановишь и речь лишь о том, кто на этом наживётся. А мне это уже не интересно.

— Не понимаю, — он беспомощно развернулся к ней.

— Мне себя редактировать незачем. Миру — уже. HAM-QUOL-CON — инструмент контроля финансового благополучия, да, один из; но теперь не представляет лично для меня никакого интереса как перспектива.

— Вы же молодая? — по-взрослому выдал он после затянувшейся паузы. — Время раны лечит. Вам даже без этих новшеств жить ещё век. Не рано ли вы себя хороните?

— Скажу непопулярную штуку: вот доживёшь до моих лет и окажешься в моём положении — тогда и поговорим.

— Я снова вас не понимаю. Вы по-детски капризничаете!

А даже если и так, непоследовательно вздохнула японка. А вслух из противоречия выдала:

— Подумай на полминуты больше. Если и после этого не сообразишь — буду объяснять. Заново.

***

А ведь она тупо растеряна. Не именно сейчас, а вообще. Ну или идёт вперёд по инерции — а сама опустила руки.