— Мы фе латиноф, — Мартинес тоже жуёт. — Нам мофно. Если что, наши девчонки на два класса младше вообще в таком ходят, что это — ещё верх целомудрия.

— Я думал, если хотите, в ресторан на ступеньках перед домом зайти перед школой. Для вас же эта еда, наверное, не сильно вариант?

— Пойдёт, — беззаботно машет рукой Айя. — Мы не привередливые.

— Я утром часто не ем вообще. Если что — всегда можно наверстать в школе, — говорит Эрнандес, оставляя в покое мой телефон и присоединяясь к нам за столом. Вот робуста — самое оно. Спасибо. Уфф. — Её лоб после первой же пары глотков покрывается испариной.

Хорошо, что я вчера догадался стрельнуть и кофе, и чай на баре.

— Интоксикация?

— Она самая, — хохочут латиноамериканки. — Слава богу, концентраторы изобрели.

В этот момент раздаётся звонок домофона.

Рядом с дверью есть экран. Если подойти поближе, будет видно, кто пришёл. Собираюсь подняться и посмотреть на правах хозяина дома.

— Сиди, я отсюда вижу, — хмуро останавливает меня Айя, затем поворачивается к подруге. — Что делать будем?

— Выйду разберусь, — спокойно отвечает Эрнандес. — Вы пока сидите тут. Сейчас, переоденусь только обратно.

— Зачем? — пытаюсь поучаствовать в разговоре, чтобы выяснить для себя, что происходит.

Мне, в отличие от дам, звонящий отсюда не виден.

Кстати, настроение с утра самое что ни на есть оторванное от реальности. В хорошем смысле этого слова, по понятным техническим причинам (только еды мало).

— В платье будет неудобно драться, а без этого явно не обойдётся, — флегматично отвечает баскетболистка и тут же упомянутое платье с себя стаскивает.

Оставаясь в стрингах и шаря взглядом по квартире — видимо, в поисках вчерашней одежды.

— Это её бывший, — Айя абсолютно не комплексует и нервничает. — Непонятно только, как нашёл. Хм, не должен был.

От её половины пиццы сейчас не останется ничего.

— Хорошо, что её одежда в ванной, — пробормотал Рыжий, когда Ана принялась переодеваться для незапланированного сеанса общения с бывшим.

Одновременно с этими словами он подхватил металлическую швабру, стоявшую возле двери балкона, и направился к выходу из квартиры.

— Стой! — подруга всё услышала и мгновенно выскочила из душевой с охапкой собственной одежды в руках (и в одних труселях).

— А у тебя сиськи прикольные, — Мартинес демонстративно не стала поддаваться всеобщему ажиотажу.

Айя даже не собиралась нервничать: что толку? Понятно, что этот мудила по-хорошему Ану не отпустит. Какое-то время ещё точно будет ныть, преследовать, мозги колупать.

Ущербное животное, что с него взять. Подруга просто погорячилась год назад, когда по пьянке этот роман начала. Потом вот двенадцать месяцев из чувства долга терпела, пф-ф-ф.

Нашла, с кем.

Одноклассник тем временем изящным пируэтом уклонился от Аны, ненормально быстро влез в свои растоптанные кеды и молнией выскочил за дверь.

Захлопывая её с противоположной стороны и через некоторое время оказываясь на улице.

— Бл*! С*ка! Culero! — лихорадочно одеваясь, Эрнандес сыпала проклятиями и матами, причём сразу на обоих языках.

— Можешь расслабиться, — философски вздохнула Айя подруге, продолжая наблюдать за экраном домофона. — Вон, уже есть контакт. Сиди на жопе. Один фиг, не успела.

Дешёвый образец техники нижней части города старательно давал картинку: вот Рыжий выходит из подъезда. Вот он смотрит по сторонам и подходит к троим латиносам, стоящим возле спортивной машины — других кандидатов на роль посетителей его жилья в округе не наблюдается.

Пардон, что прерываюсь