– Конечно, если меня хотят убить, то уж лучше тогда стукнуть по башке и спустить по лестнице, например. Ну оступилась, упала, с кем не бывает. Мне весь дом помогает расследовать дело. По-моему, им нравится. Да и зачем меня убивать? Бывали дела и покруче – и ничего. Да и утром прибежали бабульки все перепуганные. Нет, Вениамин Викторович, вы ошибаетесь.

Он задумчиво покачал головой.

– Я не знаю всех твоих дел, но будь осторожна.

– Хорошо, я буду осторожна. А что по поводу моего вопроса? Есть что-нибудь?

– Очень мало и очень странно. Те координаты, которые ты дала, по нашему ведомству не проходят. Такого человека просто не существует. Я, правда, нашел одного Бориса Федоровича, но в прошлом году он умер.

Я была слегка огорошена. Такого ответа я не ожидала. Всего, чего угодно, но не этого.

– Ты разочарована?

– Слегка!

– Это было так важно?

– Мне казалось, что да. А звание?

– Остальные характеристики более-менее сходятся.

– Н-да уж, задачка.

– Таня, думай!

– Хорошо, спасибо. Отрицательный результат – тоже результат.

– Так как насчет воскресенья?

– Я не против. Люблю лес.

– Тогда созвонимся.

Я пересела в свою машину, и мы как по команде разъехались в разные стороны. Кто-то кого-то водил за нос. Или Светлана Васильевна меня, что вряд ли, или Марья Николаевна всех своих подруг, что более вероятно. Очень загадочная личность была эта Никифорова. А дело становится все интереснее. А я-то вначале думала, что и заниматься им не стоит...

Полдня я потеряла, и теперь придется нагонять упущенное, и прежде чем поехать домой, я решила сначала заехать туда, куда уже давно собиралась, а именно в театр, где работала Светлана Васильевна. Я припарковала машину около большого современного здания. Зайдя через служебный вход, я наткнулась на саму женщину-вахтера.

Я, изобразив смущенную, слегка виноватую улыбку, ринулась к ней. Она была пенсионного возраста, очень миловидная, с длинными и густыми волосами, зачесанными назад и собранными на затылке в пучок. Она подняла глаза и почему-то очень грустно посмотрела на меня.

– Простите, – обратилась я к ней, – могу я увидеть Светлану Васильевну Никитову? Я давно не была в этом городе и даже не знаю, кем она сейчас работает.

Женщина с удивлением взглянула:

– Она на пенсии и уже года четыре вообще не работает в театре.

– Да? – протянула я разочарованно. – А что же мне теперь делать? Я думала, что она может быть здесь. А она не появлялась, не заходила? – с надеждой поинтересовалась я.

– Нет, а что случилось?

– Да ничего... Мне бы поговорить.

– Вы проходите ко мне. Я ее хорошо знала, мы часто общались раньше, сейчас реже, правда.

К счастью, она оказалась словоохотливой. К тому же, похоже, ей было очень скучно и она готова была говорить, по-моему, с кем угодно.

– Так что случилось?

– Да вот, я к ней приехала, а ее уже, как говорят соседи, три дня дома не было.

Женщина с подозрением посмотрела на меня.

– А вы кто?

– Я – ее племянница.

– Но насколько мне известно, у нее не было родственников.

– Я тоже узнала о тете Свете совсем недавно. Они с мамой еще в молодости поругались и совсем не общались, а вот к старости вроде бы помирились. Тетя Света меня в гости пригласила... А тут вот... Где ее искать? Может, уехала куда-нибудь?

– Да никуда она не уезжала никогда. Если только в отпуск, да и то раньше, когда все дешевле было. Сейчас-то нам это недоступно. Может, у кого в гостях задержалась? Даже не знаю, что вам ответить. Ой, – спохватилась она, – да вы, наверное, и есть хотите, с дороги-то. Сейчас я чаек согрею.

Мне даже стыдно стало за всю эту придуманную историю. Но уж очень хотелось мне получше узнать все о подружках покойной.

– В театре, наверное, интересно работать? Я тоже поступала в этом году, но не прошла. Может быть, в следующий раз повезет?

– Я не представилась. Меня зовут Ирина Ивановна. Очень нелегко это – работать в театре, – вздохнула она, садясь напротив меня. – Вы еще молоды, а здесь такое творится! Не каждый выдержит. Вот ваша тетка начинала, между прочим, актрисой. Она ведь театральный закончила. И была очень талантлива. Но случился скандал, я как раз год всего проработала здесь, художественным оформителем, поэтому все на моих глазах происходило. Света была тогда молода, красива, глазки строила – мужики падали. Ну так вот, был у нее роман с главным режиссером. И, надо сказать, очень серьезный и красивый роман. Только вот накладочка вышла: режиссер-то женат был, ребенок, а тут еще жена забеременела. В общем, все узнали об их связи. Сразу в партком, профком... Режиссер этот покаялся, сказал, что Света его окрутила. Его простили. Ее хотели уволить, но она после такого предательства сильно заболела, месяц в больнице пролежала. Состояние действительно было очень тяжелое. А когда выписалась, ей предложили: или увольняйтесь по собственному желанию, или уходите со сцены. Она выбрала последнее: без театра не могла, да и без него, наверное, тоже. Кем она только не работала, наверное, по всему штату прошла. Говорят, – Ирина Ивановна склонилась ко мне ближе, – она даже пыталась жену этого режиссера отравить.

– Что? – у меня холодок по спине прошел.

– Да, у людей очень злые языки, но вы не верьте. Ваша тетка очень хороший человек. Я ее давно знаю.

– А где она работала перед пенсией?

– Да вот здесь и работала. На этом самом месте.

– А тот самый режиссер? Он все еще работает в театре?

– Да нет, что вы. Он тоже давно на пенсии. Да и из театра он ушел на повышение. В Министерство культуры.

– Они встречались? Я имею в виду – поддерживали отношения?

– Да, женское сердце не камень. Долго зла не хранит...

– Простите, а как его зовут? Я знаю многих режиссеров.

– Ох уж это женское любопытство. Но я могу вас понять. Несколько лет назад ни за что не сказала бы, а теперь уже все равно. Борис Федорович Нефедов.

Надо сказать, что, несмотря на всю мою выдержку, я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. В последнее время уж больно полюбились мне это имя и отчество.

– Так где же может быть моя тетка?

– Даже не знаю, чем помочь. Да, в ее доме живут две ее подруги: Марья Николаевна и Зоя Борисовна. К ним зайдите, вам помогут.

– А где работает Зоя Борисовна, может, я на работу зайду?

– В больнице, в третьей. Только вряд ли она работает. Светлана говорила тогда, что у них массовый уход на заслуженный отдых. Так что, я думаю, и Марья Николаевна тоже не работает.

Это уж совершенно точно.

Я поблагодарила за чай, за беседу и, еле сдерживаясь, чтобы не выбежать, не спеша вышла из театра. Но как только я села в машину, тут же, схватив свой сотовый, набрала заветный номер, молясь, чтобы это был не автоответчик. Бог все-таки есть, потому что через несколько секунд я услышала:

– Танечка? Я приятно удивлен такой частоте общения. Что-нибудь еще?

– Вениамин Викторович, не могли бы вы узнать телефон все того же Бориса Федоровича, только Нефедова. Вероятное место работы до пенсии – Министерство культуры.

– Танечка, пять секунд. Я перезвоню.

– Только не домой, я в машине, – и, сказав номер своего телефона, отключилась.

Оставалось только ждать, хотя и так было все понятно. Этот телефон нужен мне был только для подтверждения предположений.

Наконец телефон зазвонил.

– Таня, записывай, 32-28-42.

– Спасибо, я запомню.

– Не забудь про воскресный лес.

– Нет, мы еще созвонимся.

Дав отбой, я тут же начала набирать номер. От нетерпения у меня даже пальцы слегка дрожали. После нескольких гудков трубку подняли, и я услышал приятный баритон, вероятно, моего режиссера.

– Алло.

– Борис Федорович?

– Да, я слушаю.

– Марья Николаевна просила передать вам привет.

– Что? Не понял? Вы куда звоните?

– Борис Федорович Нефедов?

– Да, это я, но не пойму, что вы хотите? – он явно начинал раздражаться.