– Возможно, ты и прав. Поживем – увидим.

Когда Энни уехала, я вернулся в кабинет и пересмотрел все, что знал о Линче, чтобы подготовиться к встрече с Лэссетером из ФБР. Проходя мимо зеркала на пути в ванную, я заметил на губах следы красного вина. Наверно, это не укрепит доверия ко мне, поэтому я долго стоял под душем. Обернувшись полотенцем, я уселся на скамеечку в ногах нашей кровати. И ощутил, как что-то уткнулось мне в ногу. Наклонившись вбок, я пошарил по одеялу, которое Энни откинула, когда вставала.

Предмет был холодным, маленьким, около дюйма длиной. Я поднял его к глазам и повертел, разглядывая: экспансивная оболочечная пуля сорок пятого калибра.[46] Не моя и уж точно не Энни.

Я вспомнил события этого утра. Мне ничего не почудилось. Пуля ждала меня как предупреждение: отступись. Кто-то вломился в мой дом, в мою спальню, где находились мы с Энни, и положил пулю к нашим ногам.

Я попробовал дозвониться до Энни, но она, наверное, была уже в горах.

После этого я заехал к брату. В голове у меня упорно вертелись слова Энни насчет Джека. Прежде чем говорить с ФБР, я должен был полностью разобраться в этой истории. Но еще сильнее меня одолевали злость и подозрения, и я решил, что будет только справедливо излить их на Джека.

Я с силой постучал в его дверь. Он открыл, наполовину прикрывшись створкой. Впустив меня, он положил пистолет на столик у входа.

– Что случилось? – спросил Джек. – Узнал что-нибудь через эти камеры? Кофе хочешь?

– Выпью чашечку.

Он взял с полки кружку и наполнил ее. Я сел за кухонный стол. Джек устроился напротив и положил перед собой телефон.

– Мне надо, чтобы ты рассказал обо всем еще раз, с самого начала.

– Да что случилось? – спросил он.

– Я рискую жизнью из-за тебя, так что ответь на вопросы, черт побери! Выкладывай, как ты начал работать на Линча.

– Меня порекомендовали.

– Кто?

– Один тип, которого я знал по Флориде.

– Как его зовут?

– Я всегда знал его под именем Флорес. Джефф Флорес.

– А номер его телефона?

– Могу отыскать.

– Ищи.

– Прямо сейчас? Он наверху, в кабинете. В старом мобильнике. Сперва надо будет найти его зарядник.

– Мы его найдем до моего ухода. Мне нужно знать график всех твоих встреч с Линчем. Всю хронологию подхода к Саксу. Каждый адрес. Тебе известно его настоящее имя?

– Погоди. Почему ты обо всем этом спрашиваешь?

Я резко встал, отодвинув стул:

– Потому что сегодня утром кто-то оставил у меня в спальне гребаную пулю! Потому что Энни от меня уйдет, если это не прекратится сегодня же. Потому что ты погубил мою жизнь. Доволен? У меня есть право на кое-какие ответы, и я намерен их получить.

– Это сделал Линч?

– Просто ответь на вопросы, Джек.

– Прости, что втянул тебя, Майк, но ты не можешь держать меня в неведении. Они угрожали Энни?

Я выложил на стол пулю. Джек подался ко мне:

– Ты должен мне доверять, Майк.

– Тебе-то? Я никого не знаю лучше, чем тебя, и никому не доверяю меньше, чем тебе.

– Мы сделаем эту работу, и ничего плохого не случится. Ты должен мне верить. Клянусь! Мы ее выполним, и всем будет хорошо.

– Почему ты так уверен?

– Уверен.

– Эти ребята отправили тебя в больницу.

– Если будем ссориться, нам только хуже станет, Майк. Нужно сосредоточиться на том, как сделать дело и покончить с этой проблемой.

– Погоди. Откуда такая уверенность?

– Потому что я знаю их. Потому что…

– Ты абсолютно уверен?

– Да.

Он пытался меня успокоить, но лишь выдал себя.

– Скотина, – холодно проговорил я, оцепенев. До меня начало доходить, и я испытал шок. – Я был прав с самого начала. Ты действовал с ними заодно. В тот первый вечер.

Я всегда знал, что у Джека имелся потенциал стать величайшим мошенником на доверии. Раньше мне часто казалось, что он способен придумать и воплотить в жизнь нечто прекрасное, хитроумное, почти на уровне произведения искусства – на свежую голову, если когда-нибудь окончательно протрезвеет. Вот я и дождался: многоходовка, хорошо просчитанная искусная игра – всегда знал, что он на нее способен. Великолепная, как я и мечтал. Одна незадача: объектом этой игры был я.

Внезапно испугавшись, он приложил палец к губам и скосил глаза на телефон.

Нас слушали.

Я подошел к Джеку и положил руку ему на плечо. Как будто утешал, но я резко повернулся и, удерживая его за рубашку, зашел ему за спину и поймал шею в захват. Стащив Джека со стула, я поволок его в ванную.

Там включил воду на полную мощь, втянул Джека внутрь и прижал его спиной к ванне. Потом, пока помещение наполнялось паром, включил радио на полочке и врубил на полную громкость музыку.

Теперь нас никто не слышал. И никакой «жучок» не выживет в горячей воде.

– Ты меня подставил, – заявил я. – Ты работал на них с самого начала.

– Нет, Майк. Я говорил, что был порядочным человеком. И это правда, но потом они добрались до меня. Выбора не было.

Я стиснул его промокшую рубашку и резко встряхнул.

– Хватит заливать! – рявкнул я.

– Да пошел ты!

Он сильно ткнул меня кулаком в скулу, но я его не выпустил.

– Вся моя жизнь. Работа. Энни. Все это рухнуло из-за тебя.

– Ты сам в душе этого хотел. Честного не подбить на преступление.

– Так ты еще и обвиняешь меня?

– В этом и закавыка. Все было затеяно ради тебя. Есть миллион спецов, которые справились бы лучше, так почему они нацелились именно на тебя? Они подставили меня только для того, чтобы добраться до тебя, Майк. Это ты втянул меня во все это.

Потрясающая наглость! Стремление не только исказить правду, но и перевернуть ее с ног на голову.

– Не смей мне лгать! В этом ли причина? Уж не ты ли стоишь за всей этой гребаной махинацией? Может, все они работают на тебя? Убью!

Я встряхнул его сильнее, ударив головой о край ванны. Джек закрыл глаза, поморщился и заплакал:

– Прости, Майк! Я просто кусок дерьма. Я пытался! Честно пытался, но они меня подловили. Я не могу измениться, Майк! Но ты должен знать, что ничего подобного не должно было произойти. Никто не должен был пострадать. И никто не пострадает. Нам нужно просто сделать эту работу, и мы будем свободны и чисты. Давай вернемся и что-нибудь придумаем. Мы все исправим.

Господи… Лучше бы Джек врезал мне в глаз, чем слушать это сопливое самобичевание.

– Я больше знать тебя не желаю.

– Они убьют меня, Майк. И ты это знаешь. Ты их видел.

– Я больше в это не верю, Джек.

– Нам надо вернуться и сдать назад. Если они узнают о том, что ты разгадал подставу, мне конец.

– Нет, Джек.

– Если ты уйдешь, они поймут. Они слышали, о чем ты говорил. Они следили за мной. Я хотел тебе рассказать, Майк, но они бы меня убили.

– Придумай что-нибудь посвежее.

Я развернулся и вышел.

Удаляясь от дома Джека, я был настолько взвинчен, что едва заметил, как разогнался до шестидесяти миль в час на жилой улице. Я придавил тормоз и глубоко вдохнул. Я так и не узнал, что происходит: либо Джек действительно был лишь жалкой наживкой, либо каким-то образом дирижировал событиями, загнав меня в ловушку с самого начала.

Ожил телефон. Звонил Джек. По идее, мне следовало проигнорировать этот звонок, но у меня появилось еще несколько обвинений, которые хотелось бросить ему в лицо. И я ответил, поворачивая руль вправо и проезжая на красный свет.

– Даже не звони, Джек. Ты для меня умер.

– Майкл? – осведомился голос Линча.

– Что?

– Я подумал, что надо бы сообщить: Джек пока еще жив, но умрет… точно не скажу… минут через десять или пятнадцать. Я не врач. Так что вам, наверное, стоит поторопиться. И перестаньте рыпаться, Майк. Из-за этого только люди страдают.