Я обернулся и посмотрел в сторону банка и башен финансового района. Потом повернулся к Джеку:

– Я смогу это сделать.

На случай, если вариант с экскурсией не сработает, мне был нужен гостевой пропуск. Первой мыслью было изобразить из себя финансового лоббиста, что открыло бы все двери. Но такая роль породила бы и слишком много тянущихся ко мне ниточек. Лучше что-то попроще. На обратном пути из Нью-Йорка я отыскал центр фитнеса, который планировали открыть поблизости от банка ФР через месяц или два. Я нашел головной офис этой корпорации и попросил снабдить меня пакетом материалов об их будущих программах занятий. Мне пообещали их выслать.

– Пришлите завтра, – попросил я и дал им номер своего счета в UPS.

Потом я связался с отделом кадров нью-йоркского банка ФР. Меня переключали на разных чинуш, пока я не вышел на того, кто занимался бонусами для сотрудников.

Я представился как менеджер фитнес-центра по продажам.

– Не могли бы мы договориться о встрече во вторник? – поинтересовался я.

Это был день ФР, день кражи.

– Откровенно говоря, мы очень заняты и бо?льшая часть нашего годового бюджета на такие услуги уже распределена.

Я взял тон, диаметрально противоположный истинному, и превратился в бодрого представителя спортивного мира.

– Я просто хотел рассказать вам о наших бонусах по корпоративным программам. Вы сможете встать на путь к более счастливой, здоровой…

– Мы будем свободны только на время обеда.

– Вот и замечательно.

– Обеда, – повторил он.

– А-а… – Я понял прозрачный намек. – Я буду рад побеседовать и во время ленча, если мы договоримся о заказе столика для сотрудников, чтобы ознакомить вас с нашим восхитительным предложением.

– В «Бейзил тай». Скажите им, что это для Стивена из банка. Они там знают, что я заказываю. Я перешлю вам по электронной почте бланк, его надо заполнить для получения пропуска.

Я продиктовал ему свой подставной электронный адрес.

– А мы сможем встретиться чуть раньше? – спросил я. – Скажем, без четверти двенадцать?

Встреча долго не продлится, а мне следовало освободиться вскоре после полудня, чтобы украсть директиву.

– Конечно, – ответил он.

Я заказал пару флисовых жилетов с эмблемой фитнес-центра, чтобы мы с Джеком сошли за его представителей, затем проверил высланную Стивеном почту. Бланк оказался таким, как я и подозревал: всем посетителям требовалось указать имя, адрес и номер социального страхования. Возможно, они не делают полную проверку всех данных подряд, но я не мог рисковать.

Итак, в день директивы у меня будет гостевой пропуск и более длинный поводок, чем на экскурсии, но за это придется заплатить. Мне понадобится Картрайт.

Когда я высадил Джека, у меня было отличное настроение после разработки плана и проведенной разведки. Я сказал ему, что буду работать над нашими документами для вторника. Ему нужно было с кем-то встретиться, но он пообещал заехать ко мне позднее и помочь с подготовкой. Я отправился домой, твердя себе: на самом деле я никуда не вламываюсь. Я лишь выигрываю время, совершая разные действия исключительно для того, чтобы подольше продержать Линча довольным и обратить его замыслы против него. И тут я заметил, что за мной кто-то едет. После пяти поворотов я в этом уверился: на машине была характерная антенна. За мной следил полицейский, даже не пытаясь это скрыть. Глядя в зеркала, я едва не стукнул в хвост чью-то машину.

Чтобы отвлечься, я включил радио. Станция «Рынок» передавала отчет о заседании комитета ФР. Впервые за много лет его итог оказался неопределенным. Обычно такие мероприятия проходят по готовому сценарию, а все цифры уже определены заранее. Заседание протекает в спорах из-за мелочей, потому что даже сущая ерунда – например, определение «существенное развитие» вместо «значительного развития» – способна потрясти рынки. Но теперь у них появился солидный блок несогласных, могущих проголосовать против политики легких денег.

Объем торговли был высок, а рынки – смешанными. Предстоящее заседание комитета обещало превратиться в схватку, и никто не знал, кто выйдет победителем. И это делало ранний доступ к директиве еще более ценным, а меры безопасности – еще более жесткими.

Когда я подъехал к своему району, коп исчез. Наверное, у меня шалили нервы. Я нашел место для парковки за углом своего дома и еще раз осмотрел улицу. Полицейской машины без специальной маркировки не было.

Я уже прошел половину квартала, когда услышал позади подъезжавший автомобиль. Это был тот же, что следил за мной. Коп ехал вдоль тротуара с пешей скоростью, поглядывая то на меня, то на экран вмонтированного в приборную панель компьютера. Я постарался сохранять спокойствие и думать о том, как поступил бы нормальный гражданин, не подозреваемый в убийстве, без отмычки в кармане и не замысливший кражу, – а это отличный способ, чтобы в конечном счете повести себя подозрительно.

Наши взгляды встретились. Я кивнул копу. Тот смотрел на меня. Я остановился. Он тоже. Я свернул на дорожку к своему дому и выбросил отмычку и тензометрический ключ в кусты позади почтового ящика, заслонив их телом от копа. Обладание так называемыми воровскими инструментами по законам Виргинии является уголовным преступлением.

Фасад моего дома залил свет фар. Все, хватит с меня. Я развернулся и направился к машине. Фары погасли. Я увидел, как коп произнес что-то в рацию и укатил.

Вот тебе и чистый отход после кражи. Копы давили на меня. Но будь я подозреваемым в убийстве, они бы не играли в психологические игры, а арестовали меня. Я знал, кто за этим стоит.

Чтобы пройти проверку для получения гостевого пропуска в банк, мне требовались более надежные фальшивые документы. Наскоро выпив дома кофе, я отправился к Теду. Картрайт сидел в задней комнате за столом, заваленным стопками бумаг, похожими на заявления о страховании жизни.

Я объяснил, что мне нужно. Он поскреб щеку, размышляя.

– Значит, нужны документы для одноразовой проверки? – уточнил он.

– Да.

– Социальный поиск? Они будут проверять совпадение даты рождения и все такое?

– Могут. Лучше подготовиться.

– Тогда мне придется подыскать для тебя взрослого.

– Не понял.

– Как в наше время похищается личность? Берешь номер социального страхования ребенка, продаешь его нелегальному иммигранту. Дети никогда не проверяют своего кредита в банке. Они не подают заявления о приеме на работу. И никто не узнает, что эта информация была украдена, пока родители не обратятся с просьбой предоставить заем на обучение в колледже и не обнаружат, что их младшенький пятнадцать лет проработал на птицефабрике. Но для твоих документов мне понадобится свежий бумажник человека примерно твоего возраста. Придется кое-кому позвонить.

– Другими словами…

– Друзья и семья: три куска.

– Столько у меня есть. Уложишься к следующему вторнику?

Он кивнул.

– Твой бейсбольный мяч сработал?

– Он пока еще не в онлайне.

– Это твой единственный способ проникновения?

– Я разбросал еще несколько флешек.

Картрайт неодобрительно хмыкнул.

– К этому они готовы.

– Уверен?

– Когда-то флешки были чем-то вроде мастер-ключа. Их разбрасывали на парковках. Если ты зарядил туда свадебные фото, детишек или собак, то забудь о флешках. Их будут передавать по всему офису, перезаражают все компьютеры. Но все начальники службы охраны читают одни и те же статьи. Они боятся флешек как огня. Никто уже не пользуется автозапуском в компьютерах, иногда даже наглухо заклеивают порты USB. Так что с такими вбросами надо быть очень осторожным, иначе к тебе в дверь постучат парни из секретной службы.

– Не из ФБР?

Он кивнул:

– Секретная служба занимается банковскими и компьютерными мошенничествами, а также фальшивыми деньгами и защитой президента. Вполне логично, согласись.