Получилось! Но не время упиваться победой!

Бросив косой взгляд в сторону, я заметила приближение второго типа. Он как черная машина на скорости несся за мной, и, судя по оскалу на лице, отомстит за бубенцы товарища.  Второй раз этот трюк бы не прошел и я почему-то, замерла как олень в свете фар.

Еще секунда и я точно окажусь втоптанной в землю, без шанса на восстановление. Но тень за моей спиной растет, выдвигаясь вперед, угрожая сопернику своей страшной чернотой.

Максим вырастает ровно в тот момент, когда угроза столь близка, что я морщусь от страха, боясь услышать хруст своих костей. Громкий хлопок вперемешку с мерзким хрустом и тяжелое дыхание с пряным ароматом моего мужчины. Сильные, родные руки обхватывают за плечи так сильно, что я бы пискнула, но это слишком приятно. Максим вдавливает мое лицо в свою грудь, и зарывается пальцами в волосы на макушке, словно ему необходимо сейчас вдохнуть воздух именно здесь, у моей головы. Убедиться, что я дышу с ним одним кислородом. Он целуем меня в лоб, и, обнимая, покачивает из стороны в сторону, будто успокаивая.

- Зачем побежала? Кто тебя просил?

- Прости…. Я так испугалась. Прости. Я думала там…. Я думала они…

- Все, тихо, Стешенька. Тихо. Все хорошо.

Мы постояли так еще какое-то время, но Максим решил, что его достаточно, и, подхватив меня под бедра, понес в сторону своего авто. Я не смотрела по сторонам, плотно закрыв глаза и уткнувшись носом в плечо Максима. Единственное, что успела заметить, на секунду мазнув взглядом, так это стоящего на коленях мужчину, рядом с той самой машиной, которая и побудила меня к побегу. Шум голосов, какие-то разговоры, но было ли мне до этого дело, когда Максим, усадив меня на переднее сидение своего авто, обошел его и сел за руль.

- Домой, малышка. Мы едем домой. Все закончилось.

Сжав мои пальцы, муж свободной рукой потянулся к рычагу, опуская спинку кресла.

- Поспи. Ехать прилично.

И улыбнувшись, я закрыла глаза, проваливаясь в свой сладкий безмятежный сон. 

Стешка неуверенно мяла подол своего платья и поглядывала на меня как на врага народа, но уже смирившись с той мыслью, что это шаг необходим для нашего будущего.

Прошло уже полтора месяца с тех событий, которые связали нас невидимой нитью на веки вечные, и многое успело измениться, кроме того, что я люблю свою жену. Стеша первые пару дней провела едва ли не в летаргическом сне, отсыпаясь после потрясений. Но проснувшись, словно сбросила с себя маску испуга и расцвела.

Она обнимала меня почти все свободное время, так или иначе стараясь прикоснуться лишний раз при любой возможности. Я млел. Просто растекался лужей к ее ногам, позволяя малышке мять меня как ей угодно. Такая крохотная, такая доверчивая. Я видел как не смущение, а желание расплескивает на ее щеках румянец, превращая мою девочку в цветущий бутончик. Она только улыбалась, время от времени целуя меня куда попадет. Конечно, я старался, чтобы губы попадались как можно чаще.

Фирму я все-таки продал, но не Воронцову. У него теперь совершенно другие проблемы. После той поездки на выжженное химией поле, ему пришлось разбираться с журналистами, которые атаковали его, стоило аудиозаписи с его признанием появиться сразу у нескольких источников. На ней бывший одноклассник в подробностях рассказывает о своих махинациях, кражах в бюджете и поставке девушек за границу в сексуальное рабство. Тут еще «спасибо» той самой эскортнице Наташе, которая не боялась дать показания для обвинения, полностью обнародовав свою историю и все доказательства, что у нее имелись. Она с охотой рассказывала журналюгам как попала в этот бизнес, и как Воронцов самолично подкладывал ее под своих партеров и конкурентов для сбора информации.

К нашему знакомству в клубе она не имела никакого отношения, разве что случайно попалась на глаза людям Воронцова, которые на тот момент пасли именно меня, случайно обнаружив желающую сбежать должницу. Она действительно собиралась уехать и начать все сначала, но судьба повернулась иначе, и сейчас девушку охранял как зеницу ока один их тех, с кем ей доводилось спать. Не знаю из жалости ли к бывшей проститутке, или из-за опасений, что она может знать что-то еще. К Стеше я ее больше не подпускал, да она и сама не стремилась, стараясь вычеркнуть из своей головы все, что связанно с той ситуацией, кроме меня.

Приплетать к этой истории нас не видел смысла. Шумихи было и без того достаточно, и Воронцов уже сидел в СИЗО где ему были бесконечно рады. Бывших депутатов там любят.

Познакомил Стешу с Ольгой. Женщиной заменившей мне мать. Ольга почти весь вечер держала девушку за руку, и время от времени поворачиваясь ко мне со смехом говорила «Я просто не могу поверить! Ты меня точно не обманываешь?». Стешка сперва смущалась, словно я ее не на ужин с родней пригласил, а на оргию и поднять глаза для нее смертельно. Но чем больше болтала Ольга, тем сильнее расслаблялась Стеша и к концу вечера моя приемная мать едва ли не провозгласила ее своей дочерью, сетуя на то, что в жизни ей достаточно мальчишек, имея в виду нас с Егором. Который к слову сидел кислый, будто сожрал лимон и не в силах его переварить.

Завидует. С нашими-то характерами сложно найти спутницу жизни, а тут еще Стеша такая… Моя. Вот и тревожит братца чувство неполноценности. Но я ему не нянька, сам пусть разбирается и ждет свой счастливый случай.

«Соблазн» тоже выставлен на торги и уже нарисовался один покупатель, который готов купить его за любые деньги. А нам со Стешей должно хватить до конца жизни, ведь уехать из страны я ее все-таки уговорил, но она не особо то и сопротивлялась. Разве что бросив грустный взгляд на свой потрепанный альбомчик, стоящий на полке шкафа.

- Давай съездим? – Предложил и понял, что давно нужно было так сделать давным-давно. Узнать, как сложилась судьба хоть и когда-то, но близких людей. Попрощаться.

Ей было страшно, но собрав всю свою решительность, она согласно кивнула, тут же смяв ткань юбки, как и сейчас, пока мы ехали в сторону ее села.

За окном мелькал однообразный пейзаж, демонстрируя зеленую гладь с опушками-выскочками, нарушавшими идеальную ровность засаженных полей. Я старался ехать аккуратнее, но нетерпение душило меня изнутри. Что-то должно было произойти, и я не ошибся.

Стоило заехать в сам поселок, как недоверчивые, даже брезгливые взгляды всех встречных буквально исполосовывали, но Стеша не реагировала. Она казалось, совершенно не замечает этой зеленой мерзотной зависти и, погрузившись в свои воспоминания, хваталась взглядом за недоброжелательно встретивший пункт.

- Сюда. – Тихонько сказала она, и я притормозил у полуразвалившегося барака. Заколоченные окна, мусор, грязь. Косые оконные рамы и завалившееся крыльцо.

Стеша вышла из машины и я последовал за ней, мысленно решив не оставлять супругу в этом месте даже на секунду без внимания.

Она шла как на казнь, смиренно опустив руки вдоль тела и глухо передвигая ногами, не сводя взгляд с единственных окон не забитых досками. Я просто шел. Просто следовал и понимал, что никогда не видел ее такой. Мой солнечный зайчик потухла как фитилек свечи и замерла в ожидании. Косые ступеньки, скрипевшие под легкой Стешей, подомной просто стонали от старости.

Стоя перед дверью, я видел, как тяжело она наполняет свои легкие, смотря на подранный кожзам двери, пытаясь найти в себе силы, но прикрыв на секунду глаза, подняла руку и постучала.

Долго стояла такая гробовая тишина, что был слышен стук ее сердца, и я все больше переживал, что моя маленькая сейчас прямо тут уснет, набираясь новых сил.

- Сказала же, нет у меня денег. – Раздался высокий женский голос так напомнивший мне Стешин. Дверь открылась, будто и не была заперта и на пороге появилась такая же миниатюрная женщина в старом засаленном халате. – Стеша?!

Она вскрикнула и приложила руку с задрожавшим губам, смотря огромными глазами на мою жену.