Крайон, не успевающий каким-либо способом отвести его в сторону или уклониться, сделал единственное, что еще мог, – он попытался закрыться щитом.

Тяжелое лезвие эспадона обрушилось на верхний край щита, разрубив прочную металлическую окантовку, раскололо толстые дубовые доски основы, надрубило умбон в середине щита и, перерубив наруч доспеха Крайона, глубоко разрезало его левую руку.

Впрочем, опытный воин сумел обратить себе на пользу даже это обстоятельство. Не обращая внимания на сильнейшую боль в раненой руке, он рванул щит в сторону, выворачивая застрявший в нем меч из рук Олега, одновременно нанося колющий удар своим бастардом. Закрываясь щитом от опасного выпада, Олег не смог удержать рукоять своего меча, и эспадон с глухим стуком упал на землю. Следом за ним последовал и расколотый щит Крайона.

На поле боя вновь воцарился паритет. Утративший щит герцог Полейский непрерывно атаковал, не оставляя Олегу времени, чтобы извлечь его последнее запасное оружие – булаву. Олег прикрывался от ударов своим щитом, заставляя Ворона непрерывно пятиться, чтобы выкроить хоть мгновение и достать оружие. Про себя он благословлял тот миг, когда решил взять для защиты цельностальной щит. Будь его щит деревянным, с металлической окантовкой, как у большинства местных рыцарей, долго он под градом таких ударов не протянул бы.

Впрочем, паритет сил был лишь кажущимся. Из раны на левой руке герцога продолжала течь кровь, и рано или поздно ему пришлось бы замедлить темп боя из-за кровопотери.

Так и случилось. Постепенно удары Крайона становились все более и более редкими, и Олегу наконец-то удалось извлечь булаву из держателя. Теперь уже он, прикрываясь щитом от редких, но все еще сильных ударов герцога, начал наступление, стремясь сократить дистанцию, дабы получить возможность применения своего увесистого, покрытого тупыми железными шипами «аргумента».

Здесь и проявилось все преимущество коня Олега. Аргамак Крайона, как оказалось, сильно уступал жеребцу Олега в гибкости и увертливости и, вынужденный отпрыгивать, пятиться и отступать, никак не мог совершать это с той же легкостью и изяществом, что совсем недавно демонстрировал Ворон.

Нет, он, конечно, был хорош. Очень хорош. То, что творил аргамак, изо всех сил помогающий своему хозяину, не мог бы повторить ни один самый выученный и тренированный конь. Просто… Ворон все равно был лучше. И это давало Олегу немалое преимущество в бою.

– Кто ты? – впервые за время боя прервал молчание керр. – Ты тоже из наших? Человек бы не смог мне противостоять. И откуда у тебя этот конь?

– Я не хочу об этом говорить, – качнул головой Олег. – Сдавайся, ты ранен и потерял щит. Тебе не победить.

– А я все же постараюсь! – сквозь зубы выдохнул Крайон, обрушивая на щит Олега очередной удар. – Слишком уж ставка велика!

Удары вновь посыпались градом.

Однако постепенно Олегу все же удалось сократить дистанцию боя до расстояния, на котором он смог пустить в ход свою булаву, и теперь уже Крайону пришлось уйти в глухую оборону. От первых двух ударов керр уклонился. Удивительно, но этот весьма массивный человек мог двигаться с грацией кошки. Третий удар он отвел скользящим блоком меча, тут же контратаковав в голову. Олег успел пригнуться, и клинок лишь скользнул по шлему, не нанеся вреда. При этом выпаде Крайон раскрылся, чем и воспользовался Олег, опустив тяжелую булаву на широкое бронированное плечо герцога Полейского.

Затрещал, вминаясь, панцирь. Непроизвольно дернувшись от боли, Крайон пропустил второй, скользящий удар, пришедшийся на уже раненую руку. После третьего удара, оставившего приличных размеров вмятину на его шлеме, Крайон покачнулся в седле и, медленно завалившись набок, упал на изрытую копытами землю турнирного поля.

Спрыгнув с коня, Олег оглянулся в сторону судейских трибун. Крайон Полейский лежал без движения, не подавая признаков жизни, и герольд уже должен был объявлять о его победе. Однако трибуна безмолвствовала. Пожав плечами, Олег вытащил мизерикордию [6]и направился к лежащему без сознания герцогу. Вряд ли судьи смогут отмолчаться, увидев сталь около его горла.

Однако подойти ему не дали. Яростный бело-золотой конь ринулся наперехват, не позволяя приблизиться к начавшему потихоньку приходить в себя Крайону. Солнечный аргамак самоотверженно защищал раненого хозяина, и Олег оказался в весьма тяжелом положении. Уворачиваться от разъяренного аргамака, не причиняя ему вреда, становилось все более и более сложно, но, стоит Олегу хоть немного его оцарапать, как он немедленно будет признан проигравшим как нарушивший основное правило турнира. Олег был абсолютно уверен, что ему, в отличие от Крайона, в этом случае никаких скидок делать не будут.

Впрочем, нападки огнегривого продолжались недолго. Мелькнула черная тень, и Ворон принял участие в бою, атаковав аргамака сбоку. Тот лишь жалобно заржал, когда длинные и не по-лошадиному острые зубы Ворона сомкнулись на его холке. Олег даже мельком пожалел, что у его жеребца, в отличие от конеобразных монстров, на которых разъезжал Висс со своими учениками, отсутствуют клыки. Впрочем, Ворон и без них справлялся очень даже неплохо.

Подойдя к начавшему приподниматься Крайону, Олег откинул забрало его шлема, приставил кинжал к горлу и громко потребовал:

– Сдавайся!

– Сдаюсь. – Герцог устало прикрыл глаза, явно с огромным трудом удерживая себя от падения в беспамятство. – Пожалуйста, отзови своего коня, пока он не искалечил моего Огонька, – пробормотал он, кинув взгляд на продолжающих отчаянное сражение коней. Впрочем, сейчас это походило скорее на избиение младенцев. Ворон буквально забивал своего противника, не давая тому ни единого шанса вырваться и прийти на помощь хозяину.

– Ворон, хватит! – громко крикнул Олег. – Они сдаются! Иди сюда!

Пихнув напоследок аргамака, уже изукрашенного многочисленными следами укусов и явно чувствующего себя не самым лучшим образом, Ворон с радостным ржанием подбежал к хозяину. В этот момент наконец-то взвыли фанфары и срывающийся голос герольда объявил:

– Бой закончен! Победитель – Ариох Бельский! Крайон Полейский потерпел поражение и выбывает из числа участников турнира!

Вслед за этим на поле ринулись целители и обслуга.

– Так это твоих рук дело?!!! – Его Величество император Трира Светомир Вольский в ярости взглянул на стоящую перед ним навытяжку Эринию. – Как ты могла!

– Нет, это ты как мог, отец! – Девочка и не подумала опустить глаза, твердо встретив взгляд императора. – Ирена – твоя воспитанница, как ты мог распоряжаться ее судьбой с такой бесцеремонностью! Я предупреждала тебя, что так поступать нельзя и что я приложу все усилия, чтобы помочь подруге!

– Вот даже как… – протянул Светомир, внезапно успокаиваясь, и совершенно по-новому посмотрел на Эри. – Ну что ж, я, наверно, могу гордиться. Моя дочь, даже не войдя в возраст и не обретя полного доступа к Дару, смогла переиграть своего многоопытного отца. Вот только, затевая эту интригу, все ли ты учла?

– Что именно? – насупилась Эри. – Я посмотрела варианты.

– Ну и на сколько же лет вперед? И кому?

– Я заботилась об интересах Иры! В отличие от тебя! Я на год вперед заглянула! Ты смотрел, сколько слез она бы пролила, если бы твой замысел удался и она вышла замуж за Крайона?

– Смотрел. А ты смотрела, что было бы с ней через десять лет, если бы ты не вмешалась?

– Нет. Ты же знаешь, что я пока на такой срок вижу очень плохо.

– А я смотрел. К тому времени она бы воспитывала двоих детей, жила в любви и счастье и с иронией вспоминала бы этого своего ухажера. Крайон, что бы ты о нем ни думала, очень мудрый и хороший человек, и он нашел бы к ней подход. А у Трира появилась бы новая богатая провинция, а то и две! Вольные баронства Мелх и Райс, оказавшись практически со всех сторон окруженными нашей территорией, присоединились бы к Триру! Особенно если бы мы пригрозили поднять таможенные пошлины! А что теперь?