С японцами очень трудно вести переговоры. Нужно постоянно держать ухо востро, чтобы и не прогнуться под них, и в то же время балансировать на острие клинка, дабы не сорваться в конфронтацию, когда эти довольно-таки жесткие люди начинают давить. 

- Результаты у меня на руках, - ответил я на английском как можно флегматичнее, при этом невольно отметив, как за моей спиной дернулись обе девушки, мгновенно прекратив свои шипящие разборки. – И они более чем занимательные.

- Мы их увидим? – напрягся Акайо Танака.

- Возможно, - лучезарно улыбнулся я в ответ, поймав одобрительную и хитрую улыбку Синь Ляня – это был мой самый удобный партнер, но, в то же время, самый малозначимый и уязвимый: «всего лишь» доктор наук и один из самых известных в мире натуропатов, а также гениальный врач традиционной китайской медицины, собственными руками спасший столько жизней, что ему давно должны были поставить памятник. Но, за редким исключением, ставят памятники только тем, кто жизни отбирает. Синь Лянь - умнейший человек, но ужасно запуганный, как своими собратьями, постоянно напирающими с фармацевтическими геноцидными новшествами, так и правительством страны, скупающим органы людей в обмен на неуплату налогов.

Синь Лянь одержим идеей помочь полностью оцифрованным гражданам Китая выйти из клеток концлагерей, лишь издевательски условно названными «домами» и личным имуществом. После расстрела его отца во время культурной революции, он приложил максимальные усилия, дабы скрыть факт родства с именитым в своё время эпидемиологом, выступающим против начала претворения в жизнь страшного плана мирового правительства. И в этом ему помог мой отец. Так что... тут уже не просто рука руку моет, тут фактически клятва на крови.

Достаточно сказать, что я не подписал с ним ни одного договора, всё только на словах. Я доверяю ему полностью, как и он мне, но не доверю тем, кто может на него влиять. А таких много. То, что Синь Лянь всего лишь акционер крупнейшей корпорации, выпускающей традиционные китайские препараты, не делает из него «серьезного» конкурента перед лицом других крупных игроков, а вот если бы он стал владельцем... Впрочем, именно об этом он и мечтает. Не могу сказать, что не понимаю его, но, учитывая альтруистические устремления этого почтенного господина, мне кажется, это благо, что он до сих пор только акционер. Его просто изувечат и закопают, если он начнет гнуть свою линию, придя к полноценной власти в компании или хотя бы заполучив контрольный пакет акций. Говорят, понять то, что в голове у китайца невозможно. Это не так. Невозможно понять зомбированного идиота с промытыми мозгами, а Синь Лянь относился к тому редчайшему, почти исчезнувшему виду благородных людей, не имеющих ни расовой принадлежности, ни особого социального статуса, зато достойных быть честными и справедливыми правителями всей Земли. Такому человеку можно доверить жизнь и быть уверенным, что если он и не справится с задачей по каким-то форс-мажорным обстоятельствам, так точно положит все силы на это, вплоть до собственной жизни. Да и что скрывать, мне льстило иметь личным консультантом Синь Ляня. Если бы не его авторитетные заявления и заключения, я бы не смог и части сделать. Взамен я, как могу, влияю на его оппонентов в совете директоров, посредством закупок в Харбине. Они поставляют мне необходимые травы и минералы для всевозможных SPA-салонов, расположенных на территории моего отеля, не говоря уже о крутых профессионалах-массажистах и настоящем шелке, что закупается для пошива постельного белья наших VIP-номеров.

- Как насчет геологических исследований на вашей территории? – жутко нервничая, спросил Федор по кличке «Фулхаус» – известный спонсор различных неперспективных разработок, а точнее отмыватель госденег, полученных преступным путем (с другой стороны, когда они получались иным путем?), дабы затем провернуть главное: наладить производство еще одной землеубивающей машины. Деньги вообще не волнуют элиты, вопреки мнению наивных граждан. Можно обкупиться яхтами, замками, островами, корпорациями и пересадить себе сердце хоть десять раз, но когда ты знаешь, что существуют люди, которые спокойно живут без всяких пересадок и болезней более трехсот лет, то все деньги мира перестают иметь значение, и целью жизни становится совсем иное, как и валюта...

- Вынужден вас расстроить, Федор, - увлекшись форелью, нехотя ответил я, - но не далее как месяц назад, я уже подписал бумаги на раскопки.

- Вот как? – прищурился Федор. – И с кем же, что за компания? Под чьей эгидой?

- Эмм... форель просто тает во рту, - смаковал я реакцию Федора. – Чья компания? Моя. Я подарил ее себе на Рождество, пригласил туда перспективных ученых, но, увы, отвергнутых «научным» сообществом или тех, кто влачил жалкое существование, работая не по специальности. Весной я выделяю им участок для раскопок, размещаю людей в одном из крыльев этого отеля, полностью спонсирую все их нужды и... забираю результаты себе, чтобы иметь возможность свободно распоряжаться ими.

- Осторожнее, Эрнесто, - постучал вилкой по столу Федор, явно теряя терпение (у наркоманов оно вообще крохотное), - не то пойдете по стопам своего отца.

- А если и так? Исследования на стыке различных наук, на мой взгляд, дают более полноценную картину.

- Кому она нужна, Эрнесто, эта полноценная картина? – усмехнулась дама, официально возглавляющая один из старинных, еще военных научно-исследовательских центров Германии. Они занимаются лечением психических заболеваний путем химического воздействия на организм пациентов, другими словами – отравляют их, проводя исследования в другой параллели: угнетение самосознания, стирание краткосрочной и долгосрочной памяти, хотя их больше всего интересует внедрение и запись нескольких личностей, душ, в одно тело. Фактически они изучают, как делать из людей зомби и переключать их с одной личности на другую по мере необходимости. И успешно с этим справляются, особенно с началом массового внедрения в жизнь обычных граждан беспроводной связи. Солдат и бездумных убийц у них покупают за баснословные деньги.

- Мне, конечно. Как самому грязному на планете эгоисту, - послав ей воздушный поцелуй, пошутил я. – Эти исследования нужны для оценки возможных проблем. В перспективе.

- Те, на кого вы работаете, не одобрят раскопки и огласку, - пообещал мне «Фулхаус». – Вы кусаете руку, что вас кормит.

- А кто сказал, что ожидается огласка? – оскалился я. – К тому же, разрешение я уже получил. И вот еще что, Федор... В следующий раз, когда начнете кампанию против меня по изъятию этой земли для государственных нужд - или ваша вторая фишка: через подставных лиц захотите натравить на меня «защитников» недр - то лучше десять раз подумайте прежде о том, где тут госнужды с недрами, и у кого они в кармане на самом деле, а не на бумаге.

Федор откинулся на спинку кресла, а в его глазах теперь витало только одно желание: доза.

«Отлично, и передай «своим», что мы тоже не лыком шиты!» - ликовал я, когда искоса глянул на Полину.

Девушка всё прекрасно понимала и, кажется, была смертельно напугана. Ее белизна ярко контрастировала с черным костюмом, а светло-голубая блузка придавала лицу не свежесть, а могильную бледность.

- Вы хорошо себя чувствуете, Полина? – тихо осведомился я.

- Да, - переведя на меня ошарашенный взгляд, закивала она, - но я бы хотела поговорить с вами после...

- Обязательно. Сразу после ужина.

- Мне что-то ни один кусок в горло не лезет, - вымучено призналась она, смотря на меня такими огромными глазами, что захотелось обнять ее и успокоить. - Вы разрешите удалиться?

- Как пожелаете.

- А где мы тогда?..

- Скажите коридорному, что вас ожидают в каминном зале. Он проводит вас в другое крыло замка. Я буду там самое позднее через сорок минут.

«Господи, во что я ввязалась?!!» - тряслась я, пока дрожащими руками включала воду в ванной комнате.