Ничего не говоря, Паулидер бросился к столу и нажал несколько клавиш на пульте связи. Через несколько мгновений во вспыхнувшей голограмме появилось лицо, показавшееся Дакку знакомым. Вместе с тем лицо отражало явную печать страха: бегающий взгляд, не находящие покоя губы, нервно дергающаяся щека.

— Там, люди! Около портатора! — Быстро и едва понятно, заговорил Паулидер. — Срочно! Туда!

По лицу смотревшего с голограммы скользнула тень.

— Я уже здесь. — Донеся его далекий, словно из другого измерения голос. — Если мы не уйдем отсюда, все скоро станем такими же.

Паулидер отшатнулся и замахал перед собой руками.

— Ты сам слышал: нам запрещена портация.

— Смотри!

Голограмма мигнула и на ней оказалось страшное лицо скелета, обтянутое кожей и выпученным остекленевшим взглядом. Паулидера отбросило назад, словно скелет с голограммы нанес ему удар. Взмахнув руками, он плюхнулся в кресло, стоявшее позади него. Голограмма еще раз мигнула и на ней вновь было лицо прежнего человека.

— И ты предлагаешь сидеть и ждать, пока мы все станем такими же? — Лицо вопросительно кивнуло головой.

Паулидер медленно покрутил головой.

— Я предлагаю всем сидеть по своим квартирам. — Вместо него заговорил Дакк, подходя к столу, чтобы мужчина на голограмме мог его видеть. — Я уже говорил об этом, но до вас это долго доходит.

Паулидер и лицо с голограммы повернулись в сторону Дакка.

— Нужно остановить все работы, как на станции, так и в пространстве. Все, без исключения. — Продолжил говорить Дакк. — Прекратить все перемещения по станции. Прекратить общение всеми средствами связи. Запереться в квартирах и не высовываться.

— И что дальше? — Мужчина с голограммы вопросительно кивнул головой.

— Ждать! — Словно выстрелили, резко и громко произнес Дакк.

— Кто ты такой, чтобы давать подобные указания? — Лицо на голограмме вдруг исказилось маской злобы. — Убирайся в свой номер и жди там сколько хочешь. Мы без тебя решим, что нам делать. — Он перевел взгляд на Паулидера. — Ты должен принять решение о начале портации, либо она примет стихийный характер. Тогда последствия будут, вообще, непредсказуемы.

— Я сжег портатор. — Произнес Дакк.

— Как сжег? — Лицо на голограмме вытянулось.

— Так.

Дакк сконцентрировал свое поле и метнул его в канал связи. Лицо на голограмме, исказившись волной гримас, исчезло. Голограмма погасла. Из пульта связи вырвалась тонкая струйка серого дыма. Паулидер повернул голову к Дакку.

— Разговор бессмыслен. Однозначно, портацию в галактику допустить нельзя. — Заговорил Дакк. — Я кажется кое-что начинаю понимать. Он атаковал заднюю часть толпы, она активно перемещалась, а передняя, практически, стояла на месте. Затем он атаковал тех, кто побежал. Определенно, он реагирует на перемещения. И чем скорей объект перемещается, тем он становится более легкой добычей для него. Выход один: прекратить всякие перемещения по станции. Хотя, непонятно, что произошло с десантниками? — Дакк провел рукой по лбу и, вдруг, ткнул указательным пальцем в сторону Паулидера. — Ты должен немедленно запретить, абсолютно, все перемещения по станции.

— Вы думаете он не сможет проникнуть в квартиры?

— Не знаю. Но какая-то надежда есть.

Паулидер ткнул пальцем в одну из клавиш станции связи — она молчала.

— Найди другой узел… — Дакк поморщился.

— В приемной.

Паулидер поднялся и, выйдя в приемную, подошел к столу адъютанта и нажал несколько клавиш на аппарате связи, над столом вспыхнула голограмма с его изображением.

— Говорит Паулидер. — Заговорил Паулидер. — Всвязи с высокой степенью опасности нахождения на улице, запрещаю всему персоналу покидать свои квартиры. Все работы на станции полностью останавливаются. Я буду регулярно информировать вас о развитии ситуации. Как только она стабилизируется, начнется портация. Я обещаю.

Он ткнул пальцем в одну из клавиш и голограмма погасла. Паулидер поднял взгляд на стоявшего перед столом Дакка.

— Мне уйти? — Тихим голосом поинтересовался он.

— Прежде, я должен все знать об этом излучении. — Дакк приподнял руку с анализатором.

— А где вы собираетесь регистрировать это излучение? — Паулидер сдвинул брови. — Здесь, что ли?

— Да. — Дакк утвердительно кивнул головой. — Как я понял, носитель этого излучения и является источником теперешних бед на станции.

— Пекулярное излучение Этиля внутри станции? — Паулидер состроил мину. — Это, просто, невозможно.

— Я его видел и хочу знать, что это такое.

— И как же оно выглядело?

— Большое светлое пятно на экране анализатора. — Дакк еще выше поднял руку с анализатором.

— В таком случае… — Усмешка тронула губы Паулидера. — Я бы тоже хотел его увидеть.

— Ты командир станции и не должен рисковать собой.

— Я ученый. На станции достаточно офицеров, способных выполнять обязанности командира станции. Хотя бы вы.

— Я не… — Дакк осекся и опустил руку с анализатором.

— Так мы будем сотрудничать… — Паулидер вопросительно кивнул головой. — Или мне одному искать этот источник излучения?

— На станции есть еще такие анализаторы? — Поинтересовался Дакк, но тут же вспомнил, что нет.

— Нет. — Паулидер покрутил головой. — Так как?

— Если тебе не дорога твоя жизнь… — Дакк хмыкнул. — Пойдем.

Выйдя из штаба Дакк приподнял руку с анализатором и поводил ею по сторонам — никакого пятна на экране не появилось. Опустив руку, он повернул голову в сторону стоявшего рядом Паулидера.

— Куда? — Поинтересовался он.

Состроив мину, Паулидер молча дернул плечами.

— Портатор. — Вдруг произнес он.

— Почему?

— Там он появлялся чаще всего.

— Логично.

Отвернувшись, Дакк, в очередной раз, направился в сторону портатора.

Свернув за угол, Атуа в очередной раз увидел перед собой тупик.

— Проклятье! — Процедил он, остервенело крутя головой по сторонам. — Где я?

Он стоял в нескольких шагах от гладкой серой стены, не имеющей никаких признаков присутствия в ней дверей. Он выбросил свое поле в ее сторону, в надежде почувствовать информационное поле, указывающее, что дверь в стене все же есть, но никаких информационных полей в ней не было. Она безмолвствовала. Он поднял голову — привычного потолка над ним тоже не было, а если он и был, то терялся где-то в пугающей, словно бесконечной, тьме, струящейся сверху — идеальное убежище для нечто. Атуа нервно передернул плечами и механически проведя рукой по лбу, невольно поморщился: хотя кровь из ссадины уже не сочилась, но ссадина отдала тупой неприятной болью.

Какие несовершенные у всех их рас носители, с раздражением подумал он, опуская голову, сплошные неприятности. Даже носители этан и то справляются со своими повреждениями гораздо эффективнее. И сколько же длится заживление ран у сармат: час, два, десять?

Атуа мог бы оставить сейчас этот носитель и стать свободным, но тогда непременно исказится восприятие им мира чужой галактики. Только лишь объединив свой разум с органами чувств представителя галактики зевс, он мог видеть и ощущать реальную пространственную картину вокруг себя. Он сносно мог бы ориентироваться в их мире и полем своего разума, но тогда и окружающее пространство для него выглядело бы, как для грота, что значительно затруднило бы его продвижение по станции. Это его и останавливало. К тому же, нахождение его разума в носителе сармата позволяло ему относительно хорошо чувствовать поле непонятного нечто, а смог бы он его так же чувствовать лишь своим полем, он мог лишь гадать, так как на этот эксперимент решительности у него не хватало.

Атуа развернулся. Улица, приведшая его сюда, была узка, состояла лишь из мостовой и не имела тротуара. Неяркий свет невольно вселял какую-то непонятную тревогу. Из-за плохого освещения стены улицы казались очень темными, в которых виднелись несколько утопленных дверей, из-за игры теней выглядевшие пугающе черными прямоугольниками. К тому же рядом с ними не было видно никаких светящихся пластинок их активации.